Роза

В это раннее утро, как обычно, Эллен тихо прокралась в гостинную, чтобы насладиться коротким утренним затишьем перед дневной суматохой.

Она особенно любила эти минуты, когда ещё в полудрёме, не включая свет она могла отвлечённо слушать приглушённые звуки просыпающегося Парижа и медленно оживать от сна.

Из кафе внизу медлительно взлетал запах кофе и свежих круассанов. Дворник, вяло и медленно шаркая метлой, задавал не самый бойкий ритм в квартале. Где-то вдалеке тихо переругивались грузчики, разгружая свежие продукты для ресторанчиков на улочке Рю Лепик , где находилась их квартира.

В самой квартире, всё, начиная с обоев и кончая мебелью она подбирала сама, но гостинная была её любимым местом. Там, ей казалось, что всё сошлось как нельзя удачно. Получилось со вкусом, уютненько и в тоже время свободно.

Сегодня дышалось легко, из приотрытого окна дул лёгкий июльский ветерок и тюль на окнах изящно танцевала в мягких отблесках зари.

Она забралась с ногами в кресло и перед тем, как погрузиться в короткий бездумный транс, осмотрелась в знакомой обстановке.

Что-то показалось ей странным, но сразу она не смогла определить что. И только второй раз оглядывая комнату, она заметила красную розу в длинной вазе стоящей на комоде.

Ещё вчера вечером её здесь не было.

Она вынырнула из кресла и подкралась поближе, чтобы убедиться, что в утренних сумерках не стала жертвой игры тени и света.

Да, в самом деле, в вазе стояла статная, свежая бордовая роза на длином стебле. Её бутон светился как-будто изнутри в рассеянном утреннем свете.

"Как она сюда попала?" И кто её мог принести?" - это было первое, что пронеслось у неё в голове. Не то чтобы цветы были большой редкостью в их доме, но в последнее время ваза стояла чаще пустой, как элемент декора.

Раньше цветы были неотъемлимой частью интерьера гостинной и ваза выполяла свою первоначальную функцию: не успевал завять один букет, его уже сменял другой.

Люди входили и выходили из дома постоянно, принося с собой свежие, а с ними дом наполнялся ароматом, весельем и смехом.

Но в последние годы всё как-то улеглось, остепенилось, круг друзей сузился и заходить стали реже и реже, лак былого блеска бесшабашной молодости потускнел, и как следствие цветы перестали быть естественным аттрибутом той бурлящей жизни и постепенно пропали.

Поэтому это неожиданное появление розы воспринималось в данный момент как нечто сверхестественное, так как было непонятно, откуда она взялась.

Домашние не могли принести, это уж было точно исключено. Мартин дарил цветы романтично только в конфетно-букетный период, а после замужества только по большим праздникам, в качестве необходимого довеска к подарку. Дети были ещё слишком маленькие. Может они и могли где-то сорвать одуванчик или левкой, но розу с шипами - исключено. Гостей в последние дни тоже не было, так как не было никаких поводов для встреч.

"Как же она сюда попала?" - уже вслух повторила она. В голове не было ни одной даже мало-мальски обоснованной догадки.

Она подошла поближе и стала рассматривать розу более детально. 

Роза была свежесрезанной и бутон только начинал распускаться. На вид она была обыкновенной, каких Эллен видела множество, но почему-то у неё возникло ощущение, что именно эта чем-то индивидуальна. Эллен любовалась розой, забывшись и сама того не замечая улыбалась. Её трогала эта яркость и скрытая сила жизни, заключённая в бутоне, лепестках, шипах и стебле. Это было само совершенство природы, магически прекрасным и одновременны гениально простым. Может этот утренний свет или её невероятное появление придавали эффект уникальности. Это ощущение трудно было обозначить, но оно присутствовало.

В последнее время вообще было трудновато с ощущениями. Эллен входила в очень интересный возраст поздней зрелости и это давало о себе знать. Чаще всплывали приступы меланхолии, сменявшиеся необоснованной тревогой или грустью, доходящей до слёз. Очевидно гормональный сдвиг и ценичность зрелого возраста встретились на одном пути, и взявшись за руки пустились в путешествие в неизвестность. Иногда появлялось ощущение пустоты и полного отсутсвия чувств, это ощущение вакуумной апатии пугало ещё больше. Казалось те яркие чувства влюблённости, вдохновения и страстного вожделения уже невозможно было испытать. Эти, из юности и молодости знакомые чувства, как-будто бы забылись и воспоминание о них потускнело и покрылось матовой пеленой. Наблюдая за бурной страстной сценой в фильме или читая роман, Эллен как бы находилась в отдалении и очень практично себе представляла , как тот или иной актёр играет эту сцену или как автор её выдумывал. Она не сопереживала эту сцену в моменте, а как бы подсмеивалась над этими всплесками эмоций. Наверное, думала она, ловя себя на этих мыслях, я немного завидую, что сама этого не испытываю или уже не испытаю на себе, и поэтому отстраняюсь от сопереживания, заменяя сарказмом, иронией или даже иногда чувством стыда.

Она вернулась обратно в кресло, села и задумалась. Интересно, она уже давно отказывала себе в том, чтобы спокойно взять время и покопаться в своём мироощущении, попытаться понять, что с ней происходит. Это казалось непрактичным и немного смешным, как маленькой девочке сидеть и думать о чувствах. Тем болле особо времени на все эти сентиментальности не было, жизнь крутилась и вертелась вокруг практичных вещей связанных с бытом и реальностью.

В общем вся жизнь была наполнена какими-то полутонами, полузвуками и получувствами. Всё было знакомым, заезженным и монотонно-обыденным.

Так и сейчас, надо было вставать и начинать готовить завтрак, будить детей в школу и собираться на работу. Она опять окунулась в ритм будничных мыслей, забыла о розе, которой несколько мгновений назад дарила всё своё внимание, встала и занялась утренним моционом приготовления к рабочему дню.