Проблема безбилетника.
Так принято передавать по-русски то, что по-английски называется «free rider problem». Конечно, это не «вольный наездник», и перевод правильный: проехать за чужой счет. Как говорится, на халяву.
Когда я подростком подчас ездил «зайцем» в автобусе, я знал, что обманываю государство, и не считал это грехом. Что такое «государство» для пассажира советского автобуса? Пустая абстракция.
Но что, если все пассажиры начнут ездить «зайцем»? – Все? Это невозможно! – Ладно, большинство. – И это невозможно. Во-первых, контролеры и штрафы. Во-вторых, всегда есть «сознательные» люди. – Хорошо, возьмем правдоподобную цифру 20%. Транспортная система станет регулярно терять пятую часть доходов. Что последует? Скорее всего, повышение цен на проезд. Какая-то часть пассажиров ездит бесплатно, потому что их долю расходов на транспорт вносят остальные.
Но это лишь одна сторона проблемы «зайца». Если людям нужно автобусное сообщение, они не перестанут ездить из-за повышения платы за проезд. Представим другую ситуацию. Группа фермеров из довольно отдаленного уголка предложила всем соседствующим фермерам числом, скажем, 10 скинуться, чтобы проложить хорошую дорогу в район их расположения. Ясно, что это будет экономически выгодно для всех, кто там хозяйствует. Именно поэтому один из фермеров участвовать отказался. Зачем тратиться ему лично, если дорогу и так построят? Узнав об этом, отказались еще двое, и проект не состоялся.
Таков смысл проблемы безбилетника в теории коллективных благ. Дело здесь даже не в этичности (или неэтичности) его поведения. Проблема в том, что сама возможность такого поведения часто приводит к тому, что коллективное действие может не состояться. Одни выбирают «проехать зайцем» и получить коллективное благо «задарма». Другие, наблюдая или предполагая такое поведение со стороны каких-то членов группы, выбирают вообще не участвовать в коллективном действии.
Проблема «зайца» есть та же «дилемма заключенного», только приложенная к числу участников больше двух. Такая ситуация встречается в самых различных областях жизни. К примеру, ситуация похищения людей с целью выкупа. Обычно родня готова уплатить выкуп (если только она уверена, что похищенный жив). Однако выплата выкупа поощряет других на подобные преступления.
Если бы никто и никогда не платил выкуп, похищения очень вероятно прекратились бы. Но в каждом конкретном случае родственники похищенного заинтересованы только в его освобождении, и им дела нет до других потенциальных жертв будущих похищений.
Можно сказать так: когда дело идет о жизни и смерти дорогого человека (чаще всего – ребенка), никому уже дела нет до борьбы с преступностью. И здесь, в отличие от предыдущих примеров, стратегия «безбилетника» (точнее, неучастие в коллективном действии) морально оправдана.
Другой пример. Почему миллионы потребителей, скажем, молока (или бензина) не могут скооперироваться, чтобы противостоять немногочисленному лобби, пробивающему повышение цен на этот товар? Если бы они самоорганизовались, они собрали бы огромную сумму, достаточную и для шумной рекламной кампании, и для покупки услуг лучших юристов. Главной причиной того, что такая кооперация не получается, является распространенное подозрение (достаточно обоснованное, заметим) о том, что найдется немало «безбилетников».
Можно сказать, пожалуй, что проблема безбилетника еще более безнадежна, чем дилемма заключенного для двух лиц. Здесь бывает, что личный эгоизм одного лица вредит интересам великого множества, даже миллионов людей. И этот один может успешно, так сказать, раствориться в толпе. Эта проблема является ключевой в реальных ситуациях, когда кооперация жизненно необходима для выживания сообщества, не говоря уже о ситуациях менее критических, но просто потенциально облегчающих жизнь.
Один из самых простых (и самых невинных) примеров описывает У. Паундстоун. В Новой Зеландии (или в каких-то ее районах) принято распространять газеты посредством открытых и не охраняемых ящиков. Газету можно унести, не платя, но мало кто так делает, потому что большинство осознаёт: если все станут воровать газеты, их доставка прекратится. Налицо кооперативное поведение, обусловленное отсутствием «безбилетников». В Америке, добавляет Паундстоун, газеты были бы разворованы в первый же день.