Развесели себя сам
Борис Солодкин
Скука — это нормально. Скука — это хорошо. Порой скука просто необходима. Мы едем в душных автобусах на работу, делая в пути две пересадки. Мы сидим на парах в университете, вполуха слушая превращающегося в мрамор преподавателя. Мы гуляем по страницам незнакомцев в социальных сетях, секундами вглядываясь в чужие лица. Мы бредем между полками с товарами по супермаркету, слепо закидывая в тележку пакет с рисом. Мы открываем книги, но застреваем через пару абзацев, рассеивая взгляд на предметы вокруг. Все безынтересно, вяло, наконец — скучно.
Монотонность каждого дня, каждой недели, каждого года. Жизнь есть череда повторяющихся событий, в которых мы, покуда не съехали с катушек, выполняем предсказуемую функцию. Синоним жизни — скука. Как в жизни мы сталкиваемся со смертью — нет, не своей, а родственников или знакомых, жертв теракта или авиакатастрофы, — так и в скуке встречается что-то потрясающе увлекательное, будоражащее или смешное.
Скука повсеместна. Она слева и справа, впереди и позади. Она витает в воздухе, проникая внутрь любого из нас. Люди часто любят с глубоким вздохом произнести: «Мне скучно…», но в этом просматривается тавтологическое признание факта собственного существования. Да, скучно. Значит, мы живы. Значит, завтра опять будет набитый потными людьми автобус или мраморный преподаватель. Призывать к поиску эстетики в миллионной пачке риса высокомерно и рискованно. Возможно, никакой эстетики там вовсе нет, а есть только жизнь в ее первобытном виде. Рис нужен, чтобы есть. Есть – чтобы жить. Жить — чтобы скучать.
Скука своего рода оболочка, операционная система. И мы вправе использовать ее по своему усмотрению: кто-то троллит, кто-то смотрит порно, кто-то сохраняет в папку на рабочем столе фотографии умильных котиков. Скука порождаема абсолютно любым действием: все позитивное, нейтральное и негативное можно назвать скукой. Скука — это универсум, своеобразный ноль, точка отсчета. Это однообразное время учебы и работы, любви и воспитания детей. Скуку нужно поблагодарить как зеркало, позволяющее разглядеть маленькие, совсем тонкие моменты отличия: там, где не ноль, но одна сотая.