Русский национализм: критика справа
Основой любого политического объединения является представление об общественной норме и путях её достижения.
Русский национализм, как и остальные идеологии Модерна, видит себя будущим «машинистом» хорошо отлаженного государственного «Левиафана». Вот придут бравые русские к власти и только и сделают, что укажут направление огромной государственной системе. Ведь в их мире всё именно так: что-то делается неправильно лишь потому, что наверху сидят не те, не русские. Или те, но настолько оторванные от обычных граждан, коими являются городские выходцы из «народа», что их можно и не брать в расчёт.
От всей этой риторики веет ресентиментом, затаённой обидой на внешние силы, навредившие русскому народу. Которым русский национализм непременно должен отомстить. Всё бы ничего, но такое мировоззрение порядком устарело и не раз уже доказало свою несостоятельность, чего только стоят последние «Русские марши» и клоунада «5.11.17».
Первая ошибка русского национализма — модерновая вера в универсальную общественную норму, которую в данном контексте можно назвать «русскостью», то есть это совокупное представление о русском человек, его поведении и чувстве справедливости. Из этого, вытекает вторая проблема — столичный (включающий московский и питерский) шовинизм. Столицы в России имеет монопольное право на культурный диктат. То, как быть русским, что ему проходить в школе и университете, какое мировоззрение ему тоталитарно вдолбят, — определяет столичная элита и через государственные институты распространяет на 11 часовых поясов всем русским, и чуть меньше, но совсем ненамного, малым народам. То, что регионально русское население может иметь иное мировоззрение, чем столичные русские, даже не рассматривается. Чтобы хоть как-то себя проявить региональному русскому в современных реалиях необходимо ехать в столицы, иначе ты будешь не услышан и забыт. И самое плохое здесь то, что столичные русские — самые оторванные от русской культуры люди, апологеты модерна и западничества, принесшие русским западную петровскую диктатуру и советский большевизм. Столицы всегда несли яд и разложение самобытной русской культуре, загубив все её проявления в регионах своей универсальной «русификацией» через всеобщее образование.
Но это было раньше, сейчас ситуация меняется. С приходом интернета и новой парадигмы мышления, старая система практически разрушена, но русский национализм до сих пор говорит о решениях прошлых времён и повторяет мантры последних двух веков. Но чтобы понять природу этих изменений необходимо вернуться к истокам.
Общество Традиции признавало не только количественную разницу среди людей, но качественную (сословную), которая была определяющей. Человек виделся не как отдельный индивид или гражданин, а как платонический эйдос, который отражался в каждом сословии частями, а что уж говорить об отдельном человеке. Иными словами, отдельно взятый индивид воплощал в себе лишь тень, искаженной представление эйдоса Человека. Разные представления этого Человека формировали сословия, каждому из которых соответствовала своя общественная норма, включающая в себя отдельные аспекты религии и морали, от своих святых покровителей в христианстве и до богов в языческих верованиях. А уже из этого культурного пласта вытекали качественно разные права и обязанности каждого сословия, образуя сословное общество.
Модерн разрушил прежнюю систему, поставил во главу угла ныне доминирующую систему универсального права «общечеловека» (не имеющего какой-либо идентичности, кроме отношения к роду человека, человек равный самому себе), в трёх идеологиях Модерна (либерализм, коммунизм, фашизм) конечно были свои различия, но всё сводилось к одному: есть человек и у него есть естественных набор прав и обязанностей, данный ему при рождении, остальные группы объявлялись врагами и должны были быть уничтожены, для либерализма ими стали аристократия и позже фашисты, для коммунизма — буржуазия и также позже фашисты, для фашистов — либералы и коммунисты, ну и евреи в отдельных случаях.
Для новой универсальной системы права было разработана новая идея современного государства — тоталитарный «Левиафан». В нем человек — это одна из многих шестерёнок, отточенный и настроенный, как на токарном станке, с самого детства через школы и институты, для целей огромной государственный машины. Любое неповиновение сопровождается клеймом «брака» и отправкой «на перепроизводство» — в тюрьму, где из человека силой делают подходящую шестерню.
Как и у каждой машины, у модернового «Левиафана» должна быть задача, цель и направление, из этой необходимости и были выработаны три идеологии — либерализм, коммунизм и немного позже, как ответная реакция, — фашизм. Левые идеологии, либерализм и коммунизм, поставили человека перед выбором: либо ты отдаешь себя на благо экономического роста, либо на построение коммунизма, шаг в сторону — остракизм, тюрьма, расстрел.
Ответной реакцией стала правая идеология фашизма, она объединила под своим крылом бывших националистов, чья риторика и методы сильно устарели, и бывших левых с новыми методами, но разочарованные в попытках их реализации. Это был союз одиночек, брошенных своим временем на обочину, но единых в одном — ненавистью к современному миру и к главным его носителям — левым. После этого, начинается синтез националистических идеалов и социалистических методов ради построения нового типа государственного Левиафана, целью которого станет — война и разрушение. Новый цербер направленный на физическое уничтожение левых европейцев, отказавшихся от своей культурной, этнической и религиозной идентичности в пользу универсализма. Это был абсолютный и хорошо организованный бунт, настоящий и последовательный, брошенных людей и одиночек, желавших одного — свободы, свободы от слишком модерновых идеологий, свободы от построения коммунизма и бесконечного экономического роста. И фашизм обрёл её, обрёл её, в так воспеваемой им, — героической юношеской смерти, ведь умер фашизм молодым и в расцвете сил, как и пропагандировал он в изводе своего «Левиафана».
Но эта повестка не актуальна сегодня, как оказалось не только фашизму Модерна предстояло умереть своей смертью, но и коммунизм ждала та же судьба; но наш случай отличался от героической смерти в военной авантюре. Наша, «Русская смерть», растянулась на несколько поколений, которые были повёрнуты лицом к бездне, полной пустоте, сопровождаясь медленным и до дрожи холодным гниением всего, что нас окружало.
А причина была одна — мы потеряли веру в коммунистического «Левиафана». Мы перестали давать ему свою кровь и силы. Вот он и умер. Хотя нет, умрёт он окончательно, когда мы потеряем веру во всяких «Левиафанов» и сможем построить новое государственное объединение, так мы завершим процесс гниения и «Русской смерти» — это задача будет одной из центральных для идентаризма в России. Ведь настоящий «конец» кладет не тот, кто заканчивает, а тот – кто начинает. Фигура Начинающего есть подлинный конец «бесконечного» умирания.
Та же судьба настигает сегодня Европу; обрадовавшись смерти фашизма и коммунизма, либерализм объявил «Конец истории» и начало новой эры вечного глобального рынка и бесконечного экономического роста, но рано радовались. Современный кризис в Европе — вскрытие, обнаружение за ширмой европейского аналога «Русской смерти», их тоже ждёт гниение и пустота, растянутая на несколько поколений, их тоже ждёт колоссальные трагедии вроде нашего Афганистана и Чечни, стоит только подождать. И причина всё та же, люди потеряли веру в своего Левиафана, а он уже так разросся, что без поддержки его новых инициатив, новых нефтяных войн и развалов бывших империй — он начинает гнить и умирать. Совсем как наша модерновая Советская империя.
Ну а что правые в России сейчас? Что они предлагают? А всё те же идеи модерна и идеологий XX века, веру в которых люди потеряли уже совсем давно, да если бы только в идеологии! Люди не нуждаются больше в их носителе, огромном «Левиафане», который бы воспитывал целые поколения под свои нужды. Люди хотят свободы! Свободы быть собой, сохранит свою идентичность. Русские националисты оперируют к русской культуре, но совершенно не понимают её, ещё по-советски, упоминая только достижения давно минувших лет, но понимать культуру — значит иметь способность её воспроизводить сегодня. Но эта неспособность русских националистов создать свою интеллектуальную элиту — лишь ещё одно доказательство вашей творческой импотенции. И которой вытекает пошлая субкультурщина ваших объединений, присваивание чужих идей и авторов, паразитирование на их наследии. А что за методы вы предлагаете? Третий путь? А вы знаете для чего и при каких условиях была выработана эта идеология? Нет, конечно, нет, ведь вы не можете её адаптировать её к современным реалиям, а мы идентаристы — можем и адаптируем под реалии нашей страны, истории и культуры.
Идентаризм не предлагает построить нового «Левиафана», вовсе нет, мы ставим своей задачей найти новое решение. Конструктивное. Мы не собираемся разрушать мир как старые правые, — он разрушился сам в таком явлении как «Русская смерть». Русские националисты, вы также как и мы не верите в старых «Левиафанов», но почему вы пытаетесь построить нового? Почему вы думаете, что не наступите на те же грабли? Мы взамен старого государства модерна предлагаем новые ценности — народ (как этнос, а не как бедные слои населения) и дазайн (смысл которого можно понять, только изучая культуру своего этноса), и на их основе мы построим новый тип государства.
Мы предлагаем идею политизированной аполитичности, мы будем делать свою жизнь лучше своими силами и силами наших организаций. Мы не будем ничего просить у государства, ни возрождение культуры, ни поддержки образования, ничего бы то ни было ещё. Хочешь что-то сделать — сделай это сам. Возьми и начни изучать свою культуру, не жди когда для этого подготовят кафедру в университете. Государства умирает, умирает не как организация и правительство, а умирает как идея. Чувствуешь этот запах неопределённости и тотальной пустоты? От него веет холодным гноем панельных домов и голодом провинциальной тоски, слепой надеждой и сломанными жизнями. Это «Русская смерть» пробирает твою душонку и открывает перед тобой бездну. Всмотрись внимательней и она ответит тебе тем же. Ты умер, как и умерло твоё государство, но ты ещё не понял как можно жить без него. Идентаристы берут на себя ответственность решить эту задачу, закончить процесс «Русской смерти» и начать новую «Русскую жизнь».
Автор: Rhos Marsson
