Republic - Ставка на Хафтара. Как российские военные оказались на границе с Ливией?
nopaywall
15 марта 2017 г. Владимир Фролов.
Решение о применении вооруженных сил РФ за рубежом никто не отменял. Кому они пригодились на этот раз.
Подразделение российских Сил специальных операций (ССО) в количестве 22 человек, а также российские разведывательные беспилотники размещены на египетской военной базе Сиди-Баррани в 100 км от границы с Ливией. Их цель – поддержка отрядов Ливийской национальной армии генерала Халифы Хафтара. Для тех, кто следит за ситуацией в регионе, это сообщение Reuters не стало большой неожиданностью. Последовавшие за ним опровержения российских официальных лиц носят ритуальный характер. На то они и силы спецопераций, чтобы их действия официально никто не подтверждал.
Комментарий Дмитрия Пескова: «…какое-то излишнее вмешательство России в ливийские дела вряд ли возможно и вряд ли целесообразно. Но тем не менее это не означает, что Россия не контактирует с теми сторонами, с которыми считает нужным», – исчерпывающе подтверждает российский интерес к ливийским событиям.
Решение Совета Федерации от 29 сентября 2015 года о применении Вооруженных сил РФ за рубежом никто не отменял, и российский спецназ может высаживаться, не нарушая российского закона и без формального объявления войны, где угодно – в Египте, Ливии, Йемене, Афганистане или, например, в Туркмении. Это оставлено законодателем на усмотрение президента. И даже если это не офицеры Сил специальных операций, а «простые работники» ЧВК, сути дела это не меняет – речь идет о применении военной силы для достижения определенных внешнеполитических целей.
В Ливии таких целей три. Первая связана с необходимостью продолжить начатое в Сирии возрождение статуса России как глобальной великой державы. Для этого Москве нужно вернуться на Ближний Восток, утвердить свою ключевую роль в разрешении острейших кризисных ситуаций и, конечно, ограничить влияние США в регионе. Вторая цель – противодействие цветным революциям. Российские власти считают, что они должны добиться обратимости поддерживаемых Западом народных восстаний против суверенных диктаторов (все это – под флагом борьбы с международным терроризмом и «восстановления государственности», разрушенной в результате внешнего вмешательства). Третья цель – восстановление исторической сети государств – клиентов Москвы на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Это нужно для успешной монетизации российских военных «услуг по борьбе с терроризмом» в виде военных баз, выгодных контрактов на закупку российских вооружений, освоения месторождений нефти и газа, строительства транспортной инфраструктуры. Цели российского вмешательства на Ближнем Востоке сегодня принципиально отличаются от целей СССР: вместо продвижения социалистического строя – военное подавление революций и насаждение диктатуры; вместо экономической помощи «странам социалистической ориентации» – «окешивание» силовых услуг, обеспечение им преференциального доступа к рынку и ресурсам.
Ливийский расклад
Москва никогда не делала секрета из своих явных симпатий к одному из ключевых участников ливийского конфликта – командующему Ливийской национальной армией (ЛНА) генералу Халифе Хафтару. ЛНА поддерживает временное правительство в Тобруке в восточной части Ливии, которому в целом симпатизирует Москва (Россия, например, в прошлом году напечатала для этого правительства ливийские деньги), а также Египет, ОАЭ и отчасти Алжир.
Правительство в Тобруке и силы ЛНА не признают сформированное в декабре 2015 года при активном посредничестве ООН, ведущих держав региона, ЕС и США правительство национального согласия (ПНС) в Триполи во главе с Фаизом Сарраджем. Москва как бы признает правительство Сарраджа, но не считает его способным восстановить порядок во всей стране. ПНС с большим трудом контролирует районы вокруг Триполи, где проживает около трети населения страны, но и там власть Сарраджа и Президентского совета достаточно условны. Ключевую же роль играют хорошо вооруженные бригады Мисураты, сыгравшие основную роль (при поддержке американских ВВС и спецназа США, Великобритании и Франции) в ликвидации оплота ИГИЛ в Сирте в конце прошлого года.
В 2016 году подчиненные Хафтару силы ЛНА установили контроль над всей Восточной Ливией и рядом районов центральной части страны, включая основные регионы нефтедобычи и нефтеналивные порты Рас-Лануф и Эс-Сидр. Правда, 3 марта силы ЛНА потерпели чувствительное поражение и были выбиты из этих портов исламистскими отрядами, дружественными правительству в Триполи. Этим, кстати, и может объясняться появление российского спецназа. Четырнадцатого марта силы ЛНА, видимо не без российской помощи, восстановили контрольнад портами.
Хафтар претендует на роль «объединителя Ливии» в рамках традиционной для региона «диктатуры военных» по примеру режима ас-Сиси в соседнем Египте. Хафтар выступает за полное подавление исламистских движений, в том числе умеренного толка, например «Братьев-мусульман», входящих в правительство Сарраджа в Триполи. Правда, заметной роли в борьбе с ИГИЛ его ЛНА не сыграла, а сам Хафтар покровительствует одной из салафитских группировок, которая проповедует абсолютную лояльность действующему правителю в сочетании с жестким применением законов шариата. Но Москву это, похоже, не смущает, как не смущает и тот факт, что в течение почти 20 лет Хафтар былагентом ЦРУ и на американские деньги готовил в Чаде силы для вторжения в Ливию и свержения Каддафи. Главное, что сейчас Хафтар в Ливии не на стороне американцев. То есть теперь это «наш сукин сын».
В 2016 году Хафтар дважды – в июле и в ноябре-декабре – был в Москве. И оба раза был принят на высоком уровне – с ним вели переговоры министр иностранных дел Сергей Лавров, министр обороны Сергей Шойгу и секретарь Совета безопасности Николай Патрушев. Очевидно, речь шла о военной поддержке ЛНА для установления контроля и захвата власти во всей Ливии, а также о размерах и форматах компенсации РФ за оказанные услуги, возможно в виде базы ВМФ и ВКС РФ в Ливии. Такая база сильно расширила бы наши возможности по проецированию силы на Ближнем Востоке и материально-техническому обеспечению российских военных кораблей в Средиземном море.
Россия хотела бы также рассчитывать на возобновлениестарых контрактов в Ливии на общую сумму более $4 млрд (только потерянный после свержения Каддафи контракт с РЖД стоил более $2,2 млрд) и заключение новых, особенно на поставки вооружений. Сейчас прямым поставкам российского оружия Хафтару мешает эмбарго Совбеза ООН, но возможны варианты – например, через избыточные поставки российского оружия в Алжир. По сообщениям ряда западных СМИ, такое тайное соглашение при посредничестве Алжира и было заключено между Хафтаром и российскими военными, когда в январе 2017 года Хафтар посетил российский авианесущий крейсер «Адмирал Кузнецов» (разумеется, это отрицалось всеми участниками). Но в целом появление Хафтара на российском авианосце и его видеоконференция с министром обороны РФ Сергеем Шойгу – это признание Россией его как своей главной ставки в Ливии.
Вопрос в том, насколько это удачная ставка, правильно ли Москва оценивает все риски. Представления о влиянии и военных возможностях Хафтара представляются завышенными и непроверенными через независимые источники. Возглавляемая им Ливийская национальная армия не является, строго говоря, армией и далеко не национальна. Это скорее сборная солянка местных вооруженных ополченцев (правда, в их распоряжении есть боевые самолеты и вертолеты), опирающихся на племена Восточной Ливии. Его военные отряды сосредоточены в основном в районе Бенгази и частично на юге страны. Они сыграли существенную роль в разгроме террористической группировки «Ансар аль-Шария». Но на западе и юго-западе Ливии у Хафтара практически нет поддержки. Восточные ополченцы воевать там не будут, есть информация, что за деньги Хафтар вербует солдат из Судана. В районе Триполи его армия встретит ожесточенное сопротивление хорошо вооруженных бригад из Мисураты и местных племен. Попытки Хафтара достичь сепаратных соглашений с племенами, в том числе с влиятельным Военным советом Зинтана (удерживает под квазиарестом приговоренного к смертной казни в Триполи, но амнистированного парламентом в Тобруке сына Каддафи Саифа аль-Ислама аль-Каддафи), пока закончились ничем. Пути к прямой военной победе Хафтара и захвату всей власти в Триполи не просматривается.
Попытка чисто военного решения потребует больших российских усилий по модернизации армии Хафтара с помощью военных советников и поставок вооружений, хотя, наверное, дело не дойдет до повторения сирийского варианта с развертыванием российской боевой авиации. И такая попытка приведет к масштабной гражданской войне с большим количеством жертв и новыми потоками беженцев в Европу. Главное же заключается в том, что в этом случае Россия противопоставит себя международному сообществу, в том числе ключевым региональным державам, которые при таком раскладе (даже Алжир) будут поддерживать признанное ООН правительство Сарраджа. Ситуация не будет похожа на Сирию, где Россия все-таки выступала на стороне законного правительства, а международный статус Хафтара – «мятежник».
Осознавая эти риски, Москва пытается заручиться поддержкой США, полагая, что администрации Трампа может быть близка жесткая антиисламистская позиция генерала Хафтара, а также то, что его поддерживает египетский режим ас-Сиси. Москва призываетадминистрацию Трампа к скорейшему взаимодействию по стабилизации ситуации в Ливии и даже якобы уже провела официальные консультации с представителями СНБ в Вашингтоне. Одновременно Москва пытается убедить и Евросоюз в том, что ставка на Хафтара – лучшее решение проблемы контроля над миграционными потоками из Ливии в Европу.
Возможно, американцы и поддержат Хафтара, и тогда российский план сработает, но пока же из Вашингтона идут сигналы в пользу европейского плана медиации между ЛНА Хафтара и правительством национального согласия Сарраджа с целью их взаимоинтеграции. Эту идею продвигают итальянцы как главные по Ливии от Евросоюза. Смысл ее в том, чтобы сделать Хафтара министром обороны в объединенном правительстве и командующим ливийской армией при сохранении над ним гражданского политического контроля. Такой план был принят правительством Сарраджа, поддержан ведущими региональными державами (Алжир, Тунис, Катар, Египет), его привез в Москву сам Саррадж с просьбой оказать влияние на Хафтара, но тот отказался в надежде, что со временем получит всю власть в стране. Планировавшаяся в феврале встреча Хафтара с Сарраджем в Египте не состоялась.
Москва как бы одновременно играет две партии. С одной стороны, ведет диалог с ЕС и со странами региона об «интеграции» ЛНА Хафтара и ПНС Сарраджа, явно не желая выглядеть спойлером международных усилий по урегулированию в Ливии. С другой же стороны, Россия наращивает военную поддержку Хафтара (в том числе российским спецназом) и как бы ведет дело к его военной победе, одновременно стремясь заручиться «отмашкой Трампа». Это две взаимоисключающие стратегии, если только первая не является просто прикрытием для второй.
Агентство Reuters утверждает, что в Москве есть два лагеря по Ливии. МИД, хорошо понимающий всю сложность внутренних раскладов в этой стране и ограниченность возможностей Хафтара, выступает за его вхождение в новое правительство вместе с Сарраджем и проведение новых парламентских выборов в феврале 2018 года. Минобороны и ряд фигур в Кремле с присущей им «отвагой» якобы выступают за оказание массированной военной поддержки Хафтару и обеспечение ему полного контроля над всей территорией Ливии, что позволило бы «сделать» Запад. Возможно, Ливия – это теперь такой «внешнеполитический стартап» Сергея Шойгу. Стартапы имеют обыкновение проваливаться, главное, чтобы это произошло до того, как в него будут сделаны большие инвестиции.
https://republic.ru/posts/80688
Читайте ещё больше платных статей бесплатно: https://t.me/nopaywall