Продолжение

Внучка знала, что бабуля так замолкала, когда вспоминала какую-нибудь историю, которых она знала великое множество.

– Бабушка, ты что-то вспомнила? Расскажи! – попросила Надя.

– Хорошо, расскажу. Только вот до дома дойдем, обед приготовим, и расскажу.

После обеда дед отправился отдохнуть, а бабушка и внучка стали на веранде лущить горох, и бабушка рассказала Наде эту историю.

Рассказ бабушки:

Произошло это года за три до того, как я замуж вышла. Был у нас в деревне парень – Николай Сафонов. Красивый, работящий. На него многие девушки заглядывались, а он мимо ходил, ни на кого не смотрел.

И вдруг по деревне весть пронеслась: Колька Сафонов женился! Девушку взял из соседнего села – красивую, но бесприданницу, сироту. Через год сын у них родился – назвали Васей. Жили, как все – работали, огород сажали, а главное – никогда не ссорились.

Однажды поздней осенью, когда уже стали печи топить, Николай был на работе, а его жена – Люба – положила двухлетнего Васю спать, а сама побежала на речку, на мосток, белье прополоскать.

Что там произошло, никто не знает, может, дверца у печки плохо закрыта была и уголек выпал, или еще по какой причине, но случился пожар.

Соседи с ведрами тушить прибежали – боялись, что подует ветер и полдеревни сгорит. И никто не знал, что в доме остался мальчик. А когда Люба прибежала да в дом бросилась, ее еле удержали – уже крыша рухнула.

Николай с женой стали жить в доме его родителей. А через некоторое время люди заметили, что Люба вроде умом тронулась, заговариваться стала. И чем дальше, тем больше.

Нашла она где-то на свалке детскую коляску, приспособила в нее матрасик маленький и подушку, взяла полено, в пеленку и байковое одеяло его завернула и положила в коляску. Так все время и ходила с ней по деревне.

Как-то мальчишки решили созоровать – стали в женщину камешками кидаться и кричать: «Любка – дyрoчка!» Ну, им матери быстро уши надрали, и они ее в покое оставили.

А Николай в город уехал, говорят, потом даже женился, но так это или нет, никто не знал. Перед тем, как уехать, он Любу из родительского дома перевез в брошенную избушку. Там раньше одинокая старушка жила, но уже два года избушка пустая стояла.

И стала Люба жить одна. Огород посадила – самое простое: картошку, морковь, репу, свеклу. В магазине покупала только черный хлеб и соль.

Придет в магазин, коляску на улице оставит, а полено в одеяло завернутое, – на руки и с собой. Если кто-нибудь громко разговаривает, попросит быть потише:

– Васю моего разбудите.

Однажды двое парней решили пошутить над Любой: пока она была в магазине, они целую охапку дров ей в коляску положили, а сами встали в сторонке и смотрят, что она делать будет.

Люба вышла из магазина и понять ничего не может – не знает, что делать. Села на ступеньку и заплакала. Парням стыдно стало, подошли к ней, один и говорит:

– Люба, не плачь, это наши, мы их сейчас заберем.

Унесли поленья, за углом в поленницу сложили.

Люба была трудолюбивая. Если кто просил ее помочь, она не отказывалась. Одним картошку выкопать подсобит, другим – грядки прополоть. Конечно, ей платили за работу, только не деньгами, а продуктами.

Шли годы, понемногу люди про горе Любы забыли. Понятно – у каждого своя жизнь, свои печали и радости. Все чаще стали называть Любу Любкой- дyрoчкой.

Некоторые пользовались ее трудом почти бесплатно: позовут ту же картошку копать, она весь день у них на огороде горбатится, а хозяйка ей литровую банку прошлогодних соленых огурцов или пару яиц даст.

Но Люба не обижалась. Она привыкла работать с утра до вечера. Зимой, пока народ глаза протрет, у нее уже двор от снега очищен и дымок из трубы идет – Люба картошку варит.

Кто бывал у нее в домике, удивлялись, насколько там бедно, но чисто. И сама Люба всегда была аккуратна – вещи были старые, штопаные, но чистые.

И вот через столько лет словно повторилась история.

Во время грозы в дом, который стоял поодаль от остальных, ударила молния, и дом загорелся. Позвонили в райцентр, вызвали пожарных, а пока стали тушить своими силами – размотали шланги, моторы в колодцы бросили – воду качают.

А в доме газовый баллон был – небольшой, но, если бы взорвался, внутри дома все бы разнесло. Мужчины мокрыми мешками накрылись, бросились людей из дома вытаскивать – хозяйку с дочерью вытащили – они уже дымом надышались.

Мать чуть отдышалась, оглянулась, а младшего сына нет.

– Саша! Саша в доме остался! – закричала женщина.

Отец лестницу к окну приставил, хотел за сыном лезть, а тут из окна высунулись две руки, сжимавшие ребенка. Отец мальчика схватил, и в этот момент баллон внутри дома взорвался.

Когда пожар потушили, у окна, заваленную потолочными доскам, нашли сильно обгоревшую Любу. Никто не видел, когда она в дом забежала.

Хоронили Любу всей деревней.

Крест поставили, табличку закрепили: «Сафонова Любовь Трофимовна». И все удивились: Люба казалась почти старухой, а ей, оказывается, было всего тридцать восемь лет.

И еще раз удивила соседей Люба. Когда к ней в избу за документами пришли, то в большом сером конверте нашли корешки денежный переводов – Люба каждый месяц ходила в соседнее село на почту и отправляла почти всю свою пенсию по инвалидности на счет областного дома малютки.

Вот вам и Любка-дypочка.

– Бабушка, а мальчик, которого спасла Люба, где сейчас? – спросила Надя.

– А это Александр Семенович – директор нашей школы, ты его видела.

– Значит, то, что у него шрам на шее – это от того самого пожара? А Владик – сын тети Нины – над ним смеялся.

– Глупый этот Владик. Над Любой тоже смеялись, а у нее был шрам на душе.

Подпишись, чтобы не пропустить новые рассказы - Хельга знает