Продолжение

Уже задолго до этого свои услуги немецкому Абверу предложил американец Уильям Кёртис Коулпо (Сolepаugh, в других источниках также Colepоugh, в некоторых русскоязычных источниках его фамилию пишут также как «Колпоу» и «Колпаг» – прим. перев.). Коулпо якобы из-за симпатий к национал-социализму не получил офицерское звание в американском военно-морском флоте и, наконец, дезертировал в Германию.

Если послать в Америку этого опытного человека, который был знаком со всеми тонкостями американской ежедневной жизни, в сопровождении надежного немецкого офицера Абвера, то, возможно, удалось бы получить более подробные сведения о Манхэттенском проекте и, вероятно, даже с помощью саботажа помешать ему или, по крайней мере, замедлить его выполнение.

Управление VI целиком полагалось на этого Уильяма Кёртиса Коулпо. Он был сыном немки и американца и уже в качестве кандидата в офицеры информировал немецкого консула в Бостоне доктора Шольца о движениях конвоев в Англию. Когда началась война между Америкой и Германией, консул должен был покинуть Соединенные Штаты, а Коулпо угрожал призыв в американскую армию.

Он убежал из США в Аргентину и в Буэнос-Айресе явился к немецкому консулу в надежде, что его там встретят с распростертыми объятьями. Но консул его прогнал, тем не менее, все же отправил сообщение о нем в министерство иностранных дел, которое после консультаций с доктором Шольцем предписало отправить Коулпо в Германию. Только разочарованный дезертир уже покинул Аргентину и отправился как стюард в Нью-Йорк, чтобы оттуда на пароходе «Грипсхольм» как помощник кока уплыть в Лиссабон. Там он явился в немецкое посольство и сказал, что хочет добровольно поступить на военную службу в Вермахт.

Он был доставлен в Германию и прошел подготовку в Войсках СС. Служебная характеристика, которую он получил, была скверной. Для обычных немецких представлений он был плохим солдатом. Все же, в его мотивации послужить Германии нельзя было сомневаться.

Управление VI выбрало в качестве немецкого руководителя операции Эриха Гимпеля, который получил псевдоним «капитан Эдвард Грин». План операции получил кодовое обозначение «Elster» («Сорока»). Задание обоим агентам звучало так: узнать, каких успехов добилось атомное производство в США, и планировалась ли атомная бомбардировка Германии и каких именно объектов. Наряду с этим приказом был еще приказ по возможности помешать производству атомных бомб или замедлить его с помощью диверсий с применением взрывчатки.

В конце октября Гимпель и Коулпо поехали в Киль, где они в соответствии с приказом явились к капитан-лейтенанту Хильбигу на подводную лодку U-1230. В своем багаже Гимпель вместе с коротковолновым радиопередатчиком нес еще 60 000 долларов наличными и бриллианты стоимостью 100 000 долларов. Когда подлодка U-1230 покидала Киль, город горел ярким пламенем после бомбардировки союзников.

Это приводило в уныние. Но как раз эти почти непрерывные террористические атаки на немецкие города и деревни подчеркивали значение и серьезность этой отчаянной попытки заглянуть противнику в его смертоносные карты. У подводной лодки U-1230 был приказ избегать любого соприкосновения с противником, и она почти все время шла под водой. На сороковой день плавания, которое проходило с большим трудом, капитан-лейтенант Хильбиг получил ра-диограмму для Эриха Гимпеля со следующим дословным текстом: «У нас есть причина предполагать, что враг был поставлен в известность о нашем предприятии. Действуйте по собственному усмотрению».

Дни, когда U-1230, как правило, проходила по пятьдесят миль на глубине 80 метров, сделали из обычно очень бойкого и весьма важничающего Билли Коулпо настоящий комок нервов. Когда Гимпель вопреки радиограмме решил все же высадиться в США, он попросил капитан-лейтенанта Хильбига постараться, чтобы Коулпо ничего не узнал о радиограмме.

Наконец, на сорок третий день мучительной поездки подводная лодка вошла в залив Фанди. Так как у входа в залив дежурил американский эсминец, капитан-лейтенант Хильбиг сначала положил лодку на грунт. Здесь он дождался ночи – это была ночь с 29 на 30 ноября 1944 года, чтобы беззвучно и медленно войти в бухту Френчменбей. Подводная лодка так близко подошла к побережью, что можно было не только услышать лай собак, но даже фары машин на набережной угрожали всему предприятию. Хильбиг приказал подготовить к бою пушки и пулеметы на подлодке, и спустить на воду надувную лодку. Оба участника операции «Сорока» ступили на пляж с чемоданом в одной руке и пистолетом в другой.

Они быстро попрощались с матросами и сквозь сильную метель побрели по темному лесу. Организаторы операции подумали обо всем, но только не о зимних пальто. Поэтому сейчас на них были только легкие макинтоши. Но еще хуже было то, что они не взяли с собой шляпы.

Наконец, они добрались до дороги, и пошли в сторону Бангора. Машины на большой скорости проносились мимо них. Никто не обращал на них внимания. Только пятнадцатилетний бойскаут Джонни С. Миллер, который на велосипеде столкнулся с двумя агентами, насторожился, так как ему бросилось в глаза, что на мужчинах не было зимних пальто, что они были без шляп, хотя это почти невозможно в США, и, кроме того, они тащили чемоданы. Он повернул назад, исследовал с карманным фонарем следы ног и быстро проследил их по снегу до того самого места, где они высадились. Юный Миллер в самом большом возбуждении поехал к ближайшему полицейскому участку, но сержант там просто громко посмеялся над его рассказом. Также местное отделение ФБР дало рассердившемуся бойскауту совет, чтобы он меньше читал детективные романы.

Тем временем какой-то таксист перегнал обоих агентов и остановился. Коулпо рассказал ему, как они и договорились заранее, что они на своей старой машине съехали в кювет, и нанял это же такси до вокзала в Бангоре. Он заплатил за поездку шесть долларов. Когда они вошли в зал ожидания, то с радостью узнали, что поезд приедет через четыре минуты. Коулпо купил билеты до Портленда, но и там они не остались, а снова замели свои следы и поехали дальше в Бостон, где они, наконец, сняли номер в отеле «Эссекс». Полностью изможденные, они оба проспали до следующего полудня. Затем они спешно купили себе шляпы и толстые зимние пальто. На следующий день они по железной дороге поехали дальше в Нью-Йорк, и вышли там на Центральном вокзале. Свои чемоданы они сдали в камеру хранения, заплатив за это двадцать центов. Если бы рабочие догадывались, что в одном из них лежало 160 000 долларов, то агенты, вероятно, никогда больше не получили бы их. На 33-й улице на Манхэттене они сняли номер на двоих в отеле «Кеннмор-Холл».

Очень скоро Гимпель с испугом заметил, что Коулпо ужасно сорил деньгами. Гимпель дал ему 5000 долларов карманных денег. Через три дня Коулпо потратил из них уже полторы тысячи. Никакие увещевания не помогали. Было от чего прийти в отчаяние.

Эрих Гимпель сразу принялся за сборку коротковолнового радиопередатчика, и купил в радиомагазине еще несколько запчастей к нему. Но когда он вечером пришел домой, Коулпо дома не было. Гимпель тоже вышел из номера, поужинал и сходил в кино. Коулпо все еще не вернулся. Все, что осталось от него, это была записка: «Пошел прогуляться и немного выпить. Надеюсь, что ты не будешь возражать. Вернусь через два часа».

Эрих Гимпель вернулся в отель и лег спать. Когда он снова проснулся, кровать рядом с ним все еще была пуста. Гимпель вскочил. Часы показывали три часа ночи. Немец поспешно оделся и выбежал на улицу.

Неужели Коулпо, в конце концов, попал в руки ФБР? В поспешности Гимпель оставил в номере как радиостанцию, так и деньги и бриллианты. Теперь он не знал, что ему делать. Он спрятался в подъезде дома напротив отеля и наблюдал за входом в отель. Его сердце билось все сильнее. Ничего не происходило. Коулпо все не приходил.

Приблизительно в то же самое время, 3 декабря 1944 года в 5.37, подлодка U-1230 на удалении уже примерно 160 миль от американского побережья наткнулась на пароход «Корнуоллис», водоизмещением 15 000 тонн, который шел с грузом зерна. Капитан-лейтенант Хильбиг не смог противиться искушению. Торпеда попала точно в среднюю часть корабля. Из 59 членов экипажа спастись смогли только 12 моряков.

Наконец, появился Коулпо. Он был пьян в стельку, шел, шатаясь, в сопровождении какой-то бабенки. Она тоже была сильно пьяной. Перед отелем они простились. Гимпель проследил за женщиной еще примерно 10 минут, все же, очевидно, за ней не было слежки. Тогда он отправился в отель. Коулпо уже лежал, растянувшись на кровати. Он был неспособен говорить.

На следующее утро Гимпель вновь попытался упрекать своего плохого товарища. Казалось, как будто бы тот к нему прислушался.

Гимпель получил адрес одного нью-йоркского бизнесмена, который несколькими годами раньше работал на Абвер, и согласно документам, которые смог просмотреть Гимпель, с 1938 по 1942 год получил круглую сумму в размере 64 293 долларов и 60 центов. Гимпель хотел посетить этого человека. Он должен был помочь ему в сборе информации о Манхэттенском проекте. Американца этого в Управлении VI характеризовали как искусного и надежного агента. Гимпелю не повезло: он не смог встретиться с ним. Он решил вернуться на следующий день, и возвратился в отель.

Портье удивленно спросил его: – Вы еще что-то забыли?

Гимпель не сразу сообразил, что портье имел в виду. Наконец, он понял, что произошло. Коулпо оплатил счет и сказал служащим отеля, что они оба съезжают. Он забрал с собой всё, радиостанцию, пистолеты, 60 000 долларов и бриллианты.

У Эриха Гимпеля в кармане осталось еще примерно 300 долларов. Если он не найдет Коулпо, ему конец.

Но как ему найти в таком многомиллионном городе как Нью-Йорк человека, который стащил около 160 000 долларов? Его расспросы на ближайших стоянках такси не помогли. Гимпель лихорадочно думал. Вероятно, Коулпо захо-тел бы покинуть Нью-Йорк. Как молния в голову немцу пришла мысль, Цен-тральный вокзал! Он поехал туда на первом такси, но Коулпо нигде не было видно. Тогда он подошел к окошкам камеры хранения. Также там он не обнаружил след. Тысячи людей потоками шли мимо отчаявшегося Гимпеля, который снова и снова подкрадывался в багажный зал. Так после нескольких часов он внезапно обнаружил в паре метров от рампы рядом с другими вещами оба чемодана. У Гимпеля почти остановилось сердце. У его чемодана, прежде всего, было двойное дно.

После того, как Гимпель довольно долгое время прождал как на иголках, а Коулпо так и не появился, он решил обмануть служащих камеры хранения и сказал, что потерял квитанцию. Так как у него был при себе ключ от чемоданов, и он мог описать их содержимое, его чемодан открыли, и отдали ему оба чемодана без возражений. Гимпель исчез на первом же такси и снял номер в отеле «Пенсильвания»

Гимпель теперь старался в одиночку выполнить свое задание. Благодаря американскому бизнесмену, которого он шантажировал, он получил информацию, что атомная бомба сама по себе уже готова к мгновенному применению, но она настолько тяжелая, что для ее доставки нужно сконструировать специальный самолет. В Калифорнии уже прошли первые испытания. Якобы уже существовало от двух до трех атомных бомб. Только если бы Германия и Япония располагали таким же оружием, они не были бы применены. Эту информацию Гимпель в зашифрованном виде передал из своего нового гостиничного номера 1559. Он получил подтверждение получения. Так он выполнил первую часть своего задания. А до диверсий дело так и не дошло.

Коулпо был огорошен, когда он в окошке выдачи багажа на Центральном вокзале не нашел чемоданов, и ему сказали, что мистер Грин уже забрал чемоданы. Он знал, что теперь он проиграл. Тут он вспомнил о старом друге, Томе С. Уоррене, который жил в Ричмонд-Хилл. Оба они, в равной степени склонные к выпивке, пропили последние доллары Коулпо, и тогда Коулпо охватило страшное похмелье, и он рассказал все своему другу. Тот думал недолго и 26 декабря сообщил об этом ФБР. Агенты ФБР схватили Коулпо, когда тот был снова пьян, и сначала дали ему протрезветь. Затем он рассказал все, что знал, и утверждал, что он, мол, прибыл в Америку только для того, чтобы выдать немецкого шпиона Грина армии.

Сначала агенты ФБР слушали его со скукой, но, все же, когда ответ на их обычный запрос в Бостон показал, что они имеют дело с дезертиром, они внезапно заинтересовались.

Заместитель директора ФБР Конелли, тот самый, который вел расследование против участников операции «Пасториус», лично занялся этим делом. Несколько позже всем отделениям американской полиции был отправлен секретный приказ о розыске Эдварда Грина, он же Эрих Гимпель. Коулпо в точности описал его внешность и привычки. Но главное, что он выдал, что у Гимпеля была привычка покупать перуанские газеты в определенном газетном киоске у станции метро Таймс-сквер. Коулпо еще обратил особое внимание служащих ФБР на то, что Гимпель обычно клал разменную монету в нагрудный карман своего пиджака.

В канун нового года агенты ФБР, следившие за этим газетным киоском, увидели, как человек, внешность которого в точности совпадала с данным Коулпо описанием, попросил перуанскую газету. Он потянулся рукой в нагрудный карман своего пиджака, чтобы вытащить деньги. Через пару секунд Эрих Гимпель был арестован.

Служащие ФБР смеялись, когда Гимпель отчаянно пытался доказать им, что он не тот, кого они ищут. Один из них спокойно сказал: «Единственная ваша ошибка заключалась в том, что вы сразу же после высадки не вогнали Билли пулю в лоб».

Все остальное было только лишь рутиной. Агенты ФБР нашли чемоданы со всеми уликами в отеле «Пенсильвания». На очной ставке Коулпо все валил на Гимпеля. Мистер Конелли, после того, как предатель выложил о Гимпеле все, что он знал, сказал с сильным отвращением: «Билли, ты настоящая свинья. Возвращайся в свою камеру».

Эриха Гимпеля доставили в Форт-Джей и строго его охраняли. Тремя неделями позже прибыли майоры Чарльз Регин и Джон Хейни, которые взяли на себя его защиту. Они не могли ему многое обещать. Президент Рузвельт лично предписал провести судебный процесс против Гимпеля как можно скорее.

Еще перед судом его посетили два офицера OSS, Управления стратегической служб, американской разведки. Они пытались перевербовать Гимпеля, как это называется на жаргоне разведчиков, и обещали ему, что в таком случае его не будут судить. Гимпель отказался.

В начале февраля 1945 года майор Роберт Кэрри зачитал Гимпелю, как это положено в Соединенных Штатах, с глазу на глаз обвинительный акт и сказал ему, что он скоро предстанет перед судом.

6 февраля под конвоем военных полицейских Гимпель предстал перед своими судьями. Командующий генерал Т. А. Терри объявил о начале процесса. Судьями были полковники Клинтон, Дж. Харрольд, Латроп, Р. Буллен и Джон Б. Грир, в жюри сидели еще один подполковник и три майора. Обвинение представляли майор Роберт Кэрри и старший лейтенант Кеннет Ф. Граф. Генеральный прокурор США Том К. Кларк присутствовал как наблюдатель и консультант на судебном процессе, который происходил в правительственном здании на острове Говернорс Айленд. Прокурор обвинял Гимпеля не только в шпионаже и саботаже против Соединенных Штатов, но и утверждал, что он виновен в смерти 47 моряков парохода «Корнуоллис», который был торпедирован возвращающейся немецкой подводной лодкой.

Девять дней длились утомительные прения, в которых высказывались все, кто хоть как-то соприкасался с обоими агентами, от пятнадцатилетнего скаута Миллера, который был теперь блестяще реабилитирован, до мистера Конелли, который вел допросы.

Оба были приговорены к казни через повешение.

Президент Рузвельт отказал в ходатайстве о помиловании Гимпеля. Но как раз в самый последний момент перед казнью американский президент умер. В течение длившегося четыре недели государственного траура, приговор не мог быть приведен в исполнение.

Но и по истечении этого времени Гимпель не был казнен и все еще ждал палача в тюрьме Ливенворт. В 1945 году новый президент Гарри Трумэн помиловал Гимпеля, заменив казнь пожизненной тюрьмой. Эрих Гимпель провел почти одиннадцать лет в американских тюрьмах. Затем он был освобожден в результате помилования и, наконец, его отвезли обратно в Германию.

Что впоследствии произошло с Коулпо, неизвестно. Но также и он был помилован, и казнь ему тоже заменили пожизненным заключением.