Продолжение
Галины Захаровой- Юленька, а каким он после плена вернётся? Ты новости смотришь? Если физически вернется без увечий, то с психикой будут проблемы. Зачем тебе всё это? Тебе всего двадцать четыре. Жизнь только начинается. Да и встречались вы короткое время.
- Мам, я обещала ждать его. Выйдя замуж, я предаю его. А если вернётся? Как в глаза смотреть буду? – Юля уже кричала, давясь слезами.
- Тихо, не кричи. Он тоже обещал вернуться. Война. Легко давать обещания, трудно выполнить. Неужели не подал бы весточку, если бы был жив? – Мама обняла дочь.
Юля положила голову на плечо матери и услышала, как тяжело та дышит. В легких словно шуршала бумага.
«Мама права. Филипп столько сделал для нас. Устроил маму в лучшую клинику Москвы, дал денег на лечение. Маму вытащили с того света в прямом смысле. Она ещё проходит химию. Есть надежда. А если ей снова станет плохо? Денег нет, вся надежда на Филиппа. Не могу я отказаться… Это же мама, она мечтает о внуках… А я эгоистка, думаю о себе…»
Юля вытерла слёзы.
- Всё будет хорошо, мамочка. Не волнуйся.
Мама вздыхала, тайком поглядывала на Юлю, нет-нет да крестила её, думая, что та не замечает.
- Не будь дурой. Держаться за такого Филиппа надо руками и ногами, - ругала Юлю подруга Майка, не скрывая своей зависти.
- Вот и держись за него. Ты красивее меня.- Майка покачала головой и повертела пальцем у виска. - Я ему обязана, понимаешь? – горячилась Юля. - И всегда буду обязана. Это как добровольное заточение. Он может делать всё, что захочет, а я даже пикнуть не посмею. Потому что о-бя-за-на, - по слогам сказала Юля. - Это не жизнь, а тюрьма.
- Дурочка. Поживешь немного, не сможешь привыкнуть, разведёшься. Всего и делов-то, - легко посоветовала Майка.
И эти слова решили всё. Но чем ближе приближалась свадьба, тем тяжелее становилось на сердце Юли. «Ага, отпустит он меня, как же. Столько денег ввалил в нас с мамой», - с тоской думала она. – И не сбежишь. Куда? Маму не бросишь. Это убьёт её. Только вес стала набирать, есть понемногу. Западня какая-то, ловушка. Только бы слово одно написал «жив», и я отменила бы свадьбу…»
Филипп говорил, что любит, на близости не настаивал, хотя несколько раз Юля едва сумела избежать его нетерпения и страсти. Крутой ресторан заказан, приглашены именитые гости. Заместитель мэра будет. Подставлять Филиппа не хотелось. Не хотелось выставлять его дураком, брошенным женихом. Ничего плохого от него не видела, маме помог…
В комнату заглянула мама.
- А ты ещё не встала? Через десять минут придут причёску делать, макияж накладывать. Вставай и в душ. Завтрак на столе.
Юля вскочила с кровати и пошла в ванную. Вопрос «что делать?» так и остался без ответа, повис в воздухе лёгким сквозняком.
Вымылась быстро, с мокрыми волосами села за стол. Чтобы не обижать маму, отпила кофе и откусила бутерброд. Кусок встал в горле.
- Всё, мам, не могу. Тошнит. – Юля отодвинула чашку.
- Я накануне свадьбы с твоим отцом тоже не ела, нервничала. А потом выпила шампанского и думала, опозорюсь при всех. – Мама хохотнула и поморщилась.
- Что? – вскинулась Юля.
- Швы тянет.
В этот момент в дверь позвонили.
- Я открою, - мама пошла в прихожую, а сердце Юли забилось пойманной птицей.
Началась суета с прической и макияжем. Юлю не волновало, как она будет выглядеть. А когда, наконец, увидела себя в зеркале, ахнула. На неё смотрела голливудская звезда Софи Тёрнер.
Она сразу предупредила, что никаких начёсов и башен на голове, что выглядеть она должна естественно. И не прогадала. Мама прижала руки к груди, в глазах блеснули слёзы.
Мастер из салона ушла, а Майка стала помогать надевать платье.
- Рано ещё, - сопротивлялась Юля.
- Нечего не рано. Вдруг надо что-то ушить. Мама сказала, ты не ешь совсем.
- И ты туда же, - обречённо вздохнула Юля.
Снова раздался звонок.
- Мама откроет? – спросила Майка, зашнуровывая сзади платье.
Юля пожала плечами.
- Не двигайся! – прикрикнула на неё Майка.
Звонок повторился, и Майка бросилась открывать, оставив Юлю с открытой спиной. Юля, прислушалась. Услышала за дверью возню и голос Майки:
- Нельзя, плохая примета.
- Я специально пораньше приехал, мало ли что. Я женюсь, должен убедиться, что невеста выглядит на все сто, - настаивал голос Филиппа.
- На двести, поверь. Не пущу, - послышалось прямо за дверью. Наверное, Майка закрыла спиной вход.
Шёлковое платье с капроном старалось соскользнуть с плеч. Юля то и дело поправляла тонкие лямки. Вдруг за дверью всё стихло.
Юля подождала немного, приподняла юбку, которая зигзагом морщилась у пола, чтобы не наступить, и приоткрыла дверь. За ней никого не было. Юля босиком бесшумно вышла в коридор. Слышался лишь лёгкий шорох платья. Она заглянула в кухню и застыла. Майка стояла спиной к ней. Золотые кудри рассыпались по плечам. Красивые руки Филиппа белели на тёмно-синей спине подруги, как маленькие крылья.
Почему она тогда подумала о красивых руках Филипа? Они целовались и покачивались. Волна жара, зародившаяся где-то внутри, выплеснулась на лицо. Юля отпрянула, поспешила назад, в комнату. Дверь открывалась внутрь. Она заблокировала ручку двери ножкой стула. На какое-то время хватит.
Подошла к окну, путаясь в платье. Третий этаж. Окно узкое, не оттолкнуться, чтобы упасть на землю. Под окном - асфальт.
Юля с трудом высвободилась из тесного платья, которое трещало по швам. Пушистое облако легло вокруг ног. Перешагнуть, чтобы не наступить на него, не получится. А какая теперь разница? Юля прошла по нему, гася вздувшийся капрон.
- Юля, открой, Филипп ушёл, - услышала она голос Майки.
Та дёргала ручку, стул опасно зашатался.
- Минутку, - крикнула Юля сиплым от волнения голосом, и стала надевать джинсы с футболкой.
«Так, прыгать нельзя, значит, остаётся дверь». Юля подошла к двери и стала вытаскивать стул. Майка снова задёргала ручку, мешая.
- Не дёргай! – крикнула Юля и рывком выдернула заклинившую ножку стула.
Майка тут же надавила на дверь, и Юля помогла ей, резко распахнула её на себя. Подруга по инерции влетела в комнату, чуть не ткнувшись носом в подоконник. Она что-то кричала, но Юля уже выбегала из квартиры. Остановилась на секунду у дверях, но передумала надевать туфли, некогда. Так босиком и бежала по лестнице.
На площадке второго этажа чуть не сбила маму, разговаривающую с соседкой.
– Юля, куда? – крикнула ей вслед мама.
Юлька понимала, что если остановится, то запал пройдёт, убежать не сможет. И она понеслась вниз. Машины Филиппа у подъезда не было. Куда? Юля остановилась и огляделась. На другом конце двора увидела приближавшегося к ней мужчину в военной форме. Она бросилась к нему. Мелкие камни больно впивались в босые ступни. Вскоре поняла, что ошиблась
- Вы Юля? Я узнал вас. Егор часто показывал ваш снимок, - сказал военный, разглядывая Юлю.
- Егор? Живой? – фигура мужчины поплыла перед её глазами.
В следующе мгновение он удержал её от падения.
- Мы с Егором вместе воевали, там… - он мотнул головой. - Меня ранило. Перед оправкой в госпиталь он дал мне записку с вашим адресом. Простите, я потерял её. Но всё дословно помню, - заверил мужчина.
- А Егор? - Юля боялась отвести от него глаза.
За спиной послышались крики. Юля обернулась, увидела бегущих к ней Майку и маму, схватила мужчину за рукав и потянула вон со двора, крикнув:
- Бежим!
Потом они сидели в каком-то дворе, и мужчина рассказывал, что в госпитале узнал, что Егор пропал.
- Скорее всего, попал в плен. – У вас причёска такая… Вы замуж выходите? – спросил он.
Юля услышала в его голосе осуждение.
- Теперь нет. – Она всё рассказала.
- Может, ради мамы стоит вернуться? К жениху? – просил он.
Юля замотала головой так, что несколько цветов выпали из причёски.
Он хотел вставить их назад, но Юля затрясла головой и растрепала волосы.
- Может, тогда ко мне? Я шёл прямо к вам. Домой ещё не заходил.
- Мама, жена ждут? – спросила Юля.
- Мама. Жениться не успел. Меня Сашей зовут.
- Идите домой, Саша, мама заждалась. И я пойду, - Юля встала со скамейки.
Она пошла прочь, смешно ставя ноги на наружное ребро стопы.
- Дочка, что ты творишь? – встретила её дома мама.
- Прости, не смогла. А деньги я Филиппу отдам. Заработаю и отдам.
- Глупая ты моя. – Мама обняла Юлю и прижала к себе. - Я всё понимаю. Хотела как лучше. Ты меня прости, дочка. Я видно сдурела, посоветовала тебе за Филиппа замуж идти. Всю жизнь меня проклинала бы.
- А платье? – Юля посмотрела на дверцу шкафа.
- Тут такое было, - оживилась мама. – Филипп приехал, а тебя нет. Майка твоё платье напяливает. Куда ей с её-то телесами? Кое- как надела. Уехали они. Думаю, стыдно перед гостями без невесты показаться. Жалко его. Он неплохой парень, - мама погладила руку Юли.
Перстень, который подарил жених, делая предложение, Юля сняла. Посмотрела по сторонам - куда бы его положить.
- Дай мне, спрячу. Дорогое. Потом вернёшь.
Юля коснулась кончиками пальцев маминой ладони. Она была тёплой.
- Прости, мама. Я люблю тебя.
- А военный, не от Егора привет привёз? - спросила мама.
- Да, только и он считает, что Егора убили или в плен попал. – Они с мамой проговорили до глубокой ночи.
А в это время в ресторане шумела свадьба. По дороге в загс Филипп с Майкой заехали в салон, Филипп купил её другое платье. Молодые и гости были счастливы.
На следующий день к Юле пришёл Саша…
Мама прожила ещё два года. После её смерти Саша и Юля расписались, без белого платья и свадьбы. Филипп принял кольцо своё, но отказался от денег.
Саша на Украину не вернулся, хотя очень хотел. Он боялся, что Юля не переживёт второй потери. Егор так и не подал весточки. Когда передавали в новостях об обмене пленными, Юля с тревогой всматривалась в экран.
С Майкой не виделись. Она жила в богатом районе, взлетев по ступеням социальной лестницы. Никаких отклонений в поведении Саши Юля не замечала. Вскоре они решились на ребёнка.
- Если будет мальчик, назовём Егором, - сказала Юля.
Саша не возражал.