Время, чтобы жить

Мама, — шестилетний Андрей забежал на кухню и остановился возле стола, — я голодный. Можно мне кусок этого пирога?

— Можно!

— А его надо отрезать... Отрежь, пожалуйста!

— Сейчас... — Тая быстро допечатывала текст стихотворения. — Подожди немного.

Когда она наконец отправила стихотворение сестре из церкви и закрыла ноутбук, то обнаружила, что на кухне уже никого кроме неё нет. На столе рядом с недавно испечённым пирогом лежал большой нож и валялись крошки.

— Он же просил отрезать, — вспомнила Тая, — и я обещала, что сделаю это. И нож какой взял, мог пораниться...

Ей стало стыдно и горько. Сын, похоже, понял, что ждать ему придётся долго, и сам взял то, что хотел. 

Телефон завибрировал, и Тая сразу схватила его. Рядом с зелёным значком WhatsApp высвечивалась цифра тринадцать. Пока она сочиняла стихотворение, пришло много новых сообщений.

Тая стала быстро просматривать чаты, печатать короткие фразы и записывать голосовые сообщения. Ей всегда казалось очень невежливым отвечать не сразу — вдруг человек обидится.

За общением в чатах она совсем забыла об инциденте с сыном. Ответив на все сообщения, она отложила телефон и принялась готовить обед. Проснулся младший сынишка, и мысли Таи больше не возвращались к случаю на кухне.

Вскоре стол был накрыт, и Тая вышла на крыльцо, чтобы позвать двух старших детей на обед. Андрей и его четырёхлетняя сестрёнка строили из камней гараж для своих многочисленных машин.

— Дети, заходите в дом. Будем кушать!

— Сейчас, мам, только загоню технику в гараж, — деловитым тоном ответил Андрей и загудел, направляя старенький КамАЗ среди булыжников и песка к каменному сооружению.

Тая улыбнулась, наблюдая за выражением его лица.

— Андрюша, давайте быстрее, обед остывает.

Она вошла в дом и закрыла за собой дверь. Вымыв полуторагодовалому сынишке ручки и лицо, она усадила его на высокий стул и взяла телефон. 

Опять новое сообщение — от неизвестной сестры с далёкого юга.

«Приветствую вас, дорогая сестра в Господе! Мне дали ваш контакт и сказали, что вы хорошо сочиняете стихи и составляете программы для богослужений. Нам очень нужна программа на тему „Бог — наш Отец“. Хотела попросить вас составить. Вам не сложно будет?»

Тая выключила телефон и положила его на стол. С её губ сорвался лёгкий вздох. Весна и лето — самое горячее время. Проходит много браков и общений, и просьбы составить программы или сочинить стихотворение поступают раза в три чаще, чем зимой.

— Когда всё успеть? Неудобно отказывать... Человек на меня надеется, и я не могу его подвести.

Оглядев задумчивым взглядом рассаду на окне, она снова вздохнула:

— И томаты уже пора рассаживать. И семью уже давным-давно не радовала вкусной стряпнёй. Вадим, конечно, ничего не говорит, но я-то знаю, как он любит домашние пельмени... Время, время, где тебя взять? Где же Андрей и Рита? И их воспитанию я мало уделяю внимания... 

Тая вдруг вспомнила, что уже в который раз забыла утром почитать детям Библию. Вадим вечером обязательно спросит, проводила она с ними молитвенный час или нет... Как стыдно! Опять придётся говорить, что забыла! 

— Суета сует и томление духа, — пробормотала Тая и быстрыми шагами направилась к двери.

— Андрей, — крикнула она раздражённо, — почему тебе постоянно приходится говорить дважды? Я же звала обедать. 

Мальчик виновато посмотрел Тае в глаза и нехотя оставил свою машинку. Рита быстро прошмыгнула мимо Таи и скрылась в ванной комнате.

Увидев страх в глазах мальчика, Тая прикусила язык и миролюбиво погладила сына по светлым волосам.

— Если мама что-то говорит, надо слушаться с первого раза, — стараясь придать голосу спокойный тон, проговорила она и закрыла за сыном входную дверь.

Андрей растерянно кивнул и, сняв кроссовки, присоединился к сестрёнке, которая увлечённо намыливала руки над раковиной.

Когда дети доели свои порции, Тая быстро уложила старших спать, а младшего посадила рядом с коробкой конструктора. 

Наспех убрав со стола, она включила ноутбук и стала торопливо набирать текст. На экране появлялись слово за словом, но почти сразу исчезали. Тая перечитывала фразы, и все они казались ей некрасивыми, неправильными и неуместными.

В конце концов она захлопнула ноутбук и опустила голову на руки.

— Я устала... — прошептала она одними губами и затихла. 

Через несколько мгновений горячая слеза упала ей на запястье. Тая быстро выпрямилась. Раскисать и плакать некогда! 

Она принялась мыть посуду. Руки проворно делали своё дело, а мысли, нагоняя одна другую, создали целое столпотворение в её голове.

«Да, некогда... Мне некогда просто посидеть с детьми! Некогда почитать для себя, некогда просто расслабиться и радоваться жизни. Кухня, стирка, уборка, огород, два оркестра в церкви, детская группа... Всё на мне. Ещё и эти стихи и программы! Мне очень нравится их составлять и сочинять, но когда приходится это делать на заказ и практически постоянно, не остаётся никакого удовольствия... Разве это служение Богу? Разве Ему нужно, чтобы Его дети и служители выбивались из сил настолько, чтобы уже не чувствовали никакой радости? А может быть, я делаю что-то не так? Может быть, я неправильно расставила приоритеты? Что было важнее в это утро — почитать детям Библию и спеть с ними песню или сочинить стихотворение сестре, которая ещё неизвестно применит его где-то или нет... О Господи! Как мне быть? Я давным-давно не разговаривала с Тобой по душам, я очень скучаю по спокойному общению с Тобой. Может быть, мне пора остановиться и хорошенько поразмыслить о том, что действительно важно? Важно для моей семьи, мужа, детей, души...»

Тая закрыла дверцу шкафчика и вытерла капли воды со стола.

Посуда вымыта, теперь нужно срочно рассадить томаты.

Сынишке наскучило играть одному, и он подошёл к Тае, хныча и просясь на руки.

— Погоди, мой сладкий, мне совершенно некогда! Иди поиграй в мамины кастрюли, ты ведь очень любишь это занятие, правда?

Она подвела сынишку к шкафу. 

За рассадкой томатов последовало приготовление ужина, потом приехал с работы Вадим, потом снова уборка кухни. И только поздно вечером, собрав остатки сил, Тая села за ноутбук, чтобы в тишине составить программу с красивым названием «Бог — наш Отец». Обложившись книгами и журналами, она полностью погрузилась в работу. 

У Вадима и Таи наступил десятилетний юбилей брака. Тая накрыла в беседке праздничный стол, предвкушая увидеть восторг в глазах мужа. Фаршированные мясом блины, торт в форме сердца, два вида салатов, десерт, ­разные закуски украшали стол. Невдалеке от беседки девятилетний Андрей с пятилетним ­Никитой бдительно следили за мангалом, где Тая уже разожгла угли. 

Поглядывая за младшей дочуркой, которая только научилась ходить, Тая заплела аккуратные косички Рите. Ещё предстояло переодеть двух сыновей, которые досыпали свои после­обеденные сны. 

Наконец все приготовления были завершены, и вся семья во главе с мамой выстроилась в ряд, чтобы встретить с работы папу. Когда машина подъехала к дому, младшие начали прыгать и восторженно кричать, старшие просто улыбались. 

Тая смотрела на всю свою семью, и, кажется, совсем не вовремя её сердце кольнула мысль о том, что она мало знает переживания своих старших. Часто и в глазах мужа она замечает грустные тени. Но выявлять причины и искать возможность поговорить по душам она не находила времени. 

Тая так и не научилась отказывать, не определила себе главной целью свою семью. Постоянно куда-то спешила, подгоняла детей, нервничала и раздражалась, если что-то шло не по плану... Иногда, совершенно выбившись из сил, она зарывалась лицом в подушку и твердила, неизвестно кому, что устала, что так больше не может, что она тоже живая и нуждается в ­отдыхе. 

Вадим в такие моменты старался не трогать жену, потому что уже несколько раз обжигался. Как-то он попробовал объяснить ей, что она слишком много на себя взяла, что нет ничего страшного в том, если она ­откажет человеку, ведь отказать кому-то в ­услуге и отказать Богу — это не одно и то же. Главной её целью должно быть воспитание детей и хорошие ­отношения в семье. Но Тая тогда обиделась и целый день с Вадимом не ­разговаривала. Она очень хорошо понимала, что он говорит правду — самую настоящую, самую бо­лезненную...

Теперь она постаралась отогнать эти мысли. Вадим с улыбкой обнял всех своих детей, начиная с младших. Потом вернулся к машине и взял на заднем сиденье букет любимых цветов жены.

— С праздником тебя, любимая! — обнял он её. — Спасибо, что когда-то согласилась выйти за меня!

Тая засмеялась, окончательно вытесняя неприятные мысли из сердца, и бодрым голосом пригласила всю семью за стол.

Праздник прошёл весело. Вадим бегал с детьми по выкошенному газону. Тая качала на качелях двух младших. Всем было хорошо, и ей хотелось, чтобы так оставалось всегда.

Вечером, когда все дети уже спали, муж с женой расположились в гостиной на диване, чтобы вдвоём почитать Слово Божье. После молитвы Тая предложила рассказать, что они с мужем ценят друг в друге. 

После того как она перечислила мужу все его достоинства, он улыбнулся, помолчал немного, а потом сказал:

— А мне хочется оставить тебе пожелание. Хочу, чтобы ты больше внимания уделяла ­детям.

Лицо Таи мгновенно изменилось. Она заплакала. Вадим продолжал что-то говорить, но она его не слышала.

«Я тоже очень этого хочу... — думала она, вытирая слёзы. — Но как? Как?»

Прошла всего неделя после семейного праздника. Андрей должен был вот-вот вернуться из школы. Он учился уже в третьем классе. У первоклассницы Риты учебный год закончился два дня назад. Сейчас она помогала родителям рассаживать цветы на клумбе. Все остальные дети спали.

Сквозь шум улицы Тая вдруг услышала вой сирены скорой помощи. Этот звук нередко раздавался в городе, но почему-то сейчас вызвал сильную тревогу. Андрей в это время обычно уже заходил в калитку, а сейчас его не было. Неужели что-то с ним?

— Вадим, — проговорила Тая. — Неспокойно мне что-то от этой сирены... Поехали посмотрим, что там случилось!

— Я с вами, — начала проситься Рита.

— Нет, ты оставайся. Вот, если что, звони. — Тая вынула из кармана кофты свой телефон и протянула его дочери. — Я сейчас позвоню тёте Лиде, чтобы она к вам пришла.

— Тая, успокойся, — Вадим удивлённо смотрел на свою жену. — Скорая помощь каждый день так сигналит.

— Я тебя очень прошу, поехали... — Тая уже просто не находила себе места. — Быстрее, Вадим, пожалуйста!

Чтобы успокоить жену, Вадим согласился. Вой сирены раздавался где-то совсем ­рядом.

— Вон она! — Тая онемевшей рукой схватилась за ручку дверцы. — Вадим, там, похоже, что-то с Андрюшей!

— К новостройкам заворачивает, наверное, что-то случилось...

Когда они подъехали к толпе, то увидели, что медицинские работники уже несут кого-то на носилках к открытым дверцам машины скорой помощи.

— Смотри, это Андрей, — хриплым голосом прокричала Тая и, не дожидаясь, пока Вадим полностью остановит машину, открыла дверь и побежала, толкая людей и ничего не видя, кроме светлых волос и знакомой одежды сына.

Когда она наконец добралась до носилок и вблизи увидела мертвенно-бледное лицо Андрея и кровь, ей стало плохо. Вадим поддержал её, чтобы она не упала.

— Жив? — спросил он хрипло.

— Вы родители? — врач сочувственно посмотрел на них.

Вадим кивнул, крепко держа Таю, которая пыталась дотянуться до закрывающихся дверей машины скорой помощи.

— Пульс есть, — и уже обращаясь к водителю, — в реанимацию.

Из толпы слышались отдельные реплики:

— Упал с третьего этажа.

— Всего несколько сантиметров от арматуры.

— Ещё чуть-чуть, и всё.

— Вряд ли выживет.

Эти фразы, казалось, тушили последние искорки надежды. 

Вадим и Тая побежали к своей машине, чтобы следовать за автомобилем скорой помощи.

Сидя в комнате ожидания, Тая прижалась к мужу, и тревожные мысли заставляли её трепетать: «Я не смогла жить так, чтобы сына всегда тянуло домой... Почему он пошёл к этим новостройкам? Я совсем не знаю, что творилось в его душе, чем он жил, о чём мечтал... О Боже, неужели я уже никогда не смогу увидеть его глаза? Неужели я не смогу наверстать то, что упустила?»

Перед мысленным взором одна за другой проплывали ситуации, когда она была несправедлива к сыну, когда срывала на нём своё раздражение, когда заставляла отвечать за провинности других детей, когда была равнодушна к его мыслям и чувствам. 

— Вадим, давай ещё раз помолимся! — попросила она, рыдая.

Они опустились на колени, и к небу вознеслась молитва покаяния Таи и просьба о том, чтобы Бог дал ей шанс исправиться.

В мучительном ожидании прошло ещё немного времени. Наконец дверь открылась и вышел врач. Вадим и Тая поспешили ему навстречу.

— Можете успокоиться, с вашим сыном всё будет хорошо! — сказал он, глядя на них ободряющим взглядом. — Придётся немного полежать, но всё не так плохо, как думали ­вначале. 

Тая бросилась к мужу в объятия и разрыдалась от облегчения.

Ужин был почти готов, когда на WhatsApp пришло новое сообщение: 

«Приветствую, Таисия! Вы можете мне помочь? У моей сестры скоро брак, и мне хочется рассказать ей стихотворение от себя...»

Дальше следовало длинное описание многочисленных случаев, которые сестра хотела включить в стихотворение. Тая не стала читать полностью и написала в ответ:

«Приветствую! Когда брак?»

«Через три дня».

«Я постараюсь...» — начала печатать Тая, но тут почувствовала, как кто-то тянет её за юбку.

— Мамочка, — снизу на неё смотрели умоляющие глаза сынишки Егора. — Можно мне покушать пирожки, которые стоят на столе?

— Да, солнышко, — улыбнулась она. — Зови всех, попьём чай вместе! 

Счастливый Егор побежал звать своих братьев и сестёр, а Тая быстро стёрла напечатанные слова.

«Простите, но я не смогу. Срок слишком маленький», — отправила она голосовое сообщение и принялась накрывать на стол. 

Елена Нейфельд,
Осинники (Кемеровская обл.)