Republic - Сдержать Путина не удалось. О каком чудо-оружии он говорит?
res_publica2 марта 2018 г. Владимир Фролов.
Миру послан сигнал о неадекватности оценки российским руководством вероятных угроз.
Внешнеполитическая часть послания президента, с которым Владимир Путин выступил впервые не в Кремле, была в целом бессодержательной. Точнее, ее практически не было, за исключением туманного пожелания, очевидно обращенного к США, садиться за стол переговоров и вместе думать над новой, перспективной системой безопасности (примером которой как бы должны выступать отношения России с Китаем и Индией в рамках ШОС и БРИКС). Каких-то прорывных внешнеполитических инициатив не прозвучало. Ключевые проблемы внешней политики России – Украина и конфликт в Донбассе, кризис в отношениях с Западом, не просматривающийся конец сирийской военной эпопеи, обвинения США в российском кибервмешательстве в выборы – не были даже обозначены, тем более не было предложено вариантов урегулирования.
Владимир Путин не использовал проверенную временем тактику советских генеральных секретарей периодически выступать с великими мирными инициативами. Вместо этого он уделил 45 минут своего выступления презентации в стиле милитари, рассказывая о впечатляющих успехах России в создании изощренных видов ядерных вооружений (и иллюстрируя их компьютерной анимацией). Частично Путин заимствует тут стилистику Юрия Андропова, выступившего в 1983 году с ярким, но оказавшимся нежизнеспособным планом советского военного ответа на развертывание американских ракет средней дальности в Западной Европе. Это работает в российском внутриполитическом контексте, создавая иллюзию возвращения России в эксклюзивный круг «сверхдержав» с полным ядерным паритетом или даже преимуществом над США. Но это не более чем иллюзия, радующая российскую публику, пугающая публику западную и не сильно впечатляющая людей, принимающих решения в США. Тем более что информация о части обнародованных Путиным Wunderwaffen, вероятно, относится к категории «активных мероприятий». Стратегический блеф является теперь ключевым инструментом российской внешней политики, действующей по принципу «казаться важнее, чем быть».
Адресатом презентации были, конечно, западные столицы, прежде всего Вашингтон, с которым Путин ведет какую-то уж совсем затянувшуюся и надоевшую всем, кроме него, полемику о том, как американские лидеры не поняли благонамеренную Россию и отказались с ней считаться. Путин продолжает свою политику обид, начатую в мюнхенской речи 11 лет назад, и никак не может выйти из этого поглощающего нарратива. Всем уже неинтересно, чем там так обидели Россию и чего там не поняли из российских мирных инициатив. «Не стали слушать, так слушайте сейчас», – говорит российский лидер. Но что именно слушать? Путин же ничего конкретного не предлагает.
Как ни странно, одним из адресатов послания оказался и Китай, отношения с которым Путин приводит как образцовые для многополярного мира. Некоторые новые системы бесполезны против США, но полезны против Китая.
Сдержать Россию не удалось
Все анонсированные новые системы вооружения направлены, по утверждению самого Путина, на гарантированное преодоление глобальной системы ПРО США. Проблема в том, что такой системы у американцев нет и пока, если верить утечкам из ожидающегося на днях Обзора по противоракетной обороне (Missile Defense Review), не предвидится. Более того, официально декларируется, что противоракетная оборона против стратегических ядерных сил (СЯС) России и Китая невозможна и заморачиваться на этот счет США не собираются.
Есть ограниченная ПРО, развернутая на Аляске и в Калифорнии (всего планируется 48 шахтных пусковых установок с ракетами-перехватчиками GBI), ориентированная исключительно на отражение удара КНДР по континентальной части территории США в количестве не более десятка ракет (при доказанной в ходе испытаний эффективности перехвата менее 50%). Эта система не несет никакой угрозы для российского потенциала ядерного сдерживания, способного даже в ответном ударе, не говоря уже об ответно-встречном ударе, доставить на территорию США пару сотен баллистических ракет (БР) с более чем 1000 боеголовок.
Системы ПРО ТВД (театра военных действий), развернутые в Румынии (24 перехватчика Standard 3M), планирующиеся в Польше и Японии (системы Aegis Ashore), а также аналогичные системы, развернутые на американских крейсерах и эсминцах, просто не в состоянии поражать российские МБР и БРПЛ, траектории полета которых не проходят над районами развертывания американских противоракет, а для перехвата на стадии разгона американским не хватит скорости. Цели американских систем ПРО – ракеты КНДР и Ирана, для перехвата которых и создаются районы развертывания в Румынии, Польше и Японии (последняя система будет принадлежать Японии и управляться японским военным командованием).
То есть в реальности стратегической угрозы, которую Путин решил парировать, спуская миллиарды на разработку средств ее нейтрализации, пока просто не существует, и, с большой долей вероятности, она не появится никогда. Но военные и ВПК легко убедили президента, что такая угроза есть и нужно бросить все силы и ресурсы на ее отражение. Возрожденная советская келейность в принятии таких стратегических решений и отсутствие публичной дискуссии, которая, вероятно, вскрыла бы необоснованность оценки угрозы, привели к печальным последствиям – деньги можно было бы потратить с большей пользой для страны. Но, как подчеркнул президент, сдержать Россию (от совершения стратегических просчетов в данном случае) не удалось.
Секреты Полишинеля
Большая часть того, что анонсировал Путин, является секретом Полишинеля и давно обсуждается в экспертных кругах, однако далеко не все развернуто или даже близко к боевому развертыванию. Тяжелая МБР «Сармат», почему-то прилетающая на видео через Южный полюс в город Санкт-Петербург в штате Флорида (там нет стратегических военных объектов), давно в планах, но пока выполнены только первые бросковые испытания, до боевого развертывания еще минимум пара лет.
Необходимость развертывания такой ракеты (на смену украинской СС-18 «Сатана» в натовской классификации) вызывает большие вопросы с точки зрения стратегической стабильности. МБР шахтного базирования, точные координаты которых отлично известны, уязвимы для упреждающего удара, а тяжелые МБР с большим количеством боеголовок делают такой удар весьма соблазнительным (тяжелая МБР может нести большое количество ложных целей и средств преодоления ПРО). Атака таких МБР через Южный полюс не дает решающих преимуществ, ведь при обнаружении их пуска никто не будет ждать подрыва боеголовок – будет наноситься ответно-встречный удар. То есть ракета такого типа увеличивает риски ядерной войны, а не снижает их.
Стратегическую стабильность повышает меньшее количество боезарядов на большем количестве носителей, которые трудно уничтожить в упреждающем ударе – тем самым снижаются стимулы к развязыванию ядерной войны. У России и так меньше развернутых носителей, чем у США, при одинаковом количестве боезарядов, то есть американская группировка СЯС более устойчива. «Сармат» будет повышать стратегическую стабильность только в варианте оснащения тремя-четырьмя маневрирующими гиперзвуковыми планирующими боевыми блоками, которые Путин назвал системой «Авангард» (которые «идут к цели как метеорит»). Это, пожалуй, единственная система из анонсированных, создание которой не вызывает возражений. Гиперзвуковые планеры создают сегодня в США и в Китае, и за этими системами будущее. Это действительно эффективно и повышает стабильность, хотя и очень недешево (традиционные средства преодоления ПРО намного дешевле, но тут важно участвовать в гонке технологий).
Нет особых вопросов и к новой гиперзвуковой ракете воздушного базирования «Кинжал», якобы уже развернутой в Южном военном округе. Очевидно, речь идет о втором направлении развития гиперзвуковых ракет – не планеров-глайдеров из космоса, а ракет с прямоточным воздушно-реактивным двигателем (ПВРД), использующим высокоскоростной поток воздуха, а не турбину. Отсюда выбор носителя – сверхзвукового перехватчика МИГ-31, способного разгоняться вместе с ракетой до скоростей 2,5–3 Маха, что далее позволяет ракете включать свой ПВРД. Создание такого двигателя, работающего на больших расстояниях, непростая задача, а заявленные президентом параметры – скорость ракеты 10 Мах и дальность до 2000 км – вызывают сомнения (слишком круто).
Кстати, если они будут и в ядерном варианте, то истребитель МИГ-31 станет носителем ядерного оружия и под действие договоров СНВ и ДРСМД эта система не попадает: ракета средней дальности, но воздушного базирования, а МИГ-31 не обладает стратегической дальностью полета. В США он может угрожать только Аляске (а также Канаде), а больше угрожает Китаю (тоже разрабатывающему системы стратегической ПРО, о чем Путин деликатно умолчал). Ну и объекты НАТО в Европе под прицелом, хотя развертывание в ЮВО больше указывает на американские базы в Катаре. Для преодоления американской ПРО система в принципе бесполезная, до территории США она просто не достанет.
Деньги на ветер
Чудовищной глупостью выглядит проект стратегической ядерной крылатой ракеты с некоей новой ядерной двигательной установкой. Она вызывает много вопросов технического и военно-прикладного характера. Деталей Путин не сообщил, лишь упомянув факт успешных испытаний такой ракеты (в облике известной КРВБ Х101/102), в ходе которых ядерный двигатель достиг расчетной тяги. Ранее о такой ракете не сообщалось. То есть мы имеем пока некий прототип, но не готовую к развертыванию систему. Что превращает все заявление в разновидность «активного мероприятия» с целью запугать американцев и подтолкнуть их к каким-то переговорам (каким и о чем, не уточняется).
Идея ядерного ракетного двигателя (ЯРД) существует с начала 1960-х. Пока мы не понимаем, какой ЯРД создан (с каким типом активной зоны: твердой, жидкой или газообразной, у них разный КПД), но видно, что в качестве рабочего тела используется обычный забортный воздух (иначе нельзя говорить о неограниченной дальности), который проходит через активную зону, резко нагревается и с высокой скоростью истекает из сопла. И это тогда некий прорыв, ведь раньше в ЯРД в качестве рабочего тела использовался жидкий водород, огромный бак с которым не позволил бы ракете нести полезную нагрузку. Но есть несколько проблем. Такая ракета будет оставлять в ходе полета радиоактивный след, ее аварийное крушение (или сбитие ПВО) ведет к радиоактивному заражению местности, обращение с такой радиоактивной ракетой (реактор должен быть запущен задолго до старта) – головная боль, особенно в условиях армейского разгильдяйства. Скорость ракеты, вероятно, дозвуковая, для гиперзвуковой не хватит тяги, то есть ее видно сверху издалека и сбить не представляет особой сложности. В чем смысл этого Wunderwaffe, не очень понятно, обычные крылатые ракеты эффективнее и не несут таких рисков.
Вопрос «зачем?» надо задать и гениям, создавшим ядерные стратегические подводные дроны (система «Статус-6»). Да, они обойдут ПРО (которой нет), но до целей будут идти несколько суток, отозвать их назад невозможно (связи нет под водой), угроза аварии и радиоактивного заражения зашкаливающая, а сдерживающий эффект близок к нулю (это оружие взорвется уже через несколько суток после того, как Россия и США прекратят свое существование). Кстати, обнаружить их все равно можно (малогабаритный ядерный реактор – шумная штука, а места для систем понижения вибрации и шумности почти нет). То есть это непрагматичная, неэффективная игрушка с катастрофическими рисками ядерной аварии у своих берегов. Как система оружия она и крылатая ракета с ядерным двигателем – это деньги на ветер. Но президенту об этом постеснялись сказать.
Дестабилизирующий сигнал
Путин полемизирует с американскими авторами «Обзора ядерной политики США» (Nuclear Posture Review), где весьма неразумно постулируется возможность снижения порога применения ядерного оружия, в том числе в ответ на кибератаки на критическую инфраструктуру (это глупость), а также содержится рекомендация к развертыванию ядерных боеприпасов малой мощности. Но Путин не говорит о том, что американцы таким образом тоже реагируют на несуществующую угрозу (неадекватность в оценке угроз имеется с обеих сторон) якобы российской ядерной доктрины «эскалации для деэскалации» – для предотвращения поражения в локальном конфликте с применением обычных вооружений Россия якобы готова провести демонстрационный подрыв нестратегического ядерного боеприпаса, заставляя Запад отказаться от дальнейших военных действий. Такой доктрины в России не существует, но Путин, вместо того чтобы внести максимальную ясность и снять озабоченность Запада, еще больше запутывает «партнеров», заявляя о моментальном (вероятно, стратегическом) ответе на любое применение ЯО любой мощности против РФ и ее союзников. Вроде бы правильная мысль, что ядерная война малой интенсивности невозможна, но сформулирована туманно.
Появление тут «союзников» сильно запутывает понимание российских намерений. Каких именно союзников? Стран – членов ОДКБ? Накрывать ядерным оружием солнечный Таджикистан американцам вроде как ни к чему. Но даже у нас нет автоматического обязательства отвечать применением силы против государства – члена ОДКБ, тем более нет обязательства делать это ядерным оружием. Или речь о Сирии и Венесуэле? Может, речь о Китае? Так у него свое ядерное оружие есть (правда, наращивать собираются, не хватает, говорят).
Возможно, посылаемый на Запад и Восток сигнал должен был подчеркнуть иллюзорность планов достичь качественного и количественного преимущества над ядерными силами России и принудить Москву к невыгодным для нее сделкам. Но, боюсь, в итоге послан был другой сигнал – о неадекватности оценки российским руководством вероятных угроз в области стратегической ядерной стабильности и готовности без какой-либо общественной дискуссии направлять ресурсы на отражение либо вообще не существующих, либо сильно преувеличенных угроз, которые можно было бы сдерживать куда более дешевыми и непровоцирующими средствами. И это сильно дестабилизирующий сигнал.
Читайте ещё больше платных статей бесплатно: https://t.me/res_publica