Ромео и Джульетта анархо-терроризма

Главарей террористической банды RAF Андреаса Баадера и Ульрике Майнхоф называли Ромео и Джульеттой анархизма. Marinne Faithfull, Chumbawamba и даже Борис Гребенщиков посвятили им свои песни, список фильмов о RAF включает около 50 позиций. Вокруг их имён есть множество легенд: их считают парой, боровшейся против "полицейского государства" и романтически погибшей в один день. В действительности эти двое никогда не были любовниками, умерли в разные годы и всё, чего они добились, — сделали Германию менее свободной, чем она была до того.

Прыжок из окна 

Сын немецкого историка из Мюнхена, Андреас Баадер был на 9 лет моложе Ульрике Майнхоф, но к моменту их знакомства уже имел солидную революционную биографию. С группой единомышленников он устраивал акции протеста, пытался организовать приют для беспризорников, а в 1968 году поджёг два франкфуртских универмага — как напоминание о "факеле войны", пылающем во Вьетнаме. К чести революционера — поджог он совершал в ночное время, так чтобы никто не пострадал. Баадера арестовали, а акция вызвала сочувствие самых широких кругов, в том числе и Ульрике Майнхоф, — в те годы респектабельной журналистки и матери двоих детей. Она написала несколько статей в поддержку Баадера, после чего с ней связались его подельники и предложили помочь освободить главаря из тюрьмы. 

План был прост: Майнхоф на правах известной журналистки организует интервью с Баадером на нейтральной территории. Посреди интервью врываются боевики, нейтрализуют полицейских и утаскивают Андреаса с собой. Задача Ульрике — по возможности искренне удивиться нападению, не мешать, на допросах отвечать, что ничего не знала, очень испугалась и сожалеет, что так вышло. Журналистка согласилась. И всё действительно шло, как планировалось: Баадера отвезли на встречу с Майнхоф в здание берлинского Института социальных вопросов, соратники в масках легко вырубили охрану, Андреас уже приготовился прыгать из окна первого этажа... И тут в голове у журналистки что-то щёлкнуло — вместо того чтобы, как договаривались, лежать на полу и изображать жертву, она прыгнула вслед за молодым революционером. Прочь от своей карьеры, от семьи, от всей прежней жизни — навстречу полной неизвестности

Городская война  

Побег Баадера и Майнхоф стал часом рождения "Фракции красной армии" (Rote Armee Fraktion). Майнхоф опубликовала первый манифест "фракции" в анархо-либеральной газете Agit 883. "Красноармейцы" стояли за свержение существующего "империалистического" строя с помощью городской герильи, или уличной войны. Германию тех лет они называли "полицейским" и "нацистским" государством. Подготовку к своей войне они проходили в палестинских тренировочных лагерях ФАТХ в Иордании. Половину дня молодые революционеры учились стрелять из "Калашникова" и метать гранаты, другую половину жарились на солнце — голышом, как и положено анархистам и ниспровергателям основ, смущая богобоязненных палестинцев.  

В средине мая 1972 года "Фракция красной армии" устроила серию терактов с использованием бомб — всего шесть, каждый день по одному. Бомбы были заложены в штаб-квартире американской армии во Франкфурте и Гейдельберге, в управлении полиции в Мюнхене, в здании издательства Акселя Шпрингера в Гамбурге, под автомобилем судьи из Северного Рейна — Вестфалии. Всего погибло 33 человека, около 200 получили ранения. Немецкая полиция, которая поначалу просто растерялась от такого напора, быстро пришла в себя и развернула операцию невиданного доселе масштаба. 31 мая в Германии были одновременно перекрыты все крупные дороги, останавливали и проверяли каждую машину. В течение нескольких дней все члены RAF были арестованы. 

"Мертвый тракт" 

Молодые революционеры называли Германию семидесятых полицейским государством, хотя, по правде, ФРГ тех лет была государством в первую очередь сонным и скучным. Террористы все — дети из семей благополучных бюргеров, боролись не с "фашизмом", а прежде всего с собственной скукой. Но Германия действительно превратилась в полицейское государство именно после того, как RAF напала на неё. Вышли новые законы, расширяющие полномочия криминальной полиции и позволяющие содержать особо опасных преступников в полной изоляции от общества. Появились централизованные базы данных всех граждан в Висбадене и Фленсбурге. Штат полиции расширился, были созданы новые спецподразделения. А самих террористов заточили в специально построенный "мёртвый тракт" тюрьмы Штаммхайм в Штутгарте, где они были полностью изолированы и от внешнего мира, и друг от друга, и где Ульрике Майнхофф покончила с собой, не дождавшись оглашения приговора.

Год спустя террористы, называвшие себя вторым поколением RAF, совместно с Народным фронтом освобождения Палестины угнали самолёт Lufthansa и одновременно взяли в плен немецкого чиновника Ханса Мартина Шляйера, требуя в обмен освобождения своих главарей.

Немецкая сторона не пошла на переговоры, самолёт взяли штурмом и успешно освободили заложников, а главарей RAF, в том числе Андреаса Баадера, в ту же ночь нашли мёртвыми в тюремных камерах. По официальной версии, все они покончили с собой, однако в этом объяснении много тёмных мест. Например, Баадер и его подельник Ян-Карл Распе скончались от огнестрельных ранений, то есть получается, что в условиях строжайшей изоляции им удалось достать и пронести в камеру пистолеты.  

Узнав, что их главари мертвы, члены второго поколения убили взятого в плен Шляйера. Все они позже были арестованы, и на этом закончилась официальная история первого и второго поколений немецких террористов. Но было ещё и третье — оно официально объявило о роспуске "Фракции красной армии" только в 1998 году, а бывших членов группировки в ФРГ ищут и отлавливают до сих пор.