•Продолжение•

Свет Земного спутника касался далёких высоких городских домов, играл на чёрных проводах. Он, словно глаз неведомого бога, наблюдал за тем, чего добились люди.

Снаружи, за окном, раздалось мелодичное оповещение: что-то пробормотал из громкоговорителей женский голос, заглушаемый наушниками. Поезд тронулся. Игоря чуть тряхнуло и он лёг поближе к стене, дабы не упасть.

За окном медленно скрылась бетонная платформа. Поезд набирал скорость, унося юношу подальше от шумной и пыльной Москвы.

Парня ритмично покачивало в такт стука колёс, убаюкивая. Вспоминалось детство. Дыхание замедлилось, сознание обволок тёплый уютный сон. Сквозь его пелену голос рассказчика сливался в один тихий  безэмоцианальный бубнёж. Стук колёс поезда за окном превращался в топот копыт какого-то мифического коня из старой сказки, в тех самых старых книжках, на полках в бабушкиной квартире. Игорь и сам не заметил, как уснул. Его вагон мчался вдаль.

В плацкарте пахло свежим постельным бельём, сдобным печеньем, сладким чаем и какой-то дешёвой разводимой лапшой. Время от времени, на верхних полках ворочались люди, посапывали и тихо храпели. Изредка, контролёр – молодой приятный мужчина, проходился вдоль своей части поезда, проверяя порядок.

Окно было закрыто синей шторкой, солнце ярко светило с четырёх утра. По ощущениям, было уже часов шесть. То и дело пассажиры ходили по вагону, собирали вещи, перешёптывались и шуршали упаковками от закусок.

Ранние пташки, иными словами те, кому скоро выходить, спешно паковали чемоданы да сумки. А что Игорю? Ему ещё долго ехать, до самой конечной, в город Глухарёво, Сымичковской области.

Аудиокнига стихла, диктор замолчал. Старые и потрёпаные наушники, лежали на кровати, запутавшись в простыне.

Игорь вяло приоткрыл глаза. Похоже, окно рядом с ним уже было открыто кем-то из соседей. Размытые очертания белого вагона освещал яркий свет летнего солнца. За стеклом мелькали зелёные деревья, даже не разберёшь, какие. Вокруг царила атмосфера умиротворения и уюта, на душе было тепло. Мимо стволов промелькнула фигура. Прошло всего мнгновенье, но юноша успел её заметить. Тёмная, с размытыми очертаниями, она показалась на солнце и вновь слилась с тенью под кронами сосен. Игорь отпрянул от окна. Невольно руки покрылись мурашками. То был не человек...Нет...Фигура была похожа на людскую. Но не может быть человека настолько худого! Не бывает людей с настолько непропорцианально большими руками! Больше он не видел её, да и присматриваться к лесу не очень хотелось...

Сердце часто билось, по спине прошёлся холодок. Задней мыслью парень убеждал себя в том, что ему показалось.

"Простое уродливое дерево", – успокаивал он себя в мыслях.

Парень сел на кровать и потянулся за очками, что лежали на небольшом столике, под которым стоял рюкзак.

Чёрная оправа тускло поблёскивала под солнечным светом, а линзы отражали весь мир за окном: от голубого неба до маленьких птичек, летающих меж бетонных столбов.

Он надел очки, затем пошарил чуть дрожащими руками в покрывале и нащупал горячий телефон, что вместе с наушниками попался в плен ткани, пока парень ворочался во сне. Часы показывали 6:30 утра.

По вагону прошла проводница, что занималась утренними делами. Похоже, наступила её смена.

На соседней койке сидел мужчина преклонных лет, которого Игорь не сразу заметил. Наверное, он не так давно вернулся с маленькой кабинки-уборной, где ныне все стояли в очереди за утренними гигиеническими процедурами у раковины.

Юноша встал, обул кроссовки и, не утруждая себя завязыванием шнурков, принялся заправлять кровать, попутно надевая и бедные наушники.

Парень воткнул амбушюру в одно ухо и подключил наушники к телефону. В верхнем углу экрана, на иконке батарейки, горело надпись "25%". Надо было бы зарядить гаджет, иначе без него в городе будет трудно.

Игорь небрежно заправил кровать и сел на неё. Он потянулся за рюкзаком, пододвинул его к себе, открыл верхний карман и достал оттуда пакет с щёткой и зубной пастой. Дорога дорогой, а гигиену соблюдать надо. В наушниках играла приятная музыка, всегда сопровождающая Игоря. Он шёл по плацкарту, сжимая в руке щётку с пастой, и наблюдал за оставшимися пассажирами. Детишки смотрели мультики, их родители собирали вещи или завтракали. А он подошёл в очереди к санузлу, чтобы умыться. Она продвигалась весьма быстро. Вскоре, очередь дошла и до него.

Ручка двери была на ощупь матовой и холодной. Парень опустил её, дверь с щелчком открылась. Он быстро зашёл в помещение и закрыл за собой дверь на замок. Тут было довольно прохладно. Пол был забрызган водой и мылом, выглядел грязно. С недовольством он заметил, что шнурки уже пропитались влагой и начали намокать. Он присел, затолкал шнурки внутрь ботинок и встал.

Перед ним было зеркало, что не удивительно. Парень отражался в нём. Вьющиеся тёмно-коричневые волосы были всклокочены и стоят дыбом, под глазами появились тёмные синяки.

Игорю был 21 год. Оно и было видно – юношеские мягкие щёки пропали давно, на подбородке образовалась мелкая, еле заметная щетина. Но взгляд серых глаз, казалось, ещё излучали какой-то позитив и некую наивность. Однако...Это лишь только казалось.

Сгорбившись, он стоял над низкой раковиной и чистил зубы. Мятная паста жгла его дёсна, а на языке будто образовался миниатюрный ад со всеми его прелестями.

Парень выплюнул пену, прополоскал рот, затем вытер губы влажной рукой и промыл щётку подушечкой большого бальца. Ладонью он пригладил волосы и посмотрел на себя со стороны. Вроде, снова похож на человека.

Щёлкнул дверной замок, юноша вновь вышел в коридор поезда, запуская внутрь санузла нового человека, так жаждущего умыться. Игорь вздохнул и с хрустом спины расправил плечи. Он пошёл обратно, к своему месту на другом конце вагона. Пока он шёл, шнурки вновь выбились из кроссовок. Оставалось буквально два ряда до койки парня, как он оступился, наступив на злосчастный шнурок. Игорь вкрикнул, попытался удержаться на ногах и схватился за железную лестницу. Поезд тряхнуло и потерявший равновесие молодой человек ударился головой о железку. Всё-же, на ногах он устоял.

Болезненно зашипев, юноша схватился за голову и закрыл глаза, настолько сильна и внезапна была боль. Дошёл он до своего места, держась за ушибленное место, но уже с завязаными шнурками.

Колёса отбивали свой привычный ритм. Игорь сидел на кровати, по-турецки скрестив ноги, заваривал завтрак. Благо, до кипятильника было рукой подать.

В окне, из-за зелёной стены берёз и сосен, вынырнула широкая, столь родная ему река Глухарёвка и заиграла волнами под палящим солнцем.

Скоро он приедет, приедет в место, которое по праву может называть своим домом. Туда, где прошло его детство в компании бабушки, мальчишек со двора и собаки Жульки, с щенячества проводящей время с компанией весёлых ребят. Интересно, как изменился город? Остались ли те, с кем он гонял мяч во дворе? Кем они стали?

Разводимый "Ролтон" вкусно пах для своей цены. Горячая картошка уже была готова и пар от неё приятно обжигал руки, нагревал фольгу.

Парень задумчиво посмотрел в окно, мешая вилкой жёлтое мессиво с сухариками. Он будто надеялся увидеть вновь ту фигуру, разглядеть её меж тонких оснований сосенок, будто хотел убедиться, что ему не показалось, но его отвлекли – мужчина напротив откашлялся.

– Ты в Глухарёво? – прямо спросил он хрипловатым голосом.

Игорь дёрнул головой и вопросительно поднял бровь, не ожидая, что попутчик начнёт разговор.

– Да, туда, – растерянно ответил парень.

– Не думал, что молодёжь тянется в такую глушь. По чего едешь?

– Отдыхать, – Простодушно пожал он плечами, понимая деревенский говор. – Учебный год закончился, Москва немного надоела. Вот и решил поехать, навестить Глухарёво.

– В школе учишься? – сквозь усы хмыкнул дед.

– В институте. Второй курс фотографий и дизайна.

– Ох, який! Так ты фотограф? Наши окрестности фотографировать будешь?

– Да, – жуя картошку кивнул Игорь. – Там леса красивые, может, животных каких смогу сфотографировать.

– А у тебя там родственники, али как? Где жить будешь, коли гостиниц там нет?

– Была бабушка. Три года назад её не стало... – Он помолчал. – Она оставила нам однушку: мне и моим родителям. Я там буду жить.

– Жаль тебя, – вздохнул дедушка. – Тебя и твою бабушку. А я в Родов еду.

– У Вас там дом?

– Який смешной! Дом есть, а там и огород, и хозяйство.

– А животные у вас есть?

– А у кого их нет? Гуси, куры. Кроликов тоже развожу. Правда, с недавнего времени, кто-то повадился яйца воровывать. Как выйду за забор, только взгляд отведу, а яйцев уже не видывать!

– Воры?

– Смешной ты. Это ж який балмошный вор так быстро ворует? Моргнёшь, а он хвать тебя за яйко! – всплестнул мужчина руками.

Так и завязался их разговор. Попутчик не назвал своего имени, не посчитав это нужным. Его рассказы скрасили завтрак. Хоть было интересно, но то были простые городские байки про нечисть, чёрные гаражи с чердаками и бабайками, живущих в подвалах.

Поезд плавно остановился.

Игорь уже стоял в тамбуре; кепка набекрень, на спине рюкзак, а в руках большая спортивная сумка. В одном ухе наушник, а в кармане заряженый телефон.

С металлическим скрежетом снаружи опустили лестницу, проводница, та, что делала обход вечером, открыла дверь. Парень спустился и встал на бетонный перрон. Его встретило подобие вокзала, что был неряшливо измазан бирюзовой краской. На синей, выцветшей вывеске виднелись бледные буквы:

"г. Глухарёво".

Он замер. А что дальше? Как он доберёся до дома?

За спиной заскрежетали колёса. Поезд уезжал дальше по своему пути, оставляя Игоря одного. Дед уехал вместе с поездом к себе домой.

Солнце уже грело открытые участки кожи, тёплый ветер приятно обдувал лицо. Юношу окружал лес. Казалось, с отъездом вагончиков время остановилось. Лес будто изучал пришельца: невидимые глаза уставились на него, не сводили взгляда.

Пытаясь отогнать от себя мысли о лесе, невольно вспомнилась дерево, столь похожее на нечистую тварь. Воображение начало дорисовывать существ, что водятся в этих местах, таятся под каждый кустом, за стволами тонких берёзок, во тьме крон сосен. Тщетно пытаясь спрятаться, они скребутся об кору деревьев, оставляют на ней следы длинных когтей и зубов, клоки шерсти...

Собравшись с мыслями, парень вздохнул и подошёл к ветхому зданию вокзала. Попытался открыть дверь – она не поддалась. Пыльные окна тонко намекали о том, что здание заброшено.

– Ладно... – Тихо пробубнил парень, – обойдёмся без этого...

Сооружение находилось на горке. Окружённая мелкими кустиками и деревьями, к нему вела песчанная дорожка, годами вытаптываемая жителями этого городка. Игорь обошёл здание и спустился вниз. Его вела дорога приключений, чего уж шутить.

Путь был не таким дальним, как ожидалось. Через пять минут ходьбы он вышел к гаражам. Так назывались старые, убогие строения из крошащегося кирпича и гнилых досок. Было тихо, не слышно ни собак, ни возможных бомжей и пьяниц, что могли бы проживать тут.

Эту тишину было бы правильно сравнить с кладбищенской...

Слабо подул ветерок, зашуршали листьями кусты. Где-то в глубине, за гаражами, застрекотала и взлетела сорока.

Игорь поспешил пройти по гравийной дорожке.

Стоило пересечь ему линию тёмных строений, как перед ним открылся скрытый от лишних глаз городок, стоящий в низине холма. Всё то же родное Глухарёво. Вдаль устремлялась та же пыльная дорога, тянулась вниз по холму, скрывалась за деревьями, там, у города. По её краям стояли двухэтажные старые дома, едва заметные за зелёными ветвями белых берёз и ольхи.

До города было идти 2 километра. Увы, автобусы тут не ходили, а маршрутки приезжали через раз. Парню приходилось ходить и не на такие дистанции.

Он шёл по обочине дороги, шепча текст песни, играющей в наушниках. Вот, прошёл Игорь мимо здания, с которого начинается город: старая, почти утонувшая под тоннной графити и объявлений автобусная остановка, больше похожая на бетонную коробку. Стоило пройти чуть дальше, как взору открывались четыре хрущовки, стоящие не так далеко от дороги. Напротив них стоял двухэтажный магазин "Универсам".

Путник прошёл их быстро, оставил за спиной.

После нескольких хрущовок шли дачные дома. Те, покосившиеся домишки с белыми кружевными тюлями на окнах, во дворах которых гуляли гуси да куры. Этот район парень отлично помнил. Мальчишки говорили, что в самом старом доме живёт вампир.

Юноша слабо улыбнулся, вспоминая приключения, в которых он принимал участие, и ускорил шаг.

Над дачами начали возвышаться дома, имеющие по два-три этажа. Идущий не мог определить, когда они были построены, но, видимо, не так давно, ведь дома были из кирпича. Они горели тускло-жёлтой и грязно-розовой пыльной краской среди зелёной травы, деревьев и кустов.

Дорога разделилась. Первая часть её шла прямо, а вторая заворачивала к домам.

Парень повернул и, удостоверившись в отсутствии машин, перешёл дорогу. Вот-вот он дойдёт до дома.

На лице сама собой появилась счастливая улыбка, когда он миновал стоянку и зашёл во двор.

Три дома стояли в форме буквы "П": два розовых по бокам и жёлтый в середине, а между ними детская площадка. Новая (что его приятно удивило), она радовала детей песочницей, горками, каруселью и качелями на двоих. Неугомонные мальчишки уже пинали во дворе мяч, кричали и смеялись.

– Буря! – крикнул вдруг какой-то карапуз и остановился, указывая пальцем в сторону подъездов. Игорь прищурился и поправил очки.

В тени домов вальяжно расхаживал огромный, рыжий, пушистый кот размером с небольшую собачку, вроде взрослого бигля. Он остановился, посмотрел на ребят и вышел из тени.

– Буран! – воскликнули дети и побежали к коту. Пушистого окружили лаской, принялись гладить. А он был и не против, словно король сея двора тот восседал на тротуаре. Его шерсть блестела на полуденном солнце, он выглядел будто маленький огонёк.

Зверь отвёл в бок мордашку, оглядывая свои владения. Его янтарные глаза остановились на Игоре. Новоприбывший его явно заинтересовал. Кот повернул голову на другой бок, стараясь лучше его разглядеть.

Эта картина парня умилила. Мысленно окрестив пушистого "маленьким графом", Игорь зашагал к домам, миновав кучку ребят. Кот повернул голову, махнул хвостом и облизнулся, провожая юношу взглядом.

Игорь потянул тяжёлую железную дверь и вошёл в зловонную тьму подъезда.

Ноги парня болели от долгой ходьбы. Вот, он на лестничной площадке, вот, скрипнула старая входная дверь и со скрежетом провернулся замок. На вошедшего повеяло теплым, душным воздухом. Старая бабушкина квартира пахла пылью, книгами и детством. Собравшись с духом, новый владелец переступил порог.

Мягкие доски, устелающие пол, прогнулись под его ногами. Маленькая и грязная кухонька всё так же поблёскивала плиткой даже сквозь слой пыли. Свет падал на выцветший ковёр сквозь мутное стекло. Потрёпаный жизнью и котом, диван покорно ждал нового хозяина у стены. Лучи солнца играли на тёмном шкафу, переливались на белом сервизе, который его родители так и не удосужились забрать.

Сумка мягко упала на пол. Игорь тихо выдохнул от облегчения.

О проводке он не беспокоился: всё-же, родители приезжают сюда регулярно.

За окном приглушённо кричали дети, вновь пиная мяч, видимо, отпустив кота. Это навевало воспоминания о детстве...

С щелчком замок в двери закрылся. Парень вынул ключ и положил на пустующую тумбу в коридоре. Надо сказать, поездка его утомила. Даже несмотря на шесть часов сна в поезде, глаза Игоря слипались.

Он снял обувь и вошёл в зал. Духота сжимала горло тисками, дышать было невозможно. Юноша спешно подошёл к окну и попытался открыть верхнюю фрамугу. Она скрипела, летела краска, дрожало стекло, но он открыл. Прохладный воздух медленно наполнил комнату запахом свежескошенной травы. Наверное, так пах его дом, так пахло его детство, проведённое в этой квартире.

Ему почудился запах сырников, шкворчание масла на сковороде, шедшие из кухни, но то было лишь скрипом кухонной двери с выбитым стеклом. Тихий вздох юноши прозвучал в тишине пустой квартиры. Казалось, дыхание даже отразилось эхом от стен. Никто не позвал его кушать, никто не окликнул его с кухни, не назвал ласково "зайчик".

Парень вновь шумно выдохнул и сел на диван, закрыл глаза и запрокинул голову назад. Ему всё ещё чудился еле уловимый аромат творога с изюмом, чудился скрип половиц под ковыляющей к нему бабулей и сопение кота в прихожей...

Игорь открыл глаза. Душка очков сбилась и больно впивалась в переносицу. Он поспешил сесть и её поправить, но взгляд его уставился на окно.

На фоне серо-синего ночного неба, за стеклом, сидела тёмная тень. Зелёные глаза слабо мерцали сквозь толщу пыли и внимательно следили за парнем.

Фигуры замерли, уставившись друг на друга. Между ними была едва ли уловимая связь.

Кто же это? На третий этаж ни один вор не мог пробраться, железные трубы просто не выдержали бы его веса, а старые, проржавевшие крепления разрушились бы в ту же секунду. Однако, под этим "нечто" они всё ещё держались.

Игорь моргнул. Моргнула и тень, прикрывая глаза-огоньки.