Продолжение...

Мы знаем, что МДМА в этом смысле выгодно отличается от МДА. Это вещество широко известно и используется на протяжении многих лет, и за исключением случаев, связанных с повышенным артериальным давлением или ненадлежащем использованием, безопасно для здоровых людей.

Я бы сказал, что это шампанское среди «усилителей чувств». Мой подход к терапии с использованием МДМА – так же, как это было в случае с МДА, – заключается в том, чтобы предоставить людям уникальную возможность рассказать о своей прошлой и нынешней жизни и проблемах, а также получить инсайты о личности и отношениях. Я подчеркиваю это, потому что большинство людей, которых я знаю, применяют МДМА так же, как ЛСД – с тёмной повязкой на глазах и с музыкой в наушниках. Такой опыт тоже может многое дать, но суть «усилителей чувств» заключается в воздействии на сферу отношений и усилении чувства «Я» и чувства «Ты», которые являются взаимозависимыми. Эти вещества помогают открыться и дают возможность искреннее разговаривать о проблемах в отношениях.

Я подчёркиваю этот аспект в том числе и потому, что на одной из конференций ARUPA (Association for the Responsible Use of Psychedelic Agents – Ассоциация по ответственному использованию психоделических агентов) в Эсалене, посвящённой обмену опытом среди терапевтов, использующих МДМА, я оказался в оппозиции к коллегам по психоделическому миру. К моему удивлению, все выступающие утверждали, что лучший способ провести МДМА-трип – это сконцентрировать переживания человека на прослушивании музыки. Помню, что мы с доктором Риком Инграски, бывшим президентом Ассоциации Гуманистической Психологии, были двумя чудаками на конференции: мы разговаривали с пациентами и слушали их.

Я тоже использую музыку, однако часто предпочитаю начинать сессию в тишине. Я считаю, что вербальное взаимодействие – это бесценный инструмент для того, чтобы направлять людей и помогать им погружаться в тяжелый опыт. Это очевидно, когда я возвращаюсь в комнату после непродолжительного отсутствия, а пациент говорит мне: «Ого, я думал, что эффект уже прошёл, но как только мы заговорили, всё вернулось». Разговор не обязательно мешает опыту: всё зависит от того, как мы общаемся, и от уровня эмпатии, на который мы способны.

После того, как я опробовал МДМА в групповом и индивидуальном форматах, я понял, что интереснее всего мне применять это вещество с людьми, которые состоят в длительных семейных или дружеских отношениях друг с другом. МДМА подходит для спонтанных сессий, направленных на то, чтобы «вычистить мусор» из отношений и сохранить их здоровыми. Я прорабатывал это направление не только с коллегами-психотерапевтами, но и с бизнес-партнёрами, обеспокоеными качеством общения, а также с друзьями, которые хотели предотвратить неизбежное ухудшение отношений со временем. Обычно я работал с группами от 15 до 20 человек, состоящими из ряда подгрупп. Участники находились в длительных отношениях за пределами терапии – например, это могли быть члены одной семьи, или бизнес-партнеры, или сотрудники одной компании, или члены духовного сообщества.

Описание одного случая может передать суть групповой терапии в том виде, в котором я её проводил. Я использовал выражение «аналитическая психотерапия» по отношению к подходу, который использовал для индивидуальной терапии с МДА и МДМА. Разработанный мной формат групповой терапии отличался тем, что я практически не вмешивался в её ход – за исключением подготовительных сессий, сессий после терапии и обмена обратной связью. Я не только направлял и делился своим восприятием, но и помогал опыту интегрироваться.

Во время подготовки к сессии с использованием МДМА я занимался созданием расслабленной и спонтанной атмосферы, которая не давала отстраняться от группы и при этом позволяла участникам защищать личный опыт от возможного вторжения со стороны. В группах с оптимальным составом и количеством участников я был свидетелем примечательного совпадения: некоторые участники нуждались в материнской ласке, а другие были способны её дать. Эффект от приема МДМА может стать пиковым переживанием или погружением в боль (или и тем, и другим одновременно). Легко заметить, что некоторые люди испытывают райское блаженство, в то время как другие проходят через очищающее пламя, и опыт первых – это подарок для вторых. Снова и снова у меня складывалось впечатление, что в результате каталитического эффекта МДМА группа спонтанно организуется во благо всех вовлечённых лиц.

Сейчас я процитирую письмо, в котором одна женщина средних лет делится со мной опытом прохождения групповой сессии. Это типичный рассказ, который служит иллюстрацией того, сколь многое может произойти при правильной подготовке группы, без терапевтического взаимодействия один на один. Думаю, опытные терапевты знают, что «не-взаимодействие» – не просто стратегия, а своего рода искусство «недеяния». Оно развивается с опытом и поддерживается верой в групповую и индивидуальную саморегуляцию. Это непросто объяснить и невозможно применять механически. Похоже, что для этого необходима развитая способность присутствовать в сочетании с чувствительностью к происходящему. Хочу также добавить, что конкретно эта группа готовилась к опыту в течение нескольких дней при помощи психотерапевтических упражнений и медитации. Женщина, которую в тексте называют К., предпочла не принимать МДМА. Джей принял МДМА, он сексолог.

«После того, как я проглотила капсулу, я настроилась на уверенность – в себе, в жизни, перед лицом неизвестности, которая всегда меня пугает. Любящее и сильное присутствие Рейчел облегчало ситуацию. Я чувствовала сильное сердцебиение, оно пугало меня, но я была уверена в том, что ты поможешь мне в случае необходимости (рассказчица обращается к Клаудио Наранхо, который был терапевтом на этой группе. – Прим. переводчика). Я начала терять чувствительность кожи – мне было холодно и как будто бы не хватало воздуха. Я почувствовала страх смерти, страх растворения или того, что моё сердце взорвётся. Я легла на бок, как будто сложилась, и в закрытой позе начала чувствовать внутри себя больше спокойствия и безопасности. Стон родился из тела, мягкий и дрожащий, как от холода. Тогда я осознала, что была ребёнком, ещё не рождённым плодом, который отправляли в реальность, чтобы осознать «Бытие», возникающее из ничего, из одиночества и холода. Я очень боялась рождаться.

После этого кто-то накрыл меня, и я почувствовала, что этот кто-то на моей стороне и заботится обо мне. Я увидела, что это была К., и сказала ей: «Я рождаюсь в этот мир». Для меня это было как свет среди бела дня. Я смогла отпустить боль и заплакать, потому что чувствовала себя в безопасности, под защитой другого человеческого существа, которое дало мне много тепла и нежности. Я сосала свои пальцы и её пальцы, и я чувствовала зубы, которыми могла укусить. Когда мне стало легче, я смогла немного размять тело и поговорить с ней. Я сказала ей: «Пока не оставляй меня». Я нуждалась в том, чтобы говорить с ней, и в том, чтобы рассказать ей, через что я прохожу и что пережила с моими родителями. Я не чувствовала злости к матери, только боль. Я сказала с большой убеждённостью, как будто полностью совладав с этим: «Она не могла действовать по-другому. Она не знала, как быть со мной». Но я испытывала злость к отцу. Я обругала его за раны, которые он наносил мне в течение жизни.

Я сказала К., что написала стихотворение для своего внутреннего ребёнка, и она сказала, что хотела бы его услышать. Я прочитала стих, и на её глазах выступили слезы. Я читала и другие стихи для неё, но потом она оставила меня одну. Она спросила, смогу ли я побыть недолго в одиночестве, и отошла к кому-то, кто её звал, заверив, что вернётся. Впервые в жизни я не чувствовала себя одиноко. На мне был её пиджак, который я могла трогать и нюхать, и фантазии о ней занимали меня. Я чувствовала себя счастливой, так как была уверена в том, что она вернётся, и могла побыть с собой. Я понимала, что это правильно – то, что она оставила меня ненадолго, так как я могла переварить и интегрировать то, чем она меня наполнила. Мне очень хотелось трогать и давить на землю разными частями тела. Пришёл Джей, и я также встретила его как божественный дар. Я рассказала ему, что проживаю. Я чувствовала его и рассказала ему всё с самого начала опыта из глубокой бездны – как я чувствовала себя сплетённой с сущностью, как будто бы мои клетки были сделаны из Него. Мне было жаль, что в нашем «нормальном состоянии сознания» мы не воспринимаем Реальность, которой мы являемся. Также мы говорили про сексуальность. Он помог мне своими руками интегрировать голову, сердце и половые органы, открывая пути. Он помог мне выпустить отца из моего тела, так как я чувствовала, что до этого моим телом владел он.

В этот момент ты проходил мимо, и я сказала, что очищаю себя от отца. Ты ободряюще улыбнулся. Я хотела, чтобы ты остался подольше, но не посмела просить тебя. Потом Джей сказал, что хочет какое-то время побыть один, что после этого он поможет кому-нибудь ещё и вернётся. Таким образом, я научилась от них тому, что могу справиться с собственным одиночеством, когда это необходимо, и тому, что это нормально. Это было не плохо. Я продолжала чувствовать себя счастливой, не одинокой и не пустой. Я была одна и чувствовала себя самодостаточной. Это было похоже на божественный дар, и он наполнял меня радостью – я многое имела, и мне не нужно было ничего искать. Да, я почувствовала, что больше не нуждаюсь в компульсивном поиске другого, матери или отца, что я буду открытой и буду получать то, что ко мне приходит в настоящий момент.

К. вернулась, и вместе с ней я начала осматривать комнату, открываясь окружающему пространству и впитывая его, слушая людей, которые разговаривали и смеялись. На мгновение я вступила в контакт с предостережением, которое появилось во мне в ранний период моей жизни: «Ты должна быть с другими». Но я понимала, что сейчас важнее оставаться в собственном опыте. Позже Джей рассказал мне о своём опыте, а я могла слушать и воспринимать его, непредвзято и свободно от оценок, давая другому быть другим. Потом я начала танцевать одна, чувствуя радость каждой клеточкой своего тела. Я нашла ось тела и чувствовала, как энергия двигалась по ней вверх и вниз. Я чувствовала, как танцую подобно змее, совершая телом волнообразные движения, ощущая себя то арабкой, то индуской, то цыганкой – полной силы и энергии.

В какой-то момент Джей подошёл так, как будто я его соблазнила. Я испугалась, что он собирается меня изнасиловать. Я произнесла, пытаясь отговорить его: «Эй, подожди, я только родилась». Кроме него, в группе был В., чьё спокойное лицо меня привлекало. С его помощью я смогла словами выразить злость на мужчин. Когда я услышала мужское пение, я сказала: «Я бы хотела танцевать как женщина». Но он сказал: «Именно потому, что это мужское пение, почему бы тебе не потанцевать прямо сейчас и не закончить этим свою тему с отцом?» Я восприняла это как вызов, и я танцевала. Это было переживание женской силы – самоутверждение перед лицом отца, отделение и автономия. Я чувствовала, будто бы продвинулась дальше в проживании этой разрушительной истории.

Ну что же, Клаудио, на этом я закончу рассказ. С моей точки зрения, это письмо отражает уже самые важные части моего опыта. Он был очень исцеляющим для меня. Я чувствую, что моя первичная, базовая нужда была удовлетворена, и что я не могла сделать это каким-либо другим способом. Я много раз возвращалась к этому опыту для того, чтобы наполнить себя, и я чувствую, что подхожу к концу процесса исцеления с более ясным, организованным и творческим умом. Я чувствую себя более уверенной, я готова к тому, чтобы учить и делиться сокровищами, которые раньше хранила для себя. Я продолжаю писать стихи, и я всё больше и больше наслаждаюсь жизнью.

Я надеюсь, что этот отчёт о сессии поможет понять, как много мотивов, которые в теории не связаны между собой, могут быть объединены в личном опыте. Рассказчица утверждает, что она только что родилась, и вся сессия может рассматриваться как шаг в этом процессе. Сепарация и объединение являются частью опыта. Для утверждения своей индивидуальности она отделяется от отца. В то же время акт сепарации происходит при материнской поддержке, в которую она погрузилась при участии других – терапевта, группы и, в особенности, её друзей. Но процесс рождения отнюдь не сводится к регрессии. Так же, как сепарация и объединение – две части одного явления, так и без регрессии невозможно развитие. Переживание состояния плода способствует самораскрытию.

Я надеюсь, что этот отчёт о сессии поможет понять, как много мотивов, которые в теории не связаны между собой, могут быть объединены в личном опыте. Рассказчица утверждает, что она только что родилась, и вся сессия может рассматриваться как шаг в этом процессе. Сепарация и объединение являются частью опыта. Для утверждения своей индивидуальности она отделяется от отца. В то же время акт сепарации происходит при материнской поддержке, в которую она погрузилась при участии других – терапевта, группы и, в особенности, её друзей. Но процесс рождения отнюдь не сводится к регрессии. Так же, как сепарация и объединение – две части одного явления, так и без регрессии невозможно развитие. Переживание состояния плода способствует самораскрытию.

Я говорил о том, что эта сессия является типичной, однако она насыщена множеством мотивов. Один из них – это важность установки, с которой участник подходит к опыту, точнее, степень его уверенности или даже мера его принятия перед лицом «смерти», перед надвигающимся «взрывом». То, насколько мы принимаем текущий опыт, влияет на возможность ощутить глубокое смирение, что приводит к естественному пробуждению.

Здесь имеются все классические составляющие опыта приема МДМА: осознавание психологической боли, инсайты по поводу жизни и отношений, вербальное самовыражение, а также переход от защитного обвинения к пониманию других. Из отчёта очевидно, насколько важны отношения между членами группы, как для проявления и принятия материнской заботы, так и для интуитивного обмена. Или, в более общем смысле, для «взаимной» терапии.

Карл Роджерс утверждал, что терапевтические группы – это наиболее ценное изобретение XX века, и я не знаю более эффективного вида групповой психотерапии, чем с умелым применением МДМА. Я надеюсь, что очерк о характере этого опыта побудит органы здравоохранения уделить более пристальное внимание этому забытому подходу. Сейчас, когда эмоциональное здоровье стало определяющим фактором для будущего всего человечества, мы не можем позволить себе растрачивать возможности впустую. МДМА – это невероятный ценный ресурс для проработки прошлого опыта и исцеления отношений в процессе диалога. Тем не менее этот великий дар небес, данный нам в форме научного открытия, остаётся невостребованным именно тогда, когда коллективное психическое здоровье совершенно необходимо. Учитывая, что общественные и медицинские институты считают эти тезисы недоказанными, я думаю, что они должны стать приоритетом для исследований.

На протяжении долгого времени я думал, что «Исцеляющее путешествие» было провалом, так как этой книге не удалось пробудить интерес медицинского сообщества и широкой общественности к поиску вариантов использования этих даров для всеобщего блага. Книга заинтересовала тех, кто и так был знаком с этой темой, тех, кому она была нужна в последнюю очередь. Тем не менее спустя годы я был удивлён отсутствию новых книг о психоделической терапии. Мне кажется, что «Исцеляющее путешествие» продолжает заполнять эту нишу, в каком-то смысле формируя доверие к психоделикам как ценным катализаторам психотерапии, которыми они по сути своей и являются. Я надеюсь, эта книга помогает обосновать мою убеждённость в том, что мы не можем позволить себе игнорировать потенциал психоделиков, растрачивая драгоценное время на борьбу с бюрократическим менталитетом. Это именно то лекарство, которое необходимо для того, чтобы человечество смогло осуществить новый переход через Красное море (согласно Ветхому Завету, Красное море расступилось перед пророком Моисеем для того, чтобы он смог вывести евреев из египетского рабства – Прим.переводчика).

Я думаю, что именно отсутствие возможности конструктивно использовать потенциал психоделиков виновно в нашем коллективном психологическом расстройстве, в формировании зависимостей и криминализации. Я уверен, что злоупотребление рождается из неправильного употребления, а неправильное употребление является результатом запрета на осознанное использование в благих целях. Конечно, репрессивность государства по отношению к наркотикам является выражением сдерживающих тенденций, заложенных в самой структуре цивилизации, а также ограничивающих убеждений, которые мы унаследовали от наших пуританских предков. Мы живём в то время, когда выход за пределы созданных нами стабильных, но устаревших институтов имеет критическое значение. Я верю, что государство рано или поздно воспрянет ото сна и пересмотрит свою неэффективную политику. Сейчас нужны не запреты, а настоящий профессионализм – нужно обучать специалистов, которые смогут разумно и умело использовать психотропные вещества. Я рад отметить, что мы приближаемся к тому времени, когда общество будет готово пересмотреть своё отношение к психоделикам. Я молюсь о том, чтобы просвещённое государство смогло осознать и использовать потенциал психоделиков для нашего индивидуального и коллективного исцеления.

Я думаю, что именно отсутствие возможности конструктивно использовать потенциал психоделиков виновно в нашем коллективном психологическом расстройстве, в формировании зависимостей и криминализации. Я уверен, что злоупотребление рождается из неправильного употребления, а неправильное употребление является результатом запрета на осознанное использование в благих целях. Конечно, репрессивность государства по отношению к наркотикам является выражением сдерживающих тенденций, заложенных в самой структуре цивилизации, а также ограничивающих убеждений, которые мы унаследовали от наших пуританских предков. Мы живём в то время, когда выход за пределы созданных нами стабильных, но устаревших институтов имеет критическое значение. Я верю, что государство рано или поздно воспрянет ото сна и пересмотрит свою неэффективную политику. Сейчас нужны не запреты, а настоящий профессионализм – нужно обучать специалистов, которые смогут разумно и умело использовать психотропные вещества. Я рад отметить, что мы приближаемся к тому времени, когда общество будет готово пересмотреть своё отношение к психоделикам. Я молюсь о том, чтобы просвещённое государство смогло осознать и использовать потенциал психоделиков для нашего индивидуального и коллективного исцеления