Продолжение

Сама Анна Васильевна тоже ревела в голос, вот же дура старая, внука напугала. А как не реветь, если на днях её непутёвая дочка Люба внука ей опять привезла. И если бы привезла как обычно, а то без вещей, в чем есть, без куртки и шапки. Просто сунула ей Сашеньку, - Пусть у тебя пока побудет, - и ничего толком не объяснив в Виталину машину юрк, и умотала куда-то.

А сейчас позвонили, - Здравствуйте, это из больницы, а Любовь Сергеевна Полякова вам кем приходится?

Анна Васильевна побелела, за стул схватилась, о чем это они? Случилось видно, так она и знала, случилось, допрыгалась Люба! Оооо, что теперь будет!

- Алло, женщина, вы в её телефоне записаны как "Маман". Так кто она вам - Любовь Полякова? Что вы молчите?

- Я мама её, мама, а она, она... жива, скажите, жива или..., - слезы тут же покатились по щекам Анны Васильевны, - Люба дочка моя, что с ней, что?

Саша сидел рядом, молоко с булкой пил. Увидал, что баба плачет и тоже заорал в голос. Булка и молоко вывалились изо рта, в глазах малыша слезы.

- Да жива, жива, ей на улице видно плохо стало, на лавочке она присела. Люди добрые вызвали скорую, она у нас, в районной больнице, в себя приходит. Вы её когда последний раз видели?

Последний раз, Господи, последний раз, какие слова страшные!

- Люба ко мне позавчера приезжала. Спешила куда-то, больше ничего сказать не могу, не знаю.

Звонившая поблагодарила, сказала, что приезжать пока не надо, всё хорошо будет, но не пустят к ней всё равно. И отключилась.

Анна Васильевна без сил на табурет присела, эх Любка, Любка! Саша подошёл, обнял, лопочет, - Баба-мама, баба-мама, я тебя любу, - не плачет уже. Сашенька тут привык, часто у неё бывает. Где-то и одёжка его старая была, хотя поди мала уже, вот беда!

Обняла внука, он сразу заулыбался, смотрит, словно спрашивает - всё ли хорошо? Эх, Любочка. И пенять не на кого, одна её Анна Васильевна растила, достаток невелик был, а Люба с детства другим детям завидовала, у других папка есть, а у неё нету. Грешна Анна Васильевна, не справилась, видно плохо дочку воспитала. Вроде и к труду приучала, а и жалела, баловала. Люба как школу окончила, сразу в город махнула, попробуй её останови - красивой жизни хотела, считала мамка не тому её учит. Устроилась продавщицей, с учебой не вышло. А потом с Виталием познакомилась, привозила даже к матери знакомиться. Не понравился Виталик этот Анне Васильевне, дак не ей с ним жить - Люба сказала. По граждански жить стали, мол так все живут, денег нет на свадьбу, за жильё съемное платят. Сыночек у них родился, так на Виталия не оформили. Виталий сказал не надо на него сына записывать. Матери - одиночке пособие дадут, так выгоднее. Люба с Виталием совсем голову потеряла, словно не в себе стала. Да и какая у них семья, Сашу всё больше к бабушке привозили. А Люба всё Виталика своего обхаживала, всё боялась, что бросит её, к мамке сына таскала. Вот и зовёт он её баба-мама, дитя же, не поймет, где мать, а где бабка.

Задурил голову Любе Виталик, наплел, что у них всё хорошо будет, просто надо потерпеть, и она верит и терпит. Вот девки дуры! У Виталика деньги шальные вдруг появились, вон и машину купил. Да только радости нет, всё поврозь, да поврозь, а дитя у бабки, эх дела!

А ведь на Любу хороший парень из наших здешних засматривался, Лёнечка. И ведь он ей тоже нравился, пока этот ирод девке мозги не запудрил, ну да что уж теперь говорить.

Слезы опять навернулись, Анна Васильевна тут же украдкой их вытерла, спохватилась - не увидал, не заплакал бы опять Саша.

Наутро сосед к ним зашёл Максимыч, на крыльце потоптался, - Нюра, а тебе, мы слыхали, мальца опять Любаня привезла, а сама в больницу загремела, да как же ты тут, тебе ж...

Анна Васильевна вздохнула тяжело. Максимыч этот всё ходит к ней, ходит. Она конечно бабка не очень старая, ещё и шестидесяти нет. Да и ясно ей, куда Максимыч клонит, он давно уже вдовый, да не до него Анне Васильевне, совсем не до него, ну что поделаешь! Максимыч ещё потоптался, покряхтел, под нос себе поворчал, пробубнил что-то невнятно и вышел.

Анна Васильевна Сашеньку накупала, рубашечку ещё Любашину нашла. Напекла оладушков, тепло дома, уютно у бабушки. Обнял внук мишку старенького, мамкиного, Любочкиного, да и уснул сладко.

Эх, как там дочка, как там Любочка? Поехать бы к ней. Этот ж надо, в телефоне её "Маман" записала, да что же это за маман ещё, вот горюшко то.

А через день опять к ним Максимыч наведался. Две корзины притащил, соседи насобирали по сусекам, кто игрушек, кто одёжи Саше, кто гостинцев!

- Ты почто это всё припёр? - попыталась рассердиться Анна Васильевна, а самой приятно, не в лесу чай, среди людей живёт.

- А ты не серчай, Нюра, не серчай, - Максимыч дары на стол выложил, - Бабы как проведали, взволновались, сочувствуют очень. Ты прими, от души ведь. Вон Егоровна за тебя в церковь пошла помолиться, да и другие добра желают. Ты Нюра баба отзывчивая, ну и мы тоже. А ведь знаешь, чем хорошо, когда вот так, от души, с мира по нитке собирают? Да тем, что когда столько душ тебе добро шлют, да желают, оно к тебе придет, обязательно придет! - Максимыч погладил по голове подбежавшего Сашу, и протянул ему пряник, - На ка вот, от деда соседа. Да, Нюра, ты скажи, когда за Любаней ехать из больницы забирать, Лёнька меня уже раз пять спрашивал.

Анна Васильевна невольно даже улыбнулась - хороший парень Лёнька, однолюб, пусть едет.

Люба из больницы тихая вернулась, Сашу обняла и заплакала, - Мамочка, мама, прости, я такая дура. Мама, прошу тебя, давай не вспоминать про жизнь мою городскую, пожалуйста, мама!

Саша радостный, смеётся, - Баба, мама, хочу печеньки, гулять хочу.

Анна Васильевна случайно увидела, в телефоне у дочки она теперь просто "мама".

Про Виталика она Любу расспрашивать не стала. По обмолвкам поняла - тот другую нашёл. Ну так может и лучше так, может станет Любочка прежней, она же хорошая была, просто думала там лучше, где её нет. А там и не лучше.

Захочет расскажет, а не захочет и ладно...

Любаня с Лёнькой на его Ниве за её вещами в город съездили, вернулась Люба веселая, ну и дай то ей господь.

Сашенька радостный, мама теперь всегда рядом. В детский садик Люба пошла работать, Саша у неё в группе, хоть он и младше других. Дети зовут Любу, - Любовь Сергеевна, Любовь Сергеевна. А Саша ножку вперёд выставит, - Это моя мама Селгеевна, моя Люба Селгеевна, моя! Мама моя, вот!

Нет теперь бабы-мамы, а есть мамочка и бабуля. И Анна Васильевна очень надеется, что скоро Саша выучит слово "папа". А возможно, что же, вполне возможно, что у Саши и дед будет. Дед сосед.

Верно же сказал дед Максимыч, если с мира по нитке, да с добром, да от всей души к тебе люди, то добро обязательно придет и в твой дом.

Придет.

Автор Жизнь имеет значение