С Днем Рождения, ...

Привет, сперва хотел бы сказать пару слов твоей пассии, если он это увидит. Я ни в коем разе не претендую даже на знакомого твоей женщины, просто по-человечески хочу ее поздравить с ее праздником. Хочешь -- тоже почитай, там ничего такого нет, просто рефлексия по первой любви. Я уверен, что ты для нее значишь гораздо больше, чем я. Если ты и не собирался волноваться, я тебя уважаю, и говорю, что Юля умеет выбирать мужчин.

Теперь к тебе, Юлия Вячеславовна. Прочти отрывок из моих записок. Я думал, что эта писанина поможет мне избавиться от выдуманных болезней, но все оказалось гораздо проще: мои сомнения по поводу моей бывшей жены оказались оправданы. Так что я не испытываю сейчас никакого дискомфорта. Думаю, тебе будет приятно это почитать.

****

10.06.17

Прошло шесть лет, пора бы уже все разложить по полочкам. Я только недавно научился адекватно расценивать имя Юля, без всяких ассоциаций. Не смогу написать об этом всем в паре слов, как в предыдущих записях, т. к. этот человек очень повлиял на всю мою дальнейшую жизнь, на мои вкусы, взгляды, и проч. Катя читала предыдущие записи, поэтому я теперь все хочу сделать менее красочно. Это неправильно. Если уж сказал, что не будешь врать, так ты, пожалуйста, не ври. О Кате я могу написать, – и напишу, – не меньше всего, что будет далее.

К сожалению, я помню все до мельчайших подробностей. И больше чем уверен, что она не помнит и четверти того, что в моей голове. Я бы многое отдал, лишь бы это все забыть. Она стала моей первой настоящей любовью. Такой любовью, от которой стоит бежать, если хочешь остаться жив.

У Насти и Ксюши есть племянница, которая старше их на 4 года. Такой вот парадокс в современном мире. Года до две тысячи девятого я видел ее несколько раз, и мы не были друг в друге заинтересованы. Разница в годах тогда сильно ощущалась. Но я знал о ней несколько фактов: она блондинка, учится в Политехнической гимназии и она никогда не обратит на меня внимания, потому что она старше. Последнее, наверное, так зацепило.

В лето перед переходом в седьмой класс, мы с Шегусятами гуляли по Грани. Алексей Александрович, как наиболее открытый для общения из нас, первым заговорил с ними, с Ксюшей и Юлей. Настя почему-то оставалась в стороне. Наверное, мир к тому времени ее окончательно доканал. Меня это тогда не заботило. Почему сейчас заботит? Потому что не заботит.

Эта часть истории была до Гирдюк, до моей первой встречи с «главным вопросом жизни, Вселенной и всего такого.»

Мне понравился ее смех. Звонкий, женственный, грудной. Понравились улыбка и глаза. Киношная женская застенчивость и взгляд, в котором я первый раз чуть не захлебнулся. Мы позвали их к себе, играть в волейбол. Уже не помню, кто выиграл, но помню, что несколько раз я заставил ее смеяться. Потом настольный теннис, потом пошли в дом разговаривать. «Почитай «Преступление и наказание», мне очень понравилось.» Не пришло тогда в голову спросить чем. Да и не прочел я к тому времени еще. Такой уж я: если не знаю предмет разговора досконально, не лезу в обсуждение. В нее был влюблен тогда Леша. Вернее, не влюблен, вряд ли он к ней относился к ней так, как я. Я боготворил ее. Он же строил планы, как ее добиться. За мой седьмой класс у него этого не вышло. Погуляли они, вроде, один раз. Не суть. Когда я сказал ему, что она мне очень нравится, он рассмеялся мне в лицо, мол мы никогда не сможем быть вместе. Через пару дней, после того, как он съездил в сад и вернулся в Грань, он поведал мне, что он рассказал о моих чувствах своему другу, и тот сказал, что не вариант. Я хуею. Как будто кто-то может за меня решать, получится у меня что-то или нет. Нет, тогда, конечно, я очень сильно на него злился, и думал, какое право он имеет лезть со своим уставом в мой ангельский монастырь. Хоть я уже и понимал, что люди жестоки, и что многие из них получают удовольствие от того, что делают тебе плохо, мне было не по себе. Брат все-таки.

Я же мечтал сесть перед ней на их квадроцикле, чтобы она держалась за мой торс, увезти куда-нибудь в безлюдное место и поцеловать. Я не хотел ее, хоть ее тело и располагало. Но у меня были только чистые порывы, чистые мысли, чистые мечты. По крайней мере, тогда. И образ ее улыбки не давал спать мне ночи напролет. Потом был перерыв на баб, о которых я уже рассказал. Во время учебного года она откомментировала фото со школьной дискотеки, которое я сваял в фотошопе. Немного попереписывались, без фанатизма.

Потом лето, депрессия, Гирдюк не отвечала и не перезванивала, мой огонь в глазах потух, мое отражение стало мне противно, мир казался серым; жизнь – говно, все бабы – бляди, солнце – ёбаный фонарь. Песни Дельфина, грустные фильмы и все в этом духе.

Наверное, из-за этого я полюбил август. Вернее, его прохладу, его зарево в девять часов, холодный ветер, который ласкает всего тебя и шепчет о твоей скорой кончине, и ты восторгаешься этим, кутаясь в свитер или старую куртку, чувствуешь себя счастливым. А это небо, с огромными облаками, которые очень близко на Урале! Все это из-за нее.

Мы начали общаться в августе. Леша больше ни на кого не претендовал. Его и в Грани не было. Или был, но это все мелочи. Я не сильно переживал тогда по этому поводу.

Эйфория. Хотелось еще и еще. Хотелось знать больше. Больше слушать, больше говорить, больше быть вместе, больше заставлять ее смеяться, больше опускаться на колено и целовать ее руку на прощание, больше, больше, больше. До остановки дыхания, до дыр в сознании.

У нас как-то осы организовали улей прямо в декоративных карнизах. Одна из них меня ужалила. Дед взял и забрызгал все щели аэрозолем от насекомых. Баба дала какую-то мазь, я ее запомнил. И в этот же день, во время гуляния, ее тоже ужалила оса. Чтобы уменьшить ее боль, я оставил их компанию, и пошел за мазью. Принес. Она попросила самому помазать. Надо ли говорить, что я был счастлив?..

Потом просмотры фильмов в их летнем домике. Я, она, Сашка и Ксюша. Я, она и Ксюша. В первой компании мы смотрели «Замерзшие», она вцеплялась мне в руку в страшных моментах, облокачивала голову на мое плечо. Во второй компании мы смотрели «Карате-пацана» с Джеки Чаном и сыном Уилла Смита. Мои юморные комментарии, ее смех. «С тобой невозможно смотреть фильмы нормально.» Показы любимых песен друг другу, попытка установить на ее Sony Erisson с Symbian аську. Мое увлечение World of Warcraft и настольный теннис. Я научил ее держать ракетку. Смотрел ей в глаза, когда играл. Играл с боковым зрением. На нее это производило впечатление, как мне казалось.

– Играй! (улыбка)

– Играю.

– Ты на меня смотришь.

И моя победа.

Затем учебный год, последний телефонный звонок Гирдюк, и наши первые переписки. Мой статус «Мы обязательно встретимся, слышишь меня?», через день ее статус «Слышу, слышу». Эйфория. Я был бы менее счастлив, если бы она продолжила песню, но она ее не знала. Разговоры в аське. «На меня в маршрутке смотрят как на дуру: я гляжу в телефон и улыбаюсь.» Ножом по сердцу, когда прощались в чатах.

Мой лимит запоминания дат исчерпался тогда, видимо. Семнадцатое ноября две тысячи десятого года. Ее День рождения. Мы с Витьком ходили, искали мне плеер. Купил, TeXet. Вечер, я делаю веб-страницу, где пишу ей комплименты и поздравления. Поздний вечер. Чем черт не шутит, позвонил.

– Привет, дорогой! – ее голос поверг меня в шок, я не находил слов. Телефон записывал разговор.

– Привет, с Днем рождения!

– Я посмотрела там то, что ты сделал, мне очень понравилось. Спасибо.

Как же чисто все было. Ни одной пошлой мыслишки. Огонь в глазах, новый пиджак, ощущения себя мужчиной.

Слезы от того, что это не может продолжаться вечно, потому что никто и ничто не вечно. Молитва с крестиком в руках, когда она не брала трубку примерно с таким содержанием: «Господи, пожалуйста, пусть у Юлечки и всех моих родных все будет хорошо», поцелуй крестика три раза. То же самое на уроках, да и везде. Мне сегодняшнему за это не стыдно, я тогда верил в то, что если не помолюсь, то что-нибудь да случится. Сказочный долбоеб.

Что-то не пишется пока. Не спал ни черта. Продолжу позже.

14.06.2017

Сложно писать об этом, чтобы сердце не билось как луп драм энд бейса. Что-то было надумано, что-то действительно происходило. С моим психическим состоянием уже и не понять, что было в реальности.

По телефону признавался, что люблю ее. Она часто молчала после этого. Затем, перед выступлением юной инспекции дороги, признался ей в очередной раз. Сквозь смех робости: «Как ты можешь так спокойно об этом говорить? И я...» Отыграл я тогда на энергии чистой любви.

Я не говорил, что мы не встречались? Она училась в Екатеринбурге в УрГЮА, в институте прокуратуры.

Уффф, не могу сконцентрироваться. Так, надо взять себя в руки! Никто меня не вылечит, кроме меня самого. Надо разгрузить память, закрыть и жить дальше. Прошлое не дает мне спокойно жить.

Так, не встречались… точно! Поэтому я очень планировал нашу первую встречу, считал дни, часы, секунды. В тот год я играл Деда Мороза в новогодней сказке. После каждой репетиции мы созванивались, у кого как дела. Я позвал ее на представление перед учителями, последнее с тем спектаклем. Так всегда: сначала показываем начальной школе, потом отличникам средней и старшей школ, а последний раз перед учителями. Она согласилась.

Выклянчал у мамы деньги на подарок, плюшевого мишку. Уже не помню, как он выглядел. Я его надушил своей туалетной водой (духами). Купил билеты в кино. По-моему, это был какой-то из новых мультов о богатырях. Да, точно. Там еще Змей-Горыныч фигурировал, и мы смеялись от того, что коня зовут Юлий.

30 января. Я вышел на улицу в рубашке, брюках и туфлях, чтобы встретить ее у школы. Она шла в белом пуховике(?), застенчиво улыбалась мне. «Тебе не холодно?» Объятия, «Здравствуй, дорогой мой.» Пошли, поднялись на третий этаж, в кабинет нашего класса, там обычно располагалась «гримерка». Сидели в обнимку на лавочках у кабинета, подарил ей медведя, она весь день его не выпускала из рук. Затем отдал ее маме. Скорпьоны нашли общий язык, как мне показалось. Они зашли в зал, а мы пошли готовиться.

По традиции, перед выступлением, в лучших традициях Генри Миллера, о котором я тогда и понятия не имел, мы с Витьком пошли очистить мочевые пузыри. Как только дверь закрылась: «Охренеть, братан, какая она красивая! Ты, конечно, говорил, что она супер, но чтоб настолько...» Я насторожился: Витек славился тем, что хотел понравиться всем моим девушкам. Теперь я его не виню, я бы и сам ему вдул, если бы был по этой части. Шутки в сторону. В общем, я немного ревновал, и меня это выводило из себя. Особенно когда она комментировала его фотки, а потом говорила мне «А что? Красивый мальчик!» Нормально? Я пишу это и улыбаюсь. Если бы я знал тогда, что вести себя надо так, будто ничего не происходит, и не допускать даже мысли об этом, иначе это точно произойдет, рано или поздно. Как у Гая Юлия Цезаря. И тут Юлия…

Отыграли, пошли в КиноМакс. Шли за руку, смеялись. Не было и мысли о разнице в возрасте. У меня, по крайней мере. Взяли забронированные билеты, пошли в буфет. Все вокруг нас становилось таким теплым, легким, веселым. Даже кассирша буфета. Мы смеялись от чего-то все втроем. Когда отошли от нее, обсудили это, и решили, что это наша любовь так повлияла на кассиршу. Отсидели фильм, поглаживая ладони друг друга. Прикосновения как электричество. Я сейчас не о статическом говорю, а об электричестве счастья, что растекается по всему организму, даже по душе, протекая через сердце.

Оделись, пошли обратно в школу, надо было устроить дискотеку маминым пятиклашкам, теперь уже бородатым выпускникам. Она уронила меня в снег. Вернее, я поддался. Слабохарактерный. До дискотеки было около 2 часов, и надо было погулять со Скалли (собакой, а не телкой из ИксФайлс). «Как громко ты на нее кричишь.» Погуляли, поднял Скалли вверх, спустился вниз. И у батареи возле выхода из подъезда мы поцеловались. Мы целовались около четверти часа, и еще столько же бы это делали, если бы об остальном мире не напомнила по телефону мама. Мы пошли, держась за руки, улыбаясь как придурки.

Я подключил колонки Олега Николаевича, мне показалось, что я там что-то спалил, но он ничего об этом не сказал за все остальное время моего обучения, значит, все было хорошо. Мы сидели за моим нетбуком, переключали песни. От нее пахло клубничными духами. Когда чую этот запах, мне тепло, и перед глазами тот день, та детская дискотека, поход в кино, мишка в ее руках. И играет песня А-Студио «Джули-Джулия.»

Затем приехал Лешка, чтобы забрать нас с мамой, как-то уговорили его отвезти Юлю. Заодно узнал, где она живет – у Монетки рядом с политехнической гимназией. Поцеловались на прощание. Эй.фо.ри.я.

Это мое состояние, при котором все было прекрасно, радужно и весело продолжалось на протяжении всех наших отношений. Мне не хватит никогда слов, чтобы объяснить мои чувства. Мое узкое представление мира смешивалось с нехилой долей счастья. Это было похоже на детство, только ты понимал, что с тобой происходит.

В Новый Год разговаривали по телефону, зачем-то сказал ее маме спасибо за дочку. Было очень хорошо. Все было слишком хорошо. Не было проблем, которую бы я не решил, моя самооценка была выше, чем у дагестанца в Москве.

Все новогодние каникулы она была в Тагиле, мы довольно часто виделись. Я даже умудрился заболеть, но все равно пошел гулять с ней. Купил ей ее любимые цветы, исходил соплями, мы сидели в Александровском Пассаже, посидели и разошлись. Когда она приехала домой, написала мне смс «Милый, цветы немножко замерзли, но я их реанимирую!» По всем признакам она была счастлива.

Был момент, который мне очень понравился. Я приехал к ней, опаздывал, потому что никогда не ездил на Гальянку на маршрутке. И решил купить ей Рафаэлло, на кассе была огромная очередь, она позвонила мне раза три. Когда я вошел, она мило ругалась, мол зачем мне это, когда мне нужен ты? Мне очень понравилась эта реакция. Она была со мной из-за того, кто я такой, какой я: заставляющий ее улыбнуться в хреновую минуту, заботливый, помогающий во всем, выслушивающий и решающий проблемы. А не из-за конфеток, в конце концов.

Еще мне очень нравилось, что когда мы прощались, не успевал я сесть на маршрутку, как она звонила мне и говорила: «Я уже соскучилась по тебе.» И после расставания с ней я почему-то решил, что все мои женщины так должны ко мне относиться. В этом, наверное, еще одна причина моих психических расстройств. От неудовлетворенных ожиданий. Она так звонила даже тогда, когда я расставался с Катей, и мы с ней немного общались.

15.06.2017

Завтра экзамен. Сегодня понял, что привычка начинается с момента, когда уже не смотришь на заболевание на пачке. Надо скорее заканчивать писать о ней, чтобы больше никогда не вспоминать об этом. Потому что то, что было, никогда не вернется. Не вернусь я с тем же мировоззрением, при котором я влюбился в нее. Не вернется то состояние, потому что оно бывает лишь раз в жизни. И если у моей жены не такое ко мне отношение, и никогда не было ничего подобного, то мне будет очень грустно, когда она испытает то же самое к другому человеку. Нет, как друг я очень за нее обрадуюсь, но как мужу мне будет больно.

Прошла зима, мы часто виделись то в кино, то еще где-то. Она приходила ко мне после своей сессии, мы смотрели фильмы, обнимались и целовались, засыпали. Тогда еще не было жажды секса. Это меня удивляло. Мне было хорошо с ней и без предощущения секса. Я был пьян ей, стоило мне только увидеть ее, как по телу проходил девяностодевятипроцентный раствор спирта.

В какой-то из мартовских дней мы пошли в театр. Март на Урале – это еще снег, холод, но все равно запах скорого усиления массового сумасшествия. Я в костюме, с галстуком, она в чулках и платье. У меня был восторг, поскольку со мной, как мне казалось, была женщина, готовая ко взрослой жизни, а не девочка, которая хотела играть на моих нервах. Она очень долго смотрела на меня перед началом спектакля и спросила: «Как бы ты отреагировал, если бы твоя девушка целовалась с кем-то?» Я вновь насторожился. Не ответил, но начал ее расспрашивать, что она имела ввиду. Она пыталась закрыть тему. Спектакль был «Лисистрата», о Древней Греции, вроде. Там играл Юрий Александрович, наш театральный руководитель в школе. И она все им восторгалась. Меня это задевало. Сильно. Она не специально, наверное, делала так, чтобы я ревновал. И, вполне возможно, что надуманный мною образ ее как верной и любящей меня, был действительно вымыслом. Но мне тогда было не до того. После спектакля, с приподнятым настроением мы пошли на маршрутку, дошли до «Северного Урала», сели. Приехали к ней, у нее никого не было. Я сел на диван в их гостиной, она села лицом ко мне на мои колени, раздвинув ноги, сняла с меня галстук, и мы целовались. Тогда я чувствовал, что у нас с ней какие-то взрослые отношения, будто бы я заработал все эти деньги, на которые мы пошли в театр, и мы приехали в квартиру, которую купил я. Я гладил ее по ногам, она постанывала в поцелуях. Затем пришли ее родители, и я уехал в пьяном угаре, не выпив ни капли алкоголя.

И, наверное, с этого момента мы начали говорить о сексе. Наверное, это отвлечение от любви и мое нежелание заниматься чем-то, что не касается ее, и стало фундаментом для нашей разлуки. Потому что я переставал быть мужчиной в ее глазах, ведь у меня нет своего дела, после которого я возвращаюсь к ней. Я начал бредить ею, звонил чуть ли не каждый час, спрашивал, где она, ревновал. Ждал каждую пятницу, чтобы она приехала. Да, наверное, это и стало причиной. Однажды летом она сказала мне, что она очень негодует от этого чувства, но она невольно относится ко мне как к младшему брату.

В последних днях апреля у Ксюши и Насти был День Рождения, меня позвали, и мы поехали в Грань, дед с бабой уже переехали к тому времени. Не помню, заходил ли я к ним в тот день вообще. Идиот. Ладно, что было, то было. Мы пили вино, слушали музыку, стреляли из пневматики, целовались с Юлей. Был какой-то Валера, которому она нравилась, но все это полнейшая фигня. Я зачем-то остался ночевать у них, один на первом этаже. Она пришла ко мне перед сном, мы долго разговаривали на кухне, целовались. Я что-то ей говорил ей о том, что мы – будущий атом водорода. Я – нейтрон, она протон, мы нуклоны, а наш будущий ребенок – это электрон, и что он будет вращаться вокруг нас. Она сказала что-то лестное, и ушла спать. А я остался спать внизу. Зачем? Непонятно. Надо было идти к бабе и деду. Ладно, к черту. Кто не ошибался?

На следующий день какой-то их знакомый узбек готовил плов. И он был вкусным. С того момента я больше ничего не помню.

В общем, шло лето, мы часто виделись в Грани, она приходила ко мне, мы смотрели фильмы. Я ни черта не помогал деду на участке. Когда ее не было, я смотрел Веронику Марс и удивлялся от того, как Кирстен Белл была сильно похожа на Юлю. Поэтому у меня внутренний запрет на это актрису. Мы занимались тем, что сейчас называется петтингом, через одежду. От перевозбуждения я несколько раз за встречу с ней уходил менять трусы. Я уговаривал ее попробовать заняться со мной сексом. Но то ли я и правда был слишком мал для нее, то ли у нее и правда такие сильные принципы. Однажды она сказала мне: «Если хочешь заняться сексом, найди себе какую-нибудь девочку.» Как будто она не понимала, что я хотел именно ее, а не какую-то девочку.

Прошло лето, начался 9 класс. Скорые первые экзамены. Я записался на секцию бокса, сходил раз 10, бросил. Однажды в октябре я решил съездить к ней, ей родители купили квартиру. Она жила с девочкой, которая снимала вместе с ней на первом курсе. Мы гуляли по Екатеринбургу, для меня маленького это было нечто. Я и так очень люблю осень, а тут темное время суток, горят огни, и мы ходим с моей любимой девушкой по этой сказке. Мне продали бутылку вина, когда она стояла рядом со мной. Это было необычно. Неужели я так взросло выглядел рядом с ней? Мы выпили вина, а наутро пошли вместе в душ. Мы целовались под струями душевой кабинки, как будто в море. Но ничего дальше не происходило. Я починил компьютер ее соседке и уехал на автобусе домой. Рядом с Гранью попросил остановить, меня встретили баба, мама и дед. Отчитали немного, но дед пропитался тогда каким-то уважением, что я без спроса взял и уехал.

Весь август того года я провел в мечтах. Я узнал, что в Екатеринбурге есть т. н. СУНЦ, в котором есть общежитие, и в который берут после девятого класса. Так как у меня был трепет перед физикой и техникой, я очень хотел туда. Но родители увидели в этом лишь то, что я хочу быть в одном городе с Юлей. Это тоже было причиной, но я хотел стать поскорее взрослым. И, сидя на качелях, я слушал музыку, и рассуждал о том, как бы классно было, если бы я начал жить такой жизнью: общага, учеба, работа. В тот год я, наверное, твердо решил уехать из дома. Еще я мечтал о мотоцикле. Ямаха YBR что-то там, 125, вроде. Мечтал, что будем кататься на нем по ночному Екатеринбургу. Но родители меня не поддержали, и я сдался. Никто не виноват. Виноват во всем я сам. Сейчас был бы, наверное, вторым Эйнштейном, если бы не эти два бесполезно прошедших для моего мозга года в школе.

17 ноября я приехал к ней, без предупреждения, записал у Вани слова под музыку, попросил ее включить, встал у ее подъезда, запустил салют прямо перед ее окнами. Как меня тогда не забрали в полицию, для меня до сих пор загадка. Затем я поднялся к ней, подарил какое-то колечко, и был с ней до утра. Она что-то заикнулось о том, что в общагу они не идут. Я сразу спросил, что это значит, она сказала, что шутит. Ночью она сказала мне, что это ее самый лучший День Рождения. Я тогда поверил. Сейчас бы хрена с два я поверил этой чепухе. Мы танцевали медленные танцы под музыку, она засыпала на моих руках от выпитого вина. И на утро я уехал вместе с Лехой домой. У него машина была тогда после аварии в сервисе, и он полгода ездил на автобусах. С Яной он уже не жил.

Потом что-то произошло. То ли мы поругались, то ли еще что-то, но перестали общаться, я начал общаться с другими девушками. Зачем-то целовался с Башинской. Она нашла себе какого-то узбека Рустама. И все как-то глупо произошло. Затем я пригласил ее на каток, мы сходили. Она не очень хотела говорить о наших отношениях. Коробейников подъехал и сказал: «Леня сегодня с какой-то очень красивой девушкой.» После катка мы сидели у нее в машине и поцеловались. Она сказала: «Ты лучше целуешься и засмеялась.» Я разозлился, но она меня как-то успокоила. И это был последний раз в том году, когда мы с ней виделись. Я удалил ее из друзей и решил, что больше никогда не буду с ней общаться, но воспоминания иногда накатывали. Я искал ее во всех дальнейших девушках, кроме одной, на которой женат. И не находил. Меня до сих пор терзают сомнения, чувствовала ли она ко мне то же самое, что и я к ней. Если нет, то это было бы обидно, лет 5 назад. Сейчас мне как-то уже плевать, у меня другие приоритеты и цели в жизни, чем те, которые были тогда.

Чтобы больше не возвращаться к этой теме, нужно написать все наши дальнейшие встречи. Пойду покурю.

7 января 2013 года я расстался с Катей, потому что… потом расскажу почему. И в этот же день вечером я встретился с Юлей. И повел в ту же квартиру, куда привел днем Катю. Урод, блять. Ладно, это случилось, и это не исправить. Мы целовались, разговаривали о том, у кого что произошло, пока мы не были в жизни друг друга. Я выложил все, она практически ничего не рассказала. Сказала, что рассталась с этим Рустамом и сказала, что ничего у них не было. Я не поверил, конечно.

Затем она приезжала на мое районное выступление, где я читал стих Олега Талькова «Россия», ей не понравилось, как я читал, но все равно держала меня за руку во время ожидания моего выступления. Меня снова пьянило то, что я с ней. Но это уже было ностальгическое чувство. Все было по-иному. После конкурса мы поехали ко мне, на Гальянку, она уснула на моей руке. А я лежал и думал о чем-то. Когда она проснулась, сказала, что со мной ей очень спокойно, а не так, как с Рустамом. Мне тогда это понравилось, но к черту это.

Мы поехали к ней, попрощались, она позвонила мне, когда я садился на маршрутку и сказала, что скучает. Резала мое сердце воспоминаниями. Жестокая мадам.

Потом мы поехали с ней на Белую гору. Поднялись на подъемнике, вспоминая фильм «Замерзшие», там был страшный ветер, у меня были коротки носки и я весь замерз. Мы спустились в какое-то кафе, я купил нам по кофе, и мы поехали к ее родственникам в Черную. Мне тогда было очень хорошо. Я не верил, что все это происходит. Но я не чувствовал себя уже мужчиной, а чувствовал себя мальчиком, которого возит на машине старшая сестра. Затем мы подвезли ее родителей до дома, она увезла меня, и больше мы никогда не виделись. Только общались 1 или два раза вконтакте.

Перестал я с ней общаться, потому что она пошла на их групповую вписку. Я звонил ей, она не отвечала. Потом трубку взял какой-то пацан, сказал, что Юли уже нет здесь. Я разозлился, вспомнил, почему перестал с ней общаться в прошлый раз, и решил забыть ее навсегда.

Ее пассивный вклад в мою жизнь был бесконечен. Хотел бы я вернуться к ней? Нет. Я не хочу ревновать так, что ничего не смогу с собой поделать. У меня и так нервы не к черту. Есть какая-то идиома: не грусти, что это прошло – улыбнись, что это было. Остается улыбаться, вспоминая это. А лучше не вспоминать и жить дальше, ведь впереди еще столько разных дорог.

****

Зачем я все это тебе прислал? Чтобы ты знала, что есть один человек, для которого ты -- огромная глава в книге жизни. И если по каким-то причинам тебе вдруг когда-то покажется, что твоя жизнь никчемна, то ты вспомнишь мои слова и поймешь, что дурочка, раз лезут такие глупости в голову. Я чрезмерно тебе благодарен за все, честное-пречестное слово. И пусть уже не молю Бога о твоем здоровье, я очень хочу, чтобы ты была самой счастливой женщиной на свете. С кем угодно.

"Живите так, как вас ведет звезда

Под кущей обновленной сени.

С приветствием, вас помнящий всегда

Знакомый ваш,"

Михайлов Лёня.

С Днем Рождения.