Продолжение

Но она и не планировала оставаться в семье Мамонтовых так долго. В конце концов, следовало заняться личной жизнью. Мама нужна была Мише сейчас, а потом он научится самостоятельности. Или Мамонт приведет в дом женщину, готовую стать матерью для его сына. Почему-то от мысли, что в доме будет хозяйничать другая, и Миша станет обращаться к ней «мама», больно кольнуло в груди. Хорошо, что машина в этот момент остановилась у супермаркета, и появилась необходимость выходить.

— Вы идите пока, я вас найду, — произнес Мамонт, поглядывая на свой телефон, куда уже несколько минут кто-то настойчиво звонил.

Аня кивнула, взяла Мишу за руку и повела за собой, чтобы взять тележку и покататься на ней в поисках необходимых продуктов. Внутри ныло что-то отягощающее, но разобрать это чувство было крайне непросто.

Вспомнив, что на дне рождения Мамонта будет его мама, Аня вдруг подумала, насколько это хорошо — познакомиться с близким человеком мужчины и узнать о его жизни чуть больше. Это определенно точно помогло бы в построении отношений с Мишей.

— Давай, медвежонок, сейчас мы поедем покупать продукты для салата. Какой ты салат любишь больше?

Миша нахмурился. Причина резкой смены настроения ясна не была, но заставила напрячься. Аня еще раз попробовала выудить из него хоть слово, но мальчик словно закрылся в свою раковину.

— Давай, я повезу тележку, — предложил Мамонт.

И Аня охотно приняла помощь. Она принялась разглядывать полки и складывать все необходимое в корзину. На языке зудел вопрос о реакции Миши, но задавать его при ребенке не следовало. Душевная рана могла оказаться куда серьезнее, чем казалось на первый взгляд.

***

С вечера Аня крутилась на кухне, в то время, как Мамонт всячески развлекал сына. Пару раз она подходила к комнате и наблюдала за их игрой. С Мишей мужчина был другим, от жесткого коллектора почти ничего не оставалось: он отдавался ребенку без остатка и дарил свою любовь.

Салаты уже настаивались в холодильнике, замаринованное мясо и картошка ждали, когда будут отправлены в духовку. Гостей пригласили к двум часам дня, поэтому у Ани было немного времени для того, чтобы привести себя в порядок, а затем снова вернуться на кухню.

Вечерних нарядов у девушки не было, поэтому пришлось надеть белую майку и темно-синие, почти черные, джинсы. Разбавить свой «не праздничный» вид Аня решила, завив локоны и сделав макияж. Красилась она впервые после больницы, поэтому пришлось несколько раз перерисовывать стрелки, но в итоге получилось впечатляюще, по крайней мере, очень хотелось верить в это.

Выйдя на кухню, Аня завертелась у плиты, ставя в духовку поднос с мясом и картошкой. Когда она встала на ноги и повернулась, оказалась лицом к лицу с Мамонтом. Сердце бешено принялось биться в груди от испуга.

— Ты специально так нарядилась? — спросил мужчина хрипловатым голосом, кружащим голову и заставляющим опасаться его. Он напоминал хищника, запугивающего свою жертву.

— С чего бы? — задала встречный вопрос Аня, борясь с дрожью, охватившей тело.

— С того, что среди приглашенных будет Павел.

Аня сама не заметила, как оказалась прижатой к стене. Мамонт напирал, а сердце было готово выскочить из груди. Облизнув пересохшие губы и поймав мелькнувшую на миг похоть во взгляде мужчины, Аня нахмурилась.

— Я могу совсем не выходить из своей комнаты, если вам так будет легче, — с обидой бросила Анна.

Пётр резко развернулся на месте и вышел в коридор.

Грустно стало оттого, что он не ценил преданность Ани этому дому и вел себя, как собственник, словно не няню нанял, а жену, обязанную хранить верность. Услышав незнакомый женский голос, она выглянула и заметила на пороге пожилую женщину, обнимающую именинника.

— С днём рождения, мой мальчик, — произнесла женщина и разомкнула объятия. — Ну, где твоя Анечка? Хочу увидеть ее.

— Мам, она не моя… Она просто…

Аня резко скрылась за дверью, чувствуя, что к щекам прилил жар, а сердце в который раз пытается сбежать из груди.

«Твоя Анечка…»

Как бы то ни было, ясно оставалось одно — мама Мамонта непременно будет пытаться свести сына и няню его ребенка. А вот этого не хотелось совсем.

«Или я сама себе противоречу?» — задала вопрос Аня прежде, чем Мамонт вместе со своей мамой прошли на кухню.

— Анют, мама хочет помочь, поэтому я оставлю вас и пойду к Мишке.

«Анют»… — такое ласковое обращение, несвойственное грубому мужчине…

И этот тон, с которым он говорил каждое слово.

В голове образовалась какая-то каша. Хлопая глазами, Аня поприветствовала женщину и улыбнулась ей.
Читать далее...

Автор рассказа: Настя Ильина