Путешествие в хаос

— В кого же она была влюблена?

— Вы это узнаете из рассказа, — поспешил ответить я.

— Но я его не дождусь!

— Из рассказа этого  нельзя будет узнать, то есть в  буквальном, грубом

смысле слова, — сказал Дуглас.

— Тогда тем более жаль. Мне только такой смысл и доступен.

Генри Джеймс «Поворот винта»

«Поворот винта» — один из литературных экспериментов Генри Джеймса, американского писателя конца XIX — начала XX века. Прием ненадежного рассказчика, изощренный психологизм, намеки на «инфернальный разврат» — на читателей повесть произвела глубокое впечатление.

Начинается она как типичный образец готической литературы: гувернантка, дети, уединенная усадьба на лоне природы — и, конечно, тайны, тайны, тайны. Обнаруживается, что в усадьбе живут призраки прежней гувернантки мисс Джессел и соблазнившего ее лакея Квинта — и общаются с детьми, нежными ангелочками, Майлзом и Флорой. По мере чтения возникает подозрение, что призраков видит только главная героиня — гувернантка, но проверить это никак невозможно, ведь она рассказчик. Гувернантка, доведенная вызывающим поведением гостей с того света, вступает в конфронтацию с детьми, которая заканчивается крайне неблагополучно.

Трактовки повести перечислить и описать невозможно: надо рисовать огромное древо с двумя основными ветками — призраки существовали / призраки не существовали. И этими двумя теориями интерпретации тоже не исчерпываются. Вот примерный список вопросов и расхождений:

• Существовали ли призраки в реальности?
• Была ли психически больная главная героиня?
• Не были ли призраки воображаемыми друзьями?
• Какого рода отношения между детьми и призраками?
• Были ли эти отношения до того, как они стали призраками?
• Имело ли соблазнение детей сексуальную природу?
• Знали ли об этом другие слуги?
• Была ли беременна Джессел?
• Какова причина смерти Джессел и Квинта?
• Почему призраки не появляются вместе?
• За что Майлза исключили из школы?
• Почему Майлз хотел вернуться в школу?
• Зачем Майлз хотел доказать, что он плохой?
• В чем обвиняла Флора героиню?
• В кого была влюблена главная героиня?
• Держала ли героиня детей в изоляции специально?
• Отчего умер Майлз?
• Какие отношения у героини были с Дугласом?

Итак, попытки разобраться, что же все-таки случилось в усадьбе Блай, хоть и увлекательны сами по себе, но не дают представления о том, чем так интересна эта повесть. Уже в самом начале автор через одного из рассказчиков хитро намекает читателю, что ответов «в буквальном, грубом смысле» ждать не стоит.

Многих читателей отсутствие определенности хотя бы в одном элементе сюжета выбесило. Но, может быть, вместо того чтобы вычитывать, «что хотел сказать автор», Джеймс предложил нам нечто более захватывающее?

В литературоведении много подходов к анализу текста, и в какой-то момент появилась такая штука, как рецептивная эстетика, — подход, который сосредоточен на читателе и механизмах восприятия текста (Ингарден, Яусс, Изер). Суть этого подхода в том, что литературное произведение появляется там, где текст, предложенный автором, вступает в контакт с воображением читателя. Таким образом, у нас есть структура литературного произведения и его возможные конкретизации разными читателями. Список вопросов выше хорошо демонстрирует размах возможных конкретизаций «Поворота винта».

Читатель, таким образом, заполняет пустые места текста, или пробелы, оставленные либо намеренно, либо ненамеренно (без каких-либо упущений невозможно рассказать любую историю). Самый простой пример пустого места — внешность персонажа. Каждому знакомо: внешние характеристики героя описана в книге, при экранизации они формально соответствуют описанию, но… «а я представлял его по-другому». Пример посложнее — «Портрет Дориана Грея»: до сих пор спорят о том, с кем развлекался Дориан, — с мужчинами или с женщинами. Этот вопрос аккуратно обойден автором, но атмосфера романа настолько пронизана гомоэротизмом, что у многих читателей не остается сомнений. Другие же защищают остатки доброго имени мистера Грея.

Еще одна важная вещь, которую хорошо демонстрировать на данной повести, — горизонт ожидания читателя. Он задается схемами и правилами, знакомыми по ранее прочитанным текстам, а также жизненным опытом читателя. Проще говоря, беря в руки детектив, мы ожидаем увидеть там преступление, расследование, разоблачение преступника, фигуру самого детектива. Иногда эти ожидания обманываются. Согласно авторам теории, чем больше обманутых ожиданий читателя, чем больше усилий ему требуется прилагать для «собирания» текста в историю, тем более ценным оно является с точки зрения искусства. Если произведение соответствует горизонту ожидания читателя — это книга для «легкого чтения».

«Поворот винта» обманывает читателя постоянно. Читателя «качает» от одной интерпретации к другой, как на палубе корабля, попавшего в шторм. Обещая нам готическую историю о приведениях, он приводит нас в лабиринты психически больного сознания. Пройдясь с карандашом, можно четко отметить те моменты, где позиция читателя может поменяться: описание внешности призрака располагает нас доверять рассказчице, ее алогичные рассуждения заставляют сомневаться, тот факт, что никто другой не видит призраков, укрепляет нас в подозрениях, и вот в самом конце, когда мы уже уверились, что несчастная героиня не в себе, мальчик наконец выдает свою осведомленность о привидениях. Трудно посчитать, сколько раз вот так поворачивается сюжет. Но по-крупному ожидания обманываются два раза: первый раз — когда мы начинаем подозревать, что история вовсе не о призраках, а о душевнобольной женщине, второй раз — когда так и не получаем подтверждения своей догадки.

Что касается пробелов, они рассыпаны Джеймсом столь виртуозно, что представляют собой важнейшие узлы сюжета. После прочтения невозможно ответить ни на один вопрос и непонятно, что все-таки произошло, — при внешней простоте и стройности изложения. По сути, повесть представляет собой пустой каркас, который можно заполнить чем угодно на свой вкус. В этом и кроется самое интересное: нет никакого смысла анализировать, что произошло на самом деле, но есть смысл анализировать, какая история сложилась при прочтении, — и тогда можно увидеть в ней себя: свою склонность к мистике/рациональности, подозрительность/доверчивость, невинность/искушенность, уравновешенность/вспыльчивость, увлеченность фрейдизмом и бог знает что еще.

Например, судя по отзывам, некоторая часть аудитории абсолютно не считала педофильский подтекст. Почему? Может быть, эти люди только краем уха слышали о таком или педофилия для них настолько табу, что вытеснена глубоко в подсознание. Другие предположили, что Джессел и Квинт перешли в мир иной не без участия узнавших обо всем слуг, — поневоле задумаешься, какую выраженную агрессию вызывает у этих читателей мысль о том, что кто-то обижает детей. И вот так каждая интерпретация ярко высвечивает характер интерпретатора.

Необходимость разгадки дает нам возможность определить наши собственные способности разгадывания — другими словами, мы выдвигаем на первый план тот элемент структуры своей личности, который не осознаем напрямую. Работа по продуцированию смысла литературного текста не просто способствует обнаружению неопределенного; она способствует также нашему собственному самоопределению, обнаружению того, что раньше ускользало от нашего сознания. Таковы пути, которыми чтение литературных произведений дает нам возможность определить неопределимое.

Вольфганг Изер «Процесс чтения: феноменологический подход»

Сам Генри Джеймс назвал свою повесть путешествием в хаос. Это очень точно — в том смысле, что хаос — потенциал для множества вариантов порядка. Если у вас дома бардак, вы можете убраться тысячей разных способов. И каждый отразит вашу личность.