Продолжение

Родители, как могли поддерживали её, но сестра устраивала им «весёлую жизнь» – скандалы, истерики, крики и ругань. В конце концов, убедившись, что гения из неё не получится, она забеременела неизвестно от кого, и поставила своей целью сделать гения из своей будущей дочки. Разумеется, по её пониманию, вся семья должна была пожертвовать своей личной жизнью для достижения этой цели. Но если родители были к этому готовы, то меня такая перспектива не устраивала абсолютно.

В конце концов закончилось всё неожиданно: бабушка с дедом, старенькие, но ещё довольно бодрые, вдруг резко заболели, и один за другим ушли. Не помогли ни лечение в хорошей больнице, ни дорогие лекарства, ни уход. Бабушка сгорела буквально за месяц, а через две недели после её похорон умер и дед – просто не смог жить без неё…

Таким образом я получил полное право на маленькую, смежную двушку стариков, отказавшись от доли в добротной родительской трёшке в пользу сестры, и переехал туда как можно скорее, чтобы избежать участия в свите безумной королевы и ещё неродившейся инфанты.

Не могу сказать, что всё стало очень хорошо и спокойно. Было жалко родителей, на которых теперь легла вся нагрузка по сдерживанию капризов Светки, которая к своему и так непростому характеру добавила закидоны беременной женщины. Я мог оправдаться только тем, что они сами выбрали для себя эту стезю, ведь сестра абсолютно не была приспособлена к самостоятельной жизни.

Квартирка, доставшаяся мне от стариков, не была «убитой», но ремонта требовала капитального: все коммуникации были на грани разрушения, да и проводились изначально под бытовую технику 1960-х годов, а современный темп жизни предполагал совсем другие нагрузки. Старенькая мебель, лишившись хозяев, также представляла собой печальное зрелище, хотя ещё могла служить, не претендуя на изысканность.

Также в шкафах и на антресолях имелось множество оказавшихся ненужными вещей: книги по домоводству, подшивки журналов, старые письма и фотографии, платья, костюмы, пальто и плащи… Сервиз «Мадонна» – супершик 1970-х, хрустальные графины и фужеры, настенные ковры, ручная швейная машинка «Подольск 1-М», роторная стиралка «Нистру».

И хотя баба с дедом стирали в машинке-автомате, привезенной моим отцом, на кухне пользовались микроволновкой и двухкамерным холодильником, они бережно хранили всё это старьё просто «на всякий случай». И что мне теперь с ним делать? Я готов был отдать все эти вещи даром, только бы приехал кто-нибудь, загрузил всё в машину, и увёз. Куда? А кто ж его знает…

Так я пока и жил среди старых вещей, в старой, неотремонтированной квартире, ходил на работу, вечерами наслаждался тишиной и покоем или проводил время в молодёжных компаниях. В одной из них я и познакомился с Людой.

Не скажу, что я как-то там влюбился, потерял голову, и так далее. Просто – хорошенькая девушка, много общих интересов, взаимная симпатия, свободная квартира для близких отношений и встреч. В общем, через месяц мы стали жить вместе у меня в квартире, а ещё через месяц подали заявление. Конечно, инициатором и двигателем этого процесса была Люда и, скорее всего, её мама, но я не возражал. Прожив какое-то время в квартире бабы с дедом, я как-то проникся вот этой идеей, парадигмой семейного уюта и счастья. Да, одному мне было неплохо, но казалось, что жизнь проходит напрасно, я теряю время и не успеваю сделать что-то нужное и полезное.

Встречал своих старых друзей – с жёнами, колясками, весёлыми карапузами, и мне очень хотелось быть таким же. К несчастью, я очень плохо представлял себе несочетаемость весёлой холостяцкой жизни с проблемами, заботами и трудностями жизни семейной. Мне очень хотелось домашнего уюта, стать главой своей семьи, окружить себя любимыми домочадцами и детишками…

Вскоре мы с Людой сыграли свадьбу, и зажили в квартире моих стариков. Однако, не всё складывалось так, как я мечтал. Люда была неплохой женой: убирала, готовила, следила за тем, чтобы моя одежда всегда была выглаженной и свежей. В интимном плане тоже всё сложилось как нужно, мы быстро нашли взаимоустраивающие темп и частоту встреч, и это вполне нас устраивало.

Но были и не совсем приятные моменты, которые я благодушно списывал на период притирки. Её явно раздражал «допотопный», по её словам, интерьер нашего жилья, и если я готов был терпеливо ждать, чтобы подкопить денег на ремонт, она ждать явно не хотела, ей нужна была отремонтированная квартира здесь и сейчас.

– Нам пора думать о детях, – говорила она, – а дети должны появиться в чистой, отремонтированной квартире. Да и беременность я хочу проводить в чистоте и покое.

– Но я не готов сейчас к капитальному ремонту, а косметика в нашем случае не поможет! Я рассчитывал сделать ремонт через год-полтора, не раньше. А в кредиты влезать неохота!

– И не надо влезать! Я с мамой поговорю, у них свободные деньги есть, она мне сама предлагала.

– Да ну… неудобно, – увиливал я.

– Неудобно штаны надевать через голову! – отрезала Люда. – И вообще, я сама обо всём с мамой договорюсь, она к твоим добавит, и мы всё сделаем.

Мне очень не хотелось привлекать тёщу к финансово-ремонтным вопросам. Нет, отношения у нас с ней были вполне нормальные, но мне всегда казалось, что она не воспринимает меня всерьёз. Вроде никаких явных гадостей она не делала и не говорила, но, как говорится, были нюансы. У Ольги Матвеевны была отвратительная манера игнорировать меня при общем разговоре.

Например, сидим мы у них в гостях, за полупарадным обедом, я что-то рассказываю, о наших с Людой планах на выходные, а Ольга Матвеевна совершенно бесцеремонно начинает спрашивать дочь, понравилось ли ей рагу. Причём даже не перебивает, а просто открывает тему, словно никто ничего не говорил.

Ещё меня ужасно раздражало, что она, приходя к нам домой, всегда называла это: «Пойти к Люде», «Я у Люды», «Я сегодня вечером к Людочке зайду» как будто я ни к её дочери, ни к квартире (которая, между прочим, была моей собственностью), не имел никакого отношения. Вроде это были пустяки, но какое-то неприятное чувство меня не покидало.

Буквально через несколько дней жена вдруг объявила мне, что она обо всём договорилась с родителями, нужно вызывать бригаду строителей и начинать ремонт.

– Как это, начинать? – опешил я. – Мы же ничего ещё не распланировали, не обсудили, что и как у нас будет, какие обои, какая плитка… И вообще, где мы жить станем на время ремонта, куда старую мебель денем, вещи…

– Старьё ненужное раздадим, а что не возьмут – выбросим, подумаешь, проблема! Будем жить в спальне, а когда отремонтируют большую комнату, переберёмся туда. Главное, побыстрее начать, а там само пойдёт!

– Но как же…

– А так же, милый. Не создавай трудности там, где их нет!

На следующий день вечером мы должны были собраться все вместе, чтобы обсудить детали предстоящего ремонта, но утром меня вызвал шеф и объявил новость. Меня назначают руководителем направления, потому я должен завтра с утра в срочном порядке вылетать в столицу на двухнедельный семинар типа курсов повышения квалификации.

Возражать или пытаться переиграть сроки я даже не пытался. Владимир Сергеевич был не зловредным начальником-самодуром, с ним зачастую можно было договориться. Но имелся у него один пунктик: он совершенно не выносил, когда из-за домашних и семейных проблем подчинённых страдала работа, переносились сроки, особенно, если это подавалось, как оправдание. Представилось, что будет, если я заведу разговор об отсрочке командировки, чтобы сделать ремонт в квартире! Не видать мне долгожданного повышения, как своих, как говорится, ушей!

Когда я сообщил об этом жене, она пожала плечами:

– Ну, и в чём проблема? Поезжай себе в свою командировку, я очень рада твоему повышению. Когда ты вернёшься, ремонт уже будет закончен!

– Но как? – воскликнул я. – Кто его будет делать? Вернее, кто будет контролировать рабочих, решать все вопросы, выбирать отделку? А деньги?

– Милый, не надо бурлить гейзером! Переведи деньги для ремонта на мою карту, остальное дадут мои родители. У папы есть, оказывается, знакомая бригада строителей, они готовы начать хоть завтра. Я сама всё проконтролирую, не переживай, я умею быть дотошной и въедливой. Когда придёт время выбирать обои, плитку и прочее, просто свяжемся с тобой в мессенджере, включим камеру и выберем – 21 век на дворе! Ну, и в крайнем случае, мои родители всегда помогут, подстрахуют. Я знаю, что твои заняты всё время, но не страшно, у моих и время есть и энергия!

Всё же я пребывал в растерянности: слишком уж всё было неожиданно, не по душе мне были такие «резкие повороты сюжета». Сборы в дорогу переложил на супругу, а сам решил отобрать вещи моих стариков, которые хотел бы сохранить. Это заняло гораздо больше времени, чем я ожидал, но в конце концов собрал довольно приличную кучку:

– Вот, найди потом какую-то коробку, сложи это всё, я приеду, размещу где-нибудь в кладовке. Из мебели оставь, наверное, стулья, они вполне ещё крепкие… Трюмо, если тебе нужно, оставь…

– Умгу, – отстранённо кивала жена, – всё сделаем в лучшем виде!

Утром я уехал, и сразу окунулся в рабочую, деловую атмосферу. Занятия на семинаре оказались не только очень интересными, но и требующими напряжения всего мозгового ресурса. Я возвращался вечером в гостиницу уставшим, но при этом радостно возбуждённым. Мы с коллегами зачастую собирались в кафе при гостинице, обсуждали новые перспективы, делились опытом. Мне звонила Люда, присылала фотки обоев, плитки, светильников.

Я совершенно не хотел вникать во все эти проблемы, соотносить цену с качеством, и решать, в каких тонах лучше выдержать кухню – бежевых, или тёмно-синих. Постепенно наши обсуждения сократились до коротких диалогов.

– Как тебе вот такие обои в спальню?

– Ничё, мне нравится.

– А может, лучше синие, в цветочек?

– Хорошо, давай в цветочек.

– Нет, знаешь, вот мне эти, с ромбами, больше нравятся…

– Ну, тогда с ромбами.

А на следующий день выяснялось, что Люда выбрала совсем другие обои – салатовые: «Мама нашла, мне понравились, а до тебя днём не дозвониться!». С одной стороны, было немного обидно, что выбирают без меня, а с другой, вот эта нервотрёпка с выбором без выбора очень напрягала. Какой смысл в долгих обсуждениях цвета и стиля, если на следующий день жена принимала совершенно другое решение.

Но при всех нестыковках ремонт подходил к концу, как, впрочем, и моя учёба. Руководитель семинара предложил нескольким слушателям, и мне в том числе, недельную поездку по некоторым предприятиям, чтобы увидеть действие теории так сказать, на практике. Зная, что шеф это дело одобрит, я согласился, и не прогадал – за время поездки увидел многое, и многое понял, в общем, подготовился к новой должности в полной мере.

А дома меня ждал полный сюрприз, я просто не узнал своё скромное обиталище. Ремонт был проведен в полном объёме, очень качественно и красиво.

– Завтра должны мебель завезти, я заказала всё сразу, так выгоднее!

– А как же ты заказала, почему со мной не посоветовалась?

– Как-как! Ты же всё время занят, с тобой не поговорить толком.

– А фотки мне прислать?

– А смысл? Ты два дня будешь выкраивать время их посмотреть, а потом пожмёшь плечами и скажешь: ну, бери, раз тебе нравится! Скажешь, не так?

– Ладно, убедила, – махнул я рукой, – скажи хоть, что там с финансами, много твои потратили, как им отдавать?

– Не бери в голову, они не последнее из кубышки доставали. Вот привезут мебель, мы всё расставим, приберёмся, устроим новосельем, там и поговорите.

– А кстати, Люд, а как со старой мебелью вопрос решили?

– Да какой там вопрос! Вынесли во двор, даже в машину не успели загрузить, её по норам растащили, кто домой, кто на фазенду.

– А багаж, что я отложил, хотел по приезде разобрать?

– Извини, Юр, но он реально мешал. Мы почему так быстро с ремонтом управились? Ребята зашли в пустую квартиру, всё разломали и сделали заново. Вещей и мебели не было, я у родителей жила, а твоё добро в коробки упаковали как есть, и папа на дачу вывез. Потом разберёшь, если захочешь.

Конечно, жена поступила разумно и рационально, но мне было жаль старые вещи, которые хранили тепло рук бабки и деда, я прекрасно понимал, что разбирать коробки на тестеву дачу скорее всего не выберусь никогда, и они так и сгниют где-нибудь в сарае или на чердаке. Я старался не думать об этом, тем более, начиналась моя новая работа на должности руководителя направления, и голова в основном была забита рабочими вопросами.

Привезли и расставили мебель – красивую, модную, удобную. Она давала ощущение комфорта, но казалась мне чужой, словно породистая собака с родословной, которую купили и привезли, оставили с формальным хозяином, но она так и осталась для него чужой – приносила тапки, виляла хвостом, однако всегда была неродной, любящей других людей: жену и тёщу, которые выбрали её в салоне, заплатили деньги и привезли в новую квартиру.

Когда я пытался спрашивать родителей жены, сколько денег я им должен, они отмахивались от меня: «Ой, ну что ты, Юрочка, мы ж не чужие, мы доченьке помогали! Ты квартиру дал, мы её отремонтировали, скоро ребёночек появится, зачем мы считаться будем?»

Так оно и продолжалось. Я совершенно перестал ощущать себя главой своей собственной семьи, в доме всё продолжало идти налаженным порядком, я зарабатывал деньги, карьера моя складывалась более чем успешно. Вскоре Люда родила дочку, а через два года – сына. Мы купили ещё одну квартиру, в четыре комнаты, сделали там отличный ремонт. Я по-прежнему не участвовал ни в каких дискуссиях по поводу выбора квартиры, цвета обоев и прочего интерьера. Мебель, шторы, одежду и посуду также выбирали жена с тёщей. Они же решали, где и чему учить наших детей, а также, в какие секции их отдавать. Короче говоря, в своём доме я не решал ничего.

Но и подкаблучником меня назвать нельзя. Обои, мебель и прочее – это не главное. В конце концов, какая мне разница, какого цвета и фасона они будут? Я прихожу домой с работы, где жёстко управляю огромным коллективом, и полностью расслабляюсь. Моё дело – работать и перечислять на семейную карту деньги, большие деньги, надо сознаться. А устраивать быт и решать хозяйственные вопросы – прерогатива женщин.

Они у меня умницы – прекрасно знают мои привычки и любимые блюда, уж в этом вопросе им и в голову не придёт отступать от генеральной линии: покой и комфорт главного добытчика – это святое, незыблемое и основополагающее, основа основ семейного счастья и благополучия.

И я полагаю, что наш дом – это идеал настоящей, правильной, образцовой семьи.

Подписаться - Уютный уголок