Продолжение
Автор: Людмила Лаврова– Аня поперхнулась, схватила Лену за руку и открыла рот. – Обалдеть…
И было от чего! Ладно еще стрижка. Ане с Леной было не привыкать видеть свою подругу с очередным шедевром только что найденного «таланта» в парикмахерском искусстве. Всех мастеров, работающих у нее в салонах, Наталья набирала исключительно после «проверки». Обычно действо это заключалось в том, что Натальина прическа претерпевала странные, а подчас, и вовсе изумительные, метаморфозы.
- Ой, не начинайте! – говорила она обычно подругам, при виде ее впадающим в подобие легкого транса. – Это же волосы! Отрастут!
Легкомысленность, с которой Наташа относилась к своей внешности была подругам непонятна, но не могла не вызывать некоего подобия зависти. Строгая Аня, у которой все в жизни было исключительно по расписанию и с предварительным согласованием, и спокойная от природы Лена, даже во сне не могли бы представить себе подобной свободы действий.
- Представляешь, что было бы, заявись я в таком виде в колледж? – хохотала Лена, глядя на очередной «шедевр». – Уволили бы без выходного пособия! Педагог должен подавать пример, а не смущать неокрепшие умы.Аня же просто качала головой воздерживаясь от комментариев. Ей, руководителю отдела в крупной юридической фирме, позволить себе подобную выходку было просто немыслимо.
Вот и сейчас подруги просто потеряли дар речи, разглядывая рваную, ультрамодную стрижку Наташи. Пряди, постриженные так, словно по ним прошлась тупая газонокосилка, были выкрашены в немыслимый бирюзовый цвет.
Впрочем, Наталью ее вид нисколько не смущал. Она глянула на себя в зеркало, висевшее у входа в кафе, сдула с глаз длинную челку и помахала рукой подругам.
- Девочки! Вот и я!
- Ага… - протянули хором Лена с Аней и переглянулись.
- Ой, что будет…
Ленкин шепот Наташа не услышала. Она скинула пальто, швырнула объемистую сумку на стул, который утащила из-за соседнего столика и шумно выдохнула.- Я так бежала, что вообще забыла зачем, собственно, и куда я так неслась! Девочки, я вам не говорила?
- Нет! – Аня отодвинула чайник с чаем подальше от жестикулирующей Натальи. – Что-то случилось? Ната, ты в себе вообще?
- О! Точно! Анька – ты гений! Не в себе! Девочки, мне пора в дурдом!
- Ух, ты! – Лена подмигнула Ане, призывая не сбивать подругу с мысли. – А в честь чего такие кардинальные решения? Мысль, конечно, здравая. Давно пора! Но хотелось бы знать предпосылки. Почему?
- Потому, что у меня поехала крыша! – радостно сообщив эту новость, Наташа уткнулась в свою чашку с чаем и закрыла глаза.
- Изверг ты, Наташка! – Лена ткнула подругу пальцем в бок. – Прекрати над нами издеваться! Вон на Аньке уже лица нет! Не жалко тебе женщину? С ее-то анемией?! Грохнется в обморок сейчас и что? Весь день насмарку! Возись потом! Мне некогда! Придется тебе самой!
- Эй! Нет у меня никакой анемии! Что ты выдумываешь?! – Аня, наконец отмерла, и возмущенно запыхтела. – Наташа! Ты можешь по-человечески объяснить, что у тебя стряслось?
- Могу! Но это не расскажешь!
- Почему?! Ты вляпалась во что-то серьезное? Так! Понятно! Ты только не волнуйся! Все решим!
- Ань, погоди ты собирать всю королевскую рать мне на помощь! Знаю, что ты это умеешь. Просто сейчас оно совершенно ни к чему.
- Да? Ты уверена? Тогда не морочь мне голову! Почему это рассказать нельзя?- Потому, что это надо петь! Девочки! Я влюбилась!
Аня с Леной переглянулись и облегченно выдохнули.
- Не подруги, а ехидны! – Наташа насупилась, глядя, как хохочут ее товарки. – Я им про чувства, а они ржут как кони! Не стыдно?!
- Нисколечко! Наташка, ты влюбляешься стабильно раз в квартал! Нам теперь каждый раз с ума сходить из-за этой напасти? – Лена вытерла выступившие слезы. – Судя по твоей прическе, новая любовь что-то из ряда вон. Кто он, Ната?- Ох, девочки… Он – байкер!
Вид у Натальи был настолько блаженный, что Лена подобралась, уже серьезно глянув на Аню, и осторожно поинтересовалась у подруги:
- Настоящий? С мотоциклом и прочими подробностями?
- Анька! Ну, а как? Конечно!
- Мама… - Лена прошептала это так громко, что за соседними столиками обернулись.
- И нечего Клавдию Андреевну всуе поминать! – Наташа сыпанула в чашку пятую ложку сахара и принялась яростно размешать чай. – Нет бы порадоваться за подругу! Так, нетушки! Жених им не такой!
- Наташка! – ахнула Лена. – Он, что тебе предложение сделал?!
- Уже дважды! Первый раз я ему отказала! – Наталья гордо выпрямилась и вскинула подбородок. – Мне нужно было подумать.
- О чем, Господи? – Аня почти застонала, толкая ногой под столом Лену.
- Анька, прекращай Ленку лупить! Уже весь стол ходуном ходит! – Наташа облизнула чайную ложечку и уже серьезно посмотрела на подруг. – Девочки, я пока еще в своем уме. Мне же нужно было проверить, как они с Родиком и мамой общий язык найдут.
- И как? – осторожно поинтересовалась Аня.
- Родион в восторге. Мама пока думает.
Лена едва слышно выдохнула.
Увлекающуюся Натальину натуру они знали очень хорошо. Она влюблялась довольно часто и каждый раз это было под лозунгом: «жили долго и счастливо и никак иначе». Обычно это самое «долго и счастливо» длилось всего ничего.
Самые длительные отношения, которые принесли Наталье массу неприятностей, но стали причиной появления самого большого счастья в ее жизни – сына, продолжались чуть больше двух лет.
Отец Родиона был личностью творческой и весьма неординарной. Он искал себя. Искал настолько упорно и в таких странных местах, что Наталья в какой-то момент просто не выдержала. Вытащив мужа в очередной раз с какой-то непонятной дачи в почти невменяемом состоянии, она приехала домой, обняла годовалого сына и, размазывая по щекам слезы, собрала вещи своего, на тот момент еще любимого. Правда, любимым он быть перестал сразу, в этот же день, после того как поднял руку на жену, а после замахнулся на Галину Ивановну, мать Наташи, которая попыталась заступиться за дочь. Галина зятя не испугалась, схватила первое, что попалось под руку, а это оказалась тяжелая хрустальная ваза, подаренная когда-то ей учениками, и от всей души приложила ею дебошира. К счастью, голова у Наташиного бывшего мужа оказалась весьма крепкой, а пьян он был настолько, что даже не вспомнил на утро, что случилось. Галина Ивановна отпоила Наташу валерьянкой, подмела осколки, вызвала скорую и слесаря. Скорая оказалась не нужна, ведь через несколько минут Натальин муж пришел в себя, перебрался на кровать и, похрапывая, отдался в объятия Морфея. Замки в квартире были сменены в тот же вечер, а наутро Галина сама выпроводила бывшего уже зятя из своей квартиры.
- Иди с Богом! И пусть тебе сопутствует удача и все музы, какие только найдутся на этом свете. Только не возвращайся сюда, понял? Тебе здесь больше не рады!С матерью бывшего мужа и бабушкой Родика, Наташа общалась по сей день. Та оказалась женщиной умной и смогла разделить в своем сердце безграничную любовь к сыну и понимание того, что воспитание ребенка не всегда дает нужный результат даже в том случае, когда были приложены все возможные усилия. Наташу она жалела, внука любила и постаралась сделать все, чтобы у Родиона было две бабушки вместо одной.
После первого неудачного опыта замуж Наталья больше не хотела. Она жила с сыном и матерью, предпочитая свою личную жизнь устраивать вдали от близких. То, что она привела кого-то снова в свой дом и познакомила с сыном и матерью, говорило подругам о многом.
И если шестилетнего Родиона еще мог покорить красивый мотоцикл и брутальный бородатый дядька в виде отчима, которым можно было хвастаться в садике, то с Галиной Ивановной этот номер точно бы не прошел.- И что мама говорит? – Лена чертила пальцем узоры на столе, как делала всегда, когда сильно нервничала.
Для нее Наташа давно уже была не просто подругой. Их связывали отношения куда более крепкие, чем даже родственные узы. И Аня, и Наташа были для Елены теми сестрами, которых у нее никогда не было. Единственный ребенок в семье, где отношения были настолько запутанными и сложными, что разобраться в них не мог никто, начиная с родителей Лены и заканчивая ею самой, она остро чувствовала свое одиночество до того самого момента пока в ее жизни не появились «девочки».
Случилось это, когда Лена училась в девятом классе. Ей, круглой отличнице, всегда было тяжело находить общий язык с одноклассниками.
- Зубрила!
Это было самым приятным, что она могла услышать от них в свой адрес. Лена слишком рано поняла, что мама, которая воспитывала ее одна, после того, как ушел отец, не сможет дать ей хорошего образования. На зарплату медсестры не очень-то разбежишься. И потому Лена училась сама, как могла и как умела. Голова у нее была светлой, и учеба давалась легко. А вот с отношениями было все очень непросто. А совсем плохо стало тогда, когда Лена случайно выдала себя, дав повод одноклассникам думать, что она влюбилась.
Это было правдой, но только отчасти. Кирилл, который сидел с Леной за одной партой, нравился ей своей серьезностью и тем, что предпочитал отмалчиваться, когда другие смеялись над Леной, а иногда даже за нее заступался. Лена знала, что он собирается поступать в серьезный вуз и помогала ему, как могла, с физикой и математикой, которые ей, в отличие от Кирилла, давались всегда легко. У них установился прочный, невидимый другим, тандем, в котором было легко и свободно. Так было до тех пор, пока не вмешались посторонние.
- Зубрила влюбилась! Это же надо! Кирюша, ты что?! Получше найти не мог? Она же уродина! Одни очки чего стоят! Или у тебя тоже со зрением беда? Очнись уже!
Лена прятала глаза, а Кирилл злился. Терпение его лопнуло примерно через неделю. Демонстративно собрав учебники с парты после второго урока он на весь класс заявил:
- Смирнова! Ты меня достала! Хватит уже приставать ко мне! У меня девушка есть! Все, я с тобой сидеть больше не буду! Бывай!
Лена на эту новость отреагировала внешне спокойно. Она давно привыкла прятать свои эмоции от окружающих. Оставшиеся четыре урока она слушала шепотки и смех у себя за спиной, ловила на перемене взгляды Кирилла, который смотрел на нее как-то странно. А после уроков зашла в кабинет директора и узнала у секретаря, что нужно сделать для перевода в другую школу.
- Леночка! Но ведь до конца года осталось всего ничего? Может быть доучишься все же здесь? – Клавдия Андреевна, мать Лены, чуть не плакала.- Нет, мама. Хватит. Я довольно терпела. Пора что-то менять.
Лена никогда и ничего не скрывала от мамы. А потому, рассказав ей все как есть, уже через несколько дней оказалась в другой школе. Добираться туда было неудобно, но это была специализированная школа с физико-математическим уклоном, и, хотя Лене было немного страшно поначалу, она быстро поняла, что попала туда, куда надо. Здесь не было деления на «слишком умных» и «таких, как надо». Напротив, царил соревновательный дух и Лене оставалось только жалеть о том, сколько времени было потеряно ею в погоне за удобством. Ведь старая школа стояла практически в ее дворе и Клавдии не приходилось волноваться, что ребенок без присмотра. После уроков Леночка шла домой, разогревала себе обед и садилась за уроки.
В новом классе Лену приняли настороженно, но быстро разобрались, что она из себя представляет.
- А чего ты такая зашуганная? – смешливая, яркая Наталья была заводилой и негласным лидером класса. – Тебя обижали что ли? Успокойся! Здесь тебе это не грозит!
- А ты умная… - Аня, строгая и немногословная, листала тетрадь Лены по физике. – Вот эту задачу я так и не смогла решить. Объяснишь?
Как-то само собой получилось, что Наталья взяла новенькую под свое крыло и Лена очень быстро поняла, что теперь ей нечего бояться. Отголоски прошлого нагнали ее лишь дважды. В первый раз, когда она, возвращаясь из новой школы, увидела у своего подъезда Кирилла. Он шагнул было навстречу, здороваясь и пытаясь что-то сказать, но Лена, собрав в кулак всю свою небогатую гордость, просто прошла мимо, даже не глянув в сторону того, кого считала раньше идеалом.
А второй раз случился перед самым выпускным, когда кто-то из новых одноклассников без всякой задней мысли спросил у Лены:
- А это правда, что тебя парень бросил? Что случилось между вами?
И тут за Лену ответила Аня, слегка растягивая слова и лениво потягиваясь, словно сытая кошка:
- Бросил? Что за глупости! Разве такую как Лена можно бросить? Ума просто не хватило, чтобы такую девушку удержать.
Вопрос был исчерпан, а Лена поняла, что у нее появились первые подруги.Связь их только укрепилась после того, как она узнала, что Аня живет не с родителями, а с бабушкой и той срочно нужна медсестра, которая сможет быть «на подхвате». Об этом проболталась Наталья, и Лена поняла, что для Ани все, что касается семьи – это очень больная тема.
- Мама может помочь, если нужно. Давай адрес и телефон.
Аня, поколебавшись пару минут, написала на листочке требуемое и тем самым получила то, о чем даже мечтать не могла – близких людей.
Маленькую трехлетнюю Анечку мать оставила у бабушки, когда решила заняться своей личной жизнью. Она изредка появлялась на Анином горизонте, привозя какие-то подарки и напоминая дочери, что все, что ни делается, только к лучшему. Что такое это «лучшее» Аня понимать отказывалась. Ей хотелось, чтобы мать была рядом, заботилась о ней и о бабушке, которая все сильнее сдавала. Но об этом не приходилось даже мечтать.
Анина мать, Ольга, была поздним и очень долгожданным ребенком. И, возможно, именно поэтому степень ее избалованности можно было измерять даже не килограммами, а тоннами. Бабушка Ани, Зинаида Михайловна, была судьей и, положив полжизни на алтарь своей карьеры, спохватилась, что время уходит, слишком поздно. Небольшие проблемы со здоровьем тоже отсрочили мечту Зинаиды стать матерью и, в итоге, дочь появилась у нее в том возрасте, в котором обычно женщины уже нянчат первых внуков.
Зинаида о своем решении завести ребенка никогда не жалела. Она была здорова, занималась спортом, вела правильный образ жизни, насколько это позволял ее график. Няни и репетиторы решили проблемы, связанные с уходом за ребенком и образованием Оли. Но дать по-настоящему нужное воспитание и крепкую руку они не смогли. Именно поэтому Анечка оказалась у бабушки, а Зинаида Михайловна поняла, что ей предстоит стать матерью еще раз. Теперь уже для внучки.
Надо отдать ей должное. Выводы из воспитания собственной дочери она сделала правильные. А потому у Ани был рядом человек, которому было далеко не все равно, что с ней происходит. Бабушка заменила ей родителей насколько смогла, но учитывая возраст, здоровья на это понадобилось слишком много. Зинаида Михайловна сдавала с каждым годом все больше и только молилась, надеясь на то, что ей удастся «доучить» Аню, чтобы дать ей твердую почву под ногами в случае своего ухода.
Отца своего Аня не знала до собственного шестнадцатилетия. И если поначалу она еще спрашивала у бабушки, кто он, то со временем поняла, что ответов на эти вопросы у Зинаиды Михайловны просто нет. Ольга не сочла нужным поставить мать в известность о том, от кого она родила своего единственного ребенка.
- Он женат, мама. У него своя жизнь, а у меня своя. Вот и все. Разве плохо, что есть Анюта?- Хорошо…- Тогда зачем вопросы? Какая разница, кто ее отец? Просто он был. Просто теперь есть ребенок. И другого ответа у меня для тебя нет.Единственное, чего Аня добилась от бабушки, так это то, что в свидетельстве о рождении у нее стояло настоящее отчество.
- Ольга не сочла нужным что-то выдумывать. Поэтому, твоего отца точно звали Алексей. А больше ни о чем меня не спрашивай.
Алексей Петрович появился в жизни Ани как раз в тот момент, когда поддержка была уже ей не просто нужна, а необходима как воздух. От матери не было ни слуху, ни духу уже пару лет. Бабушка болела, все больше времени проводя не дома, а по больницам, и Аня гадала, насколько ее еще хватит. Она до дрожи, до истерики боялась попасть в интернат в том случае, если с бабушкой что-то случится.
Как-то вечером, ожидая Клавдию, которая должна была заглянуть к ним, чтобы поставить Зинаиде капельницу, Аня просто распахнула дверь в ответ на звонок и застыла, глядя на незнакомого седоватого мужчину с военной выправкой.- Здравствуй, Аня. Я – твой отец.
Клавдия, которая вышла из лифта в тот самый момент, когда Аня потеряла сознание, захлопотала, пытаясь привести ее в чувство, и накинулась на Алексея, державшего дочь на руках.
- Ума совсем небогато? Разве можно так?! Знать-не знала, что вы есть такой красивый, а тут – здрасте! Я – твой папа! Соображать надо!
- А как надо было? – Алексей удивленно смотрел на эту невысокую сердитую женщину.
- Потихонечку! С умом! Ребенок же!
Аня в себя пришла, отца выслушала, но сразу на шею к нему кидаться не стала. Мало ли, что он рассказывает.
А рассказ был очень коротким, но емким. О рождении ребенка мать Ани ее отцу попросту ничего не сказала. Гордость это была или что другое – Аня разбираться не хотела. Их дела. Ей было интересно другое.
- Ты женат? У тебя дети есть?
- Нет. И никогда не был. Детей, кроме тебя тоже нет. С чего ты это взяла?- Мама говорила… Хотя, я уже ничего не знаю! И знать не хочу! Зачем ты приехал? И почему сейчас?
Алексей молча достал из кармана затертую на сгибах распечатку, и Аня прочла письмо своей матери к отцу, в котором Ольга признавалась в том, что родила. Письмо было датировано тремя днями ранее и это о многом сказало Анюте. - Зачем она тебе это написала?
- Не знаю. Но очень рад, что это случилось. Ань, ты прости меня!
- За что?
- За то, что только сейчас тебя нашел. Адреса-то она мне не дала. А где жила, я не знал. Мы познакомились на отдыхе. Курортный роман. Очень быстрый и непутевый какой-то. Ольга мне очень понравилась, я хотел, чтобы у нас сложились серьезные отношения. А она просто сбежала. Уехала, не оставив ни адреса, ни телефона.
- А откуда она знала твои?
- Я ей дал. Заставил записать на всякий случай. Видишь – пригодилось. Так что? Позволишь мне быть для тебя отцом?
Аня взяла паузу тогда. Ей нужно было все обдумать. Думала она долго. Почти полгода. И о своем решении потом ни разу не пожалела.
Алексей перебрался поближе к дочери, купив квартиру в соседнем доме, а спустя пару лет Аня узнала, что отец встречается с Клавдией.
- Почему ничего мне не сказал?
- Боялся, что ты обидишься…
- Пап, ничему тебя жизнь не учит, да?
- Так ты не против?!
- Нет. А почему должна? Клава очень хорошая женщина. И Ленка вся в мать. Повезло тебе!
На свадьбе все три подружки отплясывали так, что Наталья сломала не один каблук на новых туфлях, а сразу оба.
- Праздник удался! – хохотала она, размахивая туфлями, которые превратились в балетки, благодаря ее стараниям. – Анька, а у тебя теперь мачеха будет!
- У меня и матери-то не было, так чего ты меня мачехой пугаешь? – Аня внимательно смотрела на принимающую поздравления от гостей Клавдию. – Пусть будет. А Лена теперь мне сестра получается?
- Ага! Вроде как сводная. Так? Ох, девчонки! Это же так здорово! – Наталья, завизжав от восторга, снова пустилась в пляс.
- Здорово… - было сказано почти в унисон Аней и Леной в тот день.
С годами ничего не поменялось. Они все также считали, что им повезло. И, хотя жизнь у них складывалась совершенно по-разному, обе всегда знали – есть та, что поможет. Всегда и при любых обстоятельствах.
Так было, когда Аня после неудачной операции вынуждена была больше месяца лежать в больнице, прикованная к кровати. Клавдия вместе с дочерью взяли на себя все заботы и Анна плакала, глядя как Лена, которая ждала своего первого ребенка, колобком перекатывается через порог палаты, неся ей домашний супчик и пюре.
- Анька, не реви! Все хорошо будет!
Так было, когда ушла Зинаида Михайловна. Тихо, во сне, словно жалея внучку, которой и так досталось в жизни.
Ольга на похороны матери не явилась. А когда все-таки приехала, Аня дала ей номер места на кладбище, показала документы на квартиру, которые уже успела переоформить на себя по завещанию. А после попросила остановиться в гостинице.
- Почему, Аня?
- Мама, я могла бы простить тебе себя. Но не бабушку. Ты даже не попрощалась с ней. Конечно, ей это уже было не нужно, но совесть-то иметь надо. В себя придешь, поймешь, что в этом мире для человека важно – приезжай. Поговорим. А пока, извини, я не хочу тебя видеть.
Ольга спорить не стала. Теперь она писала Ане длинные письма, на которые та отвечала очень редко и ждала, когда дочь ее простит. Аня не спешила.
И так было, когда младший сын Лены вдруг стал капризным и плаксивым настолько, что не давал матери даже на полминуты сомкнуть глаз. Аня нашла тогда хорошего невролога и приезжала после работы, чтобы принять на руки маленького Гришку и дать Лене хоть немного поспать.
- Ань…
- Спать, Ленка! Спать! Тебе силы нужны!
А спустя еще год Аня, не в силах справиться с эмоциями, передала коллеге дело Лены о разводе и взяла на себя все расходы связанные с лечением Гриши.- Не дрейфь, Ленок! Мы справимся!
Муж Лены, как выяснилось, жил на две семьи, умудряясь воспитывать в одной двух сыновей с Еленой, а в другой – дочку.
- Кому верить, Ань? – белугой ревела Лена в объятиях той, кого уже привыкла называть сестрой.
- Себе, мне, папе, Клаве. Мало? Забей! Ты умная, красивая, дети есть! Все у тебя будет! Поверь мне!
- Спасибо…
- За что, Господи?!
- За то, что ты у меня есть…
Крышка чайника звякнула и упала в Наташину чашку.
- Ой! – глубокомысленно изрекла Наталья. – Если человек родился безруким, это как-то лечится?
- Ладно тебе! Не разбила же! – Аня промокнула салфетками лужицу на столе. – Ты чего молчишь? Что Галина Ивановна сказала насчет твоего нового увлечения?
- Сказала, что я его недостойна.
Аня с Леной разом потеряли дар речи.
- Повтори... – Лена зачем-то поправила челку Наталье, заглянув ей в глаза. – Это она так сказала?!
Для Галины ее дочь была тем самым идолищем, на которое можно было только молиться и любить отсюда и до обеда, а потом вечность. Должно было случиться что-то из ряда вон выходящее, чтобы Галина Ивановна позволила себе подобное высказывание. И Лена, и Аня целиком и полностью разделяли ее позицию в отношении детей.
- Детей, девочки мои, надо любить! Потому, что так как вы, их любить больше на этом свете некому! Понимаете? Никакой замены материнской любви природой не предусмотрено! Все остальное – суррогат. Прости, Анютка, но это так. Я знаю, как тебя любила бабушка! И это все прекрасно, но материнскую любовь ничто не заменит. Вот не дала тебе мать твоя той любви, которая положена и что хорошего? Мечешься по жизни. Да по плану, все по графику, а на деле? Маешься. Боишься отношения заводить, детей рожать. Всего боишься. Это хорошо еще, что у тебя Клава есть. Хоть немножко тебе мозг и сердце на место ставит. Но она все-таки не мать тебе и все, что положено дать не в состоянии, увы.
- Бабушка маму очень любила, а толку? – Аня хмурилась.
- Это потому, что однобокая любовь у нее была. Вы думаете, что любить – это только в темечко целовать да пылинки сдувать? Нет, девы! Это еще и другое. Это поперек лавки разложить, когда надо и дать розге разгуляться, если нужда пришла. Я, конечно, это в переносном смысле сейчас, но одними умилениями и вздохами человека воспитать невозможно. Я это точно знаю.
- А где эта грань? – Лена, качая на руках Гришу, внимательно слушала. – Где та черта, за которой любовь прекращается во что-то иное? Как дать понять ребенку, что строгость – это тоже любовь?
- А он сам выводы сделает, Лен. И, если честно, я не знаю. Тут только чувствовать и помнить, что нужно и то, и другое. А как уж там чертить будет по его жизни этой любовью вдоль или поперек, каждая мать сама решает. Я вон пятерку по черчению в школе имела, диплом педагогический за плечами и всю жизнь в школе проработала, а толку? Наташка у меня тоже не идеал. Но люблю же ее! Как умею, как могу. И все сделаю, чтобы она была счастлива!
Вот поэтому Аня сейчас глянула на Лену и потянулась за телефоном.
- Ты куда звонить собралась? – Наталья улыбнулась и отобрала у подруги телефон.
- Матери твоей! Хочу понять, что происходит!
- Девочки, кажется, все случилось, понимаете? Я не просто влюбилась. Я люблю!
И мама это очень хорошо понимает. Поэтому, и жалеет Романа. Ох, и достанется же ему от меня! – Наталья рассмеялась и вернула телефон Ане. – Потом посплетничаете. Короче, пока он не появился, в двух словах. Он хирург, работает в Склифе, и любит меня как мама – отсюда и до обеда. Нет! До ужина! Девки, я замуж выхожу! Вы рады?!
- А у нас есть выбор? – Аня глянула в окно и толкнула в бок Лену. – Кажется, сейчас у нас будет возможность познакомиться с тем, кому так не повезло в этой жизни. Наташка, а он как вообще?
- Мировой мужик, мои дорогие! Поэтому, зачехлили когти и улыбайтесь! Я ему сказала, что ближе людей у меня в этой жизни нет. Поэтому он будет стараться вам понравится. Пожалейте его, а? – Наталья нахмурилась и погрозила пальцем хищно улыбнувшимся подругам.
- Ладно-ладно! – протянула Аня. – Должен же он понимать, что за сокровище ему досталось? Лен?
- Конечно! Чтобы иллюзий не осталось!
- Девочки… - Наташа подобралась было, но тут же расслабилась, когда Лена взяла ее за руку, а Аня легкими движениями привела в порядок бирюзовое безумие. – Знаете, я вас люблю, девчонки…
- Мы тебя тоже. Поэтому и поулыбаемся, и помашем, и замуж выдадим, если решим, что он тебя достоин. Боишься, Ната?
- Очень. А вдруг…
- Даже не думай! И ничего не бойся! Мы рядом.
А спустя несколько лет на ступени перед старинным храмом в Подмосковье выйдет пара. Женщина поправит платок, скрывая длинные локоны медового цвета, который дан был ей от природы когда-то, а мужчина осторожно примет на руки крошечный сверток в белых кружевах. Строгий пиджак и высокий ворот рубашки скроют татуировки и в этом благообразном человеке сложно будет узнать лихого байкера, в которого когда-то влюбилась Наташа.
- Маленькая какая! – Клавдия поправит чепчик на голове Наташиной дочки и приобнимет Галину. – Что ты плачешь? Радоваться надо! Вот внучку твою окрестили, на той неделе Аньку замуж отдадим и можно будет немножко выдохнуть. До новых приключений. А уж эти красавицы постараются, чтобы нам скучно не было! Что смеетесь? Никакого покоя с вами! Девицы, красавицы, душеньки, подруженьки…