Роберт Харрисон (Cotton Mather): “Мы предложили людям задуматься над их персональным путешествием в этом мире”.
Роберт Харрисон (Cotton Mather): “Мы предложили людям задуматься над их персональным путешествием в этом мире”.
В концертах, посвященных 45-летию группы “Аквариум”, приняла участие техасская группа Cotton Mather.
Представляя ее в первый раз в программе “Аэростат”, Борис Гребенщиков говорил: “Но самый убедительный для меня пример - история странно-сильной и завораживающе великолепной группы под названием Cotton Mather, которая с моей точки зрения является музыкой самого высокого разлива, оставаясь при этом почти никому не известной”. Альбом Cotton Mather “Kontiki” (1997) был сделан на четырехдорожечном кассетнике и выпущен без ажиотажа в США, зато в сопровождении меломанских фанфар в Англии. Британские критики, любящие кричащие ярлыки, пообещали, что Cotton Mather вскоре затмят все гитарные поп-группы. Братья Галлахеры сравнивали Cotton Mather с The Beatles. Слабая поддержка рекорд-компаний и слабое здоровье лидера Роберта Харрисона стали причинами, по которым Cotton Mather взяли большую паузу. В 2012 году Cotton Mather переиздали "Kontiki" (1997) и стали потихоньку возвращаться к концертной деятельности. За четыре года группа настолько вошла во вкус, что задумала выпуск цикла из 64 песен, каждая из которых “привязана” к одной из 64 гексаграмм китайской Книги Перемен, также известной, как “И Цзин”. Два из четырех альбомов уже вышли. Конкретные отсылки к “И Цзин” совсем не являются ключом, без которого не откроются красоты нового альбома Cotton Mather. В принципе, можно и английский язык знать очень приблизительно, и при этом получить от этого альбома удовольствие, сравнимое с плейлистом, состоящим из лучших вещей The Who, Бека и Джона Леннона.
Barabanov.fm поговорил с лидером Cotton Mather Робертом Харрисоном сразу после выступления на 45-летии “Аквариума” в Москве.
Как вы узнали о том, что группа Cotton Mather известна людям в России?
Это было давно. Наверное, еще во времена MySpace. Кто-то написал мне, по-моему, из Луизианы: “Ты знаешь, твой большой фанат - Борис Гребенщиков!” Я такой: “Окей, и что? “ И мне объяснили, что это серьезное дело. Я пробил его по интернету и обнаружил, что он большая фигура. Ничего себе! Наверное, тогда я написал ему в первый раз. Не помню, что там было дальше, но в один прекрасный день моя дочь, которая была в восьмом классе, сказала, что ей нужно сделать доклад о коммунизме и жизни в Советском Союзе при коммунистах. У нее был выбор - что-то нарисовать, или написать историю, или сделать интервью. И я говорю: “У меня есть кое-кто для тебя” Мы с ней написали Борису на фейсбук. Я написал: “Я знаю, что ты играешь мои песни в своем радиошоу, я восхищаюсь твоей музыкой. Моей дочке нужно написать вот такой доклад. Не будешь ли ты против, если она возьмет у тебя интервью?” Он ответил: “Не вопрос”. Она сделала интервью с ним онлайн. Какое-то время они переписывались. И вот она сделала презентацию этой своей работы в классе, причем, не только прочитала интервью, но и показывала его фото, рассказала, какая он большая звезда в России, и все, конечно, обалдели. Я позвонил ему, чтобы поблагодарить за помощь. Где-то год назад, он вышел на связь и сообщил мне, что ему очень нравится новая музыка Cotton Mather и что он рад, что мы вернулись. А потом он написал на следующий день после того, как Дональда Трампа выбрали в президенты. Он написал, что очень сожалеет и что не мог и предположить, что это безумие доберется и до Америки. Он представляется мне таким, знаете, прикольным чемпионом (cool champion) . А несколько лет назад он спросил меня, не хотят ли Cotton Mather открывать концерты в туре, посвященном 45-летию его группы. Я, конечно, сказал “да”. Я очень хотел приехать в Россию.
Вы познакомились в период, когда Cotton Mather ничего не делали?
Да, я тогда занимался другим своим проектом - Future Clouds And Radar. Мы выпустили кое-что в Америке, и вы знаете, к этой группе было даже больше внимания, чем к Cotton Mather. Так что мы будем продолжать. Вообще, у Cotton Mather и Future Clouds And Radar очень гибкий состав, мы все играем вместе. Песни-то все равно мои. Просто Future Clouds And Radar играют более пространную, киногеничную музыку.
Похоже, Cotton Mather не очень-то известны в Америке.
Ну, ситуация меняется в лучшую сторону. Надо понимать, что у Cotton Mather никогда не было контракта с большим рекорд-лейблом. Информация о нас распространялась через поклонников. Поэтому я могу сказать, что в Европе нас знали лучше, чем в Америке. О нас узнали в Европе, когда там вышли альбомы “Kon Tiki” (1997) и “The Big Picture” (2001). А в Америке нас вообще никто не представлял. И вот когда дела более-менее пошли в гору, мы по целому ряду причин поставили все на паузу. И я занялся Future Clouds And Radar. Хотя можно сказать и так: Cotton Mather отошли от дел. И вот только сейчас, когда мы задумали серию альбомов по “Книге перемен”, на нас снова обратили внимание. В этих альбомах есть нечто, что, как мне кажется, может привести к нам новых людей.
То есть, если у вещи есть концепция, она более привлекательна, чем просто набор хороших песен?
Это хорошая история. Тем более - для группы, которая возвращается после длительной паузы. Журналисты и радиодеятели были заинтригованы вот этой историей - 64 песни, 64 гексаграммы “И Цзин”. Знаете, вокруг нас огромная масса музыки сейчас. А эта концепция заставила их, как минимум, послушать нашу запись. И они не были разочарованы. Мы предложили людям задуматься над их персональным путешествием в этом мире. Мое путешествие - это самовыражение через песни. Возможно, кто-то захочет разделить со мной мое видение мира. Но я не исключаю, что кто-то видит в этих песнях просто рок-н-ролл. Тоже годится.
Как вы чувствуете себя в новой, цифровой реальности? Вы предпочли бы оставаться в старом добром мире альбомов и MTV? Или вам и здесь хорошо?
Нужно уметь балансировать между тем и другим. Главное - оставаться собой. Нужно принять, как данность, что разные люди предпочитают разные способы получения информации. Возьмем Spotify. Не думаю, что молодые люди, которые пользуются этой платформой, сознают, что они воруют нашу музыку. Для них это как радио. Поэтому если я отказываюсь размещать свою музыку на Spotify, я должен понимать, что таким образом лишаю какое-то количество ребят возможности ее слышать. Нам всем нужно учиться адаптироваться к новым временам. Мне кажется, цель именно в том, чтобы люди услышали твою музыку. А каналы доставки - дело второстепенное. Если говорить о социальных сетях, то это обоюдоострый меч. Да, многое доступно бесплатно. Но представьте себе, что вы - парень, который живет в Испании, и вы решили, что ваша самая любимая музыка - это музыка, которую играли в 1960-е в Ботсване. Сегодня у вас есть мгновенный доступ к этой музыке. Во времена моей юности такому парню пришлось бы ловить какие-то специальные радиоволны или искать любимую музыку в чьих-то фонотеках. Или представьте себе, что вы живете где-нибудь в глуши, в Аризоне, но у вас есть камера, и вы снимаете нечто, что может найти отклик у людей. У вас есть все шансы разместить видео на YouTube и проснуться знаменитым на следующее утро. Правда, здесь нужна оговорка. Я до сих пор считаю, что музыкой нужно заниматься внутри какого-то комьюнити. Я рос в Алабаме, в таких местах, на первый взгляд, мои песни могли быть интересны единицам. И все же живое исполнение музыки было там востребовано. Живая игра на инструментах никогда не потеряет своей актуальности. В целом я не вижу никаких свидетельств тому, что люди стали относиться к музыке с меньшей страстью. Я уверен, что процент абсолютных музыкальных фриков в обществе остается таким же, как и раньше. То есть, для большинства музыка просто пролетает мимо ушей или же они потребляют то, что выкладывают на прилавок перед их носом. И ровно то же количество людей, что и раньше, готово отдать за музыку всё. То же количество, что и раньше, может двадцать раз подряд послушать одну и ту же песню. Страсть никуда не делась. Я могу допустить, что стало больше людей, карьера которых целиком построена на продвижении собственного образа, стало больше тех, кто сами по себе - объект искусства. Вот это - новая реальность. Я лично знаю людей, попросту лишенных таланта, известных просто потому, что у них, например, большие губы. Дэвид Бирн сказал однажды: “Если бы я занялся музыкой в наше время, я не добился бы успеха. Я недостаточно ярок как личность, для того, чтобы продвинуться вперед” Но я, кстати, не согласен. Я думаю, он приспособился бы. Я думаю, у него была бы клевая герлфренд и смешной фейсбук.