пробный.

У Донхёка в крови тусовки, басы, алкоголь, малиновый "санни" в желудке и кислый мармелад. В кармане зажигалка оранжевая со стёртой наклейкой-смайликом, сотни открывашек от жестяных банок (без гвоздика—объятия, с гвоздиком—поцелуй), автобусные чеки, пустые палетки от таблеток для горла, а ещё дырки. А в голове дым сигаретный, номера квартир, тексты коржа и пика, "как бы не спалиться", ветер-ветер-ветер. И Джемин. Серьёзный, неземной, но наземный, вредный иногда. Но любимый. Противоположности притягиваются. Что за тупизм.

— Хэчан, ты заебал энергетики из пятёрочки воровать, — полушепчет возмущённо На, хмурится и прячет их скрепленные с Хёком руки в карман чужой ветровки, еле успевает за парнем.

— Джем, а ты заебал ныть. Виноград или манго? — как всегда.

Донхёк забирает энергетик, Джемину покупает молочный ломтик.

— Зачем спрашивал, если взял персиковый? — всё ещё ворчит Джемин, открывая ломтик свободной рукой и зубами и, конечно, пачкая пальцы.

— Не мог не спросить, — Донхёк открывает банку, отпивает шипучку, и старательно отковыривает открывашку, ломая ногти. Знакомый щелчок. Хёк протягивает Джемину железяку на ладони. С гвоздиком.

— У меня уже склад металлолома в карманах из-за тебя.

— Склад поцелуев.

Они идут к Джемину домой, не обходя лужи и не скрывая шеи от ветра, обрабатывать кровоточащие мозоли, застирывать белые носки, зашивать коленки, выбирать пепел из волос, и отрабатывать все открывашки с гвоздиками.