Рожденные санкциями

Ольга Красильникова

Введение продовольственного эмбарго в России стало поворотным моментом для отечественного АПК. Часть производителей воспользовалась шансом и при отсутствии жесткой конкуренции значительно нарастила объемы производства и продаж. Часть — так и не смогла себе в этом помочь. Тем не менее продэмбарго заметно перекроило российский продовольственный рынок.

Введение в России продовольственного эмбарго в 2014 году стало знаковым событием для отечественного агропромышленного комплекса (АПК). Производителям из стран Евросоюза, США, Австралии, Канады, Норвегии был заказан путь к «столу» российского потребителя. В 2015 году список «невъездных» пополнили Исландия, Лихтенштейн, Албания, Черногория, в 2016-м — Украина и Турция. С прилавков исчезли «санкционные» мясо, птица, овощи, фрукты и другие продукты питания.

Результатом продэмбарго стало сокращение импорта из стран ЕС практически вдвое, сообщает Юлия Емельянова, партнер московской консалтинговой компании «Нексиа Пачоли». Возникший продовольственный дефицит заполнили поставки из Белоруссии, Бразилии, Казахстана, Израиля, Пакистана и других 40 стран мира.

«Национализация» российского продовольственного рынка дала отечественным аграриям и промышленникам шанс поправить свои дела. И даже приход импортеров из других стран не умалил количество новых возможностей для отечественных предпринимателей: возросший курс доллара и территориальная удаленность большинства новых стран-импортеров (поставки из Бразилии увеличились на 28%) заметно повысили себестоимость импортных товаров. Рост цен на импорт на фоне падения реальных доходов россиян развернул предпочтения последних в сторону более доступных отечественных продуктов.

Вместе с географией импорта изменились его объем и структура. За все время действия продэмбарго доля привозного продовольствия упала на 37% — с $39,7 млрд в 2014 году до $25 млрд в 2016-м (согласно данным Федеральной таможенной службы). По некоторым категориям импорт просел очень серьезно: на 50,1% — для свежего и мороженого мяса птицы, на 52% — для овощей. Привоз мяса упал на 38,3%, рыбы — на 44,9%, фруктов — на 36,9%.

Введением продэмбарго правительство РФ надеялось убить двух зайцев — «наказать» деловых партнеров за санкции и попутно улучшить состояние российского АПК. Юлия Емельянова отмечает, что после введения подэмбарго «к главным целям агропродовольственной политики Российской Федерации добавился новый пункт — ускоренное импортозамещение по мясу, молоку, овощам открытого и закрытого грунта, семенному картофелю и плодово-ягодной продукции. Однако, исходя из последних данных о торговле, можно сказать, что вместо ожидаемого импортозамещения произошло «импортозаменение», то есть изменились географические источники импорта».

Впрочем, это не значит, что российский агропром не смог воспользоваться стечением обстоятельств. По некоторым категориям продовольственных товаров производители из РФ показали отличный рост.

Обрусевшая еда

Объем производимой в России свинины и птицы в полной мере покрывает нужды российских потребителей. Впрочем, рост «мясного» производства начался задолго до введения продэмбарго, объясняют в Национальной мясной ассоциации. Ввоз свинины из Европы был закрыт еще в начале 2014 года (за полгода до указа о введении продовольственного эмбарго). Причиной стала разразившаяся в Литве африканская чума свиней. В свою очередь, американская свинина еще до ответных санкций попадала в Россию в незначительных объемах. Бо́льшая часть производителей из США не могла выполнить требования к качеству от Россельхознадзора (в мясе должны отсутствовать следы кормовых добавок вроде рактопамина). Американская курятина пропала с российского рынка еще в середине 2000-х.

К моменту введения продэмбарго отечественные производители уже вышли на уровень самообеспечения страны мясом свиньи, подчеркивает Елена Пономарёва, директор по развитию в московской ГК Step by Step. Каждый год темп прироста составляет 6–8%. А в 2016-м было произведено рекордное за последние 10 лет количество свинины — 3,4 млн тонн, что больше предшествующего показателя на 9%, гласит статистика ФТС. Что касается мяса птицы, то по этой категории, как сообщает эксперт, в России уже наблюдается перепроизводство. С момента введения продэмабрго темп прироста по птице держится на уровне 8–9%.

Нарастив «жирок», российские игроки из «мясной» отрасли получили возможность постепенно выходить на иностранные рынки. К примеру, компания «Мираторг» ведет поставки в ОАЭ, Египет, Сербию и другие страны. В ближайшее время продукция марки будет экспортироваться в Иран и Японию. Производитель мяса индейки «Дамате» покоряет рынки Сербии, Египта, ОАЭ и стран ЕС. Группа «Черкизово» отправляет свою птицу в Африку (Анголу, Египет, Танзанию). «Ратимир» начал работать в Японии. По прогнозу Минсельхоза, к 2020 году Россия может увеличить объем экспорта мяса до 1 млн тонн. При этом с начала 2017-го из страны было экспортировано более 150 тыс. тонн мяса. Такие цифры превышают показатели прошлого года на 60%.

Ускорился рост и у российских производителей овощей. Юлия Емельянова из «Нексиа Пачоли» конкретизирует: антисанкции заметно сократили объем импорта картофеля — на 59% по сравнению с 2014 годом, свежих томатов — на 45%, луковичных овощей — на 54%. Быстрее других успели сориентироваться производители томатов. За время действия продэмбарго они сумели увеличить объемы производства с 2,6 почти до 3 млн тонн. При этом наибольший рост получил сегмент производства томатов закрытого грунта (в 2016 году собрали 620 тонн). Подобное достижение стало возможно с активным развитием тепличных хозяйств, и, по прогнозу Минсельхоза, в ближайшие пять лет будет построено еще 400 теплиц общей площадью в 2 тыс. га.

Традиционно в России высоки урожаи пшеницы. За прошедший сезон (2016–2017) из РФ было экспортировано рекордное количество зерна — 27,2 млн тонн, отмечает успех отечественных производителей Российский зерновой союз. Это позволило России обогнать таких крупных мировых экспортеров пшеницы, как США, страны ЕС, Австралия, Канада, — и снова приобрести статус мирового лидера продаж этого вида зерна.

Неоправданные надежды

К сожалению, не все производственники смогли воспользоваться отсутствием конкуренции. К примеру, вытеснение с российского рынка иностранных яблок так и не помогло нашим аграриям нарастить собственное производство. Импорт свежих яблок упал с 1,05 млн тонн в 2014 году до 677 тыс. тонн в 2016-м (данные ФТС). Однако за это время внутреннее производство в РФ этого фрукта сократилось на 6%. В Ассоциации садоводов России считают, что российские садоводы упустили свой шанс — и продление продэмбарго вряд ли изменит ситуацию. В конце концов, Россия всегда была крупнейшим импортером яблок в мире. Только сегодня вместо стран-производителей, попавших под санкции, эти фрукты завозят Сербия, Белоруссия, Азербайджан, Македония.

Неоднозначно сложилась ситуация и у российских производителей сыров (сырных продуктов). Продэмбарго сократило импорт этого товара на 71%. С рынка ушли известные марки. «Закрытыми к ввозу оказались такие компании, как Valio (Финляндия) — ведущий поставщик плавленых и полутвердых сыров, творога, сметаны, йогуртов и молока, а также «Сваля» (Литва), чьи полутвердые сыры и творог прежде были широко представлены в сетях», — рассказывает Марина Петрова, генеральный директор московской компании Petrova Five Consulting.

«Сырный» дефицит спровоцировал в России бурную предпринимательскую активность. Каждый год после введения эмбарго объем производства сыров и сырных продуктов рос на 15–18%. Однако отечественных сыроваров ждал неприятный сюрприз. Девальвация рубля спровоцировала рост цен на оборудование и сырье, тем самым увеличив конечную стоимость продукта. В свою очередь, «обедневшие» россияне решили, что сыры — продукт, на котором можно сэкономить (в Petrova Five Consulting выяснили, что подобной точки зрения придерживается до 50% наших соотечественников). Повлияли на спрос и претензии к качеству российских сыров и сырных продуктов. «В связи с недостатком качественного и доступного молока-сырья, — подчеркивает Петрова, — отечественные производители наращивают производство молокосодержащих продуктов с использованием сухого молока и заменителей животного жира». Чтобы полностью обеспечить потребность российских потребителей и производства в молоке, необходимо производить в стране не менее 50 млн тонн. Но в 2016 году эта цифра составила чуть более 17 млн тонн, отмечает Марина Петрова.

С другой стороны, сыграть на дефицитном рынке поторопились зарубежные производители, открывая фабрики в России или размещая на предприятиях страны производство под собственными брендами. Таким образом, они смогли удержать позиции в ритейле, продемонстрировав бо́льшую оперативность, чем отечественные коллеги. Впрочем, кое в чем российским сыроварам все же повезло, замечает Петрова: «Открылись возможности для некрупных производителей, которые ранее не могли попасть на полки магазинов. Ряд отечественных производителей (например, «Киприно», Великолукский и Ичалковский заводы) расширил присутствие в рознице». Однако в общей сложности в 2016 году рост российского производства сыров и сырных продуктов замедлился, составив всего лишь 1,9%.

Заложником цены оказалось и российское рыбное хозяйство. По подсчетам Федеральной таможенной службы, импорт рыбы сократился практически на 45%. Однако дефицит подогрел цены, и в 2014-м расценки поставщиков увеличились на 195% по сравнению с предыдущим годом, в 2015-м — еще на 26,1%.

Елена Пономарёва из ГК Step by Step рассказывает: «Хорошая рыба уже давно стоит в рознице более 300 рублей за килограмм (красная рыба — более 500), тогда как курица — существенно дешевле. При этом у потребителей много претензий к качеству мороженой рыбы: дешевая выдается за дорогую, в весе много льда, многократная заморозка-разморозка…» В результате потребление рыбы значительно снизилось, что привело и к уменьшению объемов производства (в 2016 году спад составил 23,3%).

Введение продовольственного эмбарго, по мнению многих экспертов, было спорным шагом российских властей. Закрытие внутреннего рынка для иностранных производителей привело к дефициту некоторых продуктов и росту цен, которые зачастую опережали инфляцию. Однако позитивных последствий также нельзя отрицать: уменьшение конкуренции спровоцировало рост внутреннего производства, благодаря чему российская пищевая промышленность одной из первых стала оправляться от последствий кризиса.