Продолжение
Goth88Четырьмя самыми большими еврейскими объединениями были:
1. «Центральный союз немецких граждан иудейской веры», сокращенно называвшийся «Центральный союз» или CV. Он существовал с 1893 года. В 1935 году он был переименован в «Центральный союз евреев в Германии». Он насчитывал примерно 70 000 членов. Политическим органом его была газета «C.V-Zeitung».
2. «Сионистское объединение Германии» (ZVfD), основанное в 1897 году, оно насчитывало около 10 000 членов. Оно издавало газету «Еврейское обозрение» («Jüdische Rundschau»).
В 1925 году «Сионистское объединение» раскололось. Возникло «Новое сионистское движение», которые называли себя также «ревизионистами» или «государственными сионистами». Название «государственный сионист» характеризовало их стремление к собственному, еврейскому государству. Учредителем и вождем ревизионистов был Владимир Жаботинский. Представителем их в Германии был Георг Карески.
3. «Имперский союз еврейских фронтовиков» (RjF), основанный в 1919 году, насчитывал примерно 10 000 членов, издавал газету «Щит» («Der Schild»).
4. «Союз национально-немецких евреев» (VNJ), основан в 1921 году, насчитывал примерно 10 000 членов, издавал газету «Национально-немецкий еврей» («Der nationaldeutsche Jude»).
Чтобы лучше представлять еврейские интересы перед правительством, в 1933 году был организован объединяющий союз (головная организация) под названием «Имперское представительство немецких евреев» (RV). «Имперское представительство» в 1935 году было переименовано в «Имперское представительство евреев в Германии», а в 1939 переименовано в «Имперское объединение евреев в Германии». Тем не менее, VNJ отказался присоединиться к этому объединяющему союзу.
Вопреки всем дифференциациям можно различить два основных направления: одно, для которого самым главным была принадлежность к немецкому народу как общности, а еврейство рассматривалось лишь как вопрос религии, и другое, которое с еврейской религией связывало также сознание другой национальной принадлежности. Этой второй группой были сионисты. Среди немецких евреев они были в меньшинстве, однако со временем приобрели самое большое влияние.
Преобладающее большинство немецких евреев жило здесь уже более сотни лет. С эдиктом о евреях (эдикт прусского короля Фридриха Вильгельма ІІІ о гражданском равноправии евреев, 1812) было достигнуто политическое равноправие евреев, и действовавшие до тех пор ограничения были отменены. Следовательно, они чувствовали себя как немцы, а не как иностранцы. Эта их привязанность к Германии привела, по меньшей мере, в первые годы после 1933, не только к демонстрациям симпатии и положительному отношению к их немецкому отечеству и национал-социалистическому движению, но частично также к открытой вражде с сионистами, которые со временем все сильнее настаивали на отказе от любой ассимиляции и на эмиграции.
Сначала еще также в сионистском «Еврейском обозрении» писали так:
«Немецкий народ должен знать, что историческую многовековую тесную связь нельзя разорвать так просто». (13.04.1933)
И несколько позже та же газета писала:
«Мы полагаем, что также немецкие евреи должны найти свое место и свое включение в этом государстве и мы надеемся, что еще можно будет найти для этого такую форму, которая будет согласовываться с принципами нового государства». (29.08.1933)
Еще после так называемых «Нюрнбергских законов» «Еврейское обозрение» писало, что теперь заданием евреев стало развивать свое особое положение внутри немецкого народа в положительном направлении. (17.09.1935)
Здесь нужно привести еще несколько следующих цитат, которые документируют, насколько в те годы также еврейские граждане отождествляли себя с Германией. Естественно, это не должно вызывать впечатление, будто бы евреи в большинстве своем не относились к новому национал-социалистическому правительству с недоверием или недоброжелательностью. Но были также другие точки зрения, о которых сегодня, как правило, умалчивают.
В пункте 1 устава «Союза национально-немецких евреев» (VNJ) сообщалось:
«VNJ – это организация немцев еврейского племени, которые при открытом признании своего происхождения чувствуют себя настолько связанными с немецкой народной сущностью и немецкой культурой, что они не могут чувствовать и думать иначе, чем по-немецки».
Доктор Макс Науман, председатель VNJ, уже десятилетием раньше, в 1920 и 1924 годах – задолго до прихода национал-социализма к власти – неоднократно публиковал статьи о еврейском вопросе. В этих работах он представлял следующие позиции: Он делает различие между «немецкими евреями» (Deutschjuden) и «иностранными евреями» (Fremdjuden) и говорит:
«Немецкие евреи принадлежат к немецкому народу, а иностранные евреи – к рассеянному по всем четырем сторонам света народу без страны, потому что английская Палестина – это ни в коем случае не их страна и никогда не будет таковой».
Он далее определяет иностранных евреев как группу, которая отличается «судорожно поддерживаемой отсталостью», через «иллюзию, что она является общностью избранных и представляет 'проблему' для других».
К «иностранным евреям» он причисляет также сионистов. И здесь он снова различает две группы. «Честно и откровенно мыслящими сионистами» являются сионисты, которые осознают свою инаковость и готовы жить в Германии как иностранцы, в случае необходимости также подчиняясь законодательству об иностранцах. Но тот, кто не принадлежит ни к одной группе, т.е. «немецким евреям», ни к другой – сознательным сионистам, это «остаток, который достоин того, чтобы погибнуть. Так как все же лучше, чтобы маленький остаток безродных и лишенных корней людей погиб, чем, если погибнут сотни тысяч людей, которые знают, к кому они принадлежат. Не может погибнуть наш немецкий народ».
Можно сказать, что это представление лишь отдельного человека, но этого человека, с этими представлениями, из года в год выбирали председателем Союза национально-немецких евреев. Это едва ли было бы возможно, если бы Союз захотел дистанцироваться от мнения доктора Наумана. Можно по праву исходить из того, что имелась группа евреев, которая придерживалась таких весьма радикальных взглядов относительно своего еврейства.
Как уже говорилось выше, Союз национально-немецких евреев отказался присоединиться к объединяющему союзу других еврейских групп. Его члены настолько сильно ощущали себя немцами, что они думали, что им нечего делать в этом еврейском союзе.
Еще радикальнее была позиция немецко-национальной молодежной группы «Черный флажок». Она распустилась в 1934 году, после того, как часть ее членов отреклась от иудаизма, чтобы, как сообщалось в официальном заявлении, «продемонстрировать этим полный разрыв с еврейством в любой форме».
Было много положительных высказываний и оценок не только немцев и немецкой национальной самобытности, но и национал-социализма.
В газете «Национально-немецкий еврей» уже в 1931 году был поставлен вопрос: «Могут ли евреи быть национал-социалистами?», и на него был дан однозначно положительный ответ. Газета писала:
«Разве мы, евреи, не проливали за Германию нашу кровь на полях сражений? Не был ли президент первого немецкого парламента в церкви Святого Павла евреем? Разве учредитель консервативной партии не еврей? Кому обязаны партии, которые возвышают единое немецкое отечество до своего лозунга, своим возникновением и своей организацией? Евреям! Кто первым сформулировал требования, которые составляют сегодня основные моменты национал-социалистической программы, с самой полной остротой и ясностью? Еврей – Вальтер Ратенау». (Номер 1, январь 1931).
(Это ошибка. Президентом первого немецкого парламента в церкви Святого Павла во Франкфурте был барон Генрих фон Гагерн, из старого, происходящего еще из тринадцатого века дворянского рода с балтийского острова Рюген. Возможно, автор статьи имел в виду не его, а Мартина Эдуарда фон Симсона, крещеного еврея, юриста и профессора права, который в 1871 году стал первым председателем Рейхстага. – прим. автора).
После прихода Гитлера к власти та же газета писала:
«Германия будущего стоит перед совсем новыми задачами, и они могут быть решены только коренным образом обновленным народом. Создать этот народ, создать его в виде национальной общности, которая никогда еще не существовала на протяжении всей немецкой истории, это великое и, если оно предпринимается в правильном смысле, то поистине освобождающее задание национальных вождей». (1933, середина мая, специальный номер).
Господин Науман из VNJ заявил в 1934 году:
«Мы всегда ставили благо немецкого народа и отечества, с которым мы чувствуем себя неразделимо связанными, выше своего собственного блага. Поэтому мы приветствовали национальный подъем в январе 1933 года, несмотря на то, что он принес трудности для нас самих, так как мы видели в нем единственное средство устранить вред, причиненный на протяжении 14 лет не-немецкими элементами».
Некий ортодоксальный раввин из Ансбаха также в 1934 году утверждал:
«Я отвергаю учение марксизма с еврейской точки зрения и объявляю себя сторонником национал-социализма, естественно, без его антисемитского компонента. Без антисемитизма национал-социализм нашел бы своих самых преданных сторонников в верных традициям евреях».
Как уже говорилось, естественно, это не были представления действительно значительного количества людей, но все же существовала и такая позиция – позиция, впрочем, которая вообще не устраивала национал-социалистов. Они не хотели, чтобы еврейские граждане согласились с их идеями и поддержали их, они хотели, чтобы евреи в как можно большем количестве исчезли из Германии.
В принципе, позиция сионистов соответствовала этой занятой национал-социалистами позиции. Они выступали за национально сознательное еврейство и по этой причине были против внутренней привязанности евреев к Германии.
Но они поддерживали национал-социализм, с которым их связывала одинаковая основная позиция: признание себя сторонниками собственного народа и государства.
В декабре 1935 года Георг Карески, председатель немецких государственных сионистов, дал в связи с «Нюрнбергскими законами» интервью сотруднику геббельсовского журнала «Der Angriff». Его оценка того, как были изложены отдельные вопросы в этих законах, была чрезвычайно положительной. Карески сказал, что Нюрнбергские законы исполняют старые сионистские требования. Так, например, разделение немецкого и еврейского народного духа и культуры, учреждение школ только для еврейских учеников, забота о специфически еврейской культуре и содействие ей и, прежде всего, государственный запрет смешанных браков, которые и без того не были допущены согласно иудейскому закону. («Der Angriff», 23 декабря 1935).
Интервью Карески не оставалось бесспорным также в еврейских кругах. Но были как ортодоксальные, так и, прежде всего, сионистские группы, которые соглашались с Карески.