Призыв

Уиллер взял девочку за другую руку и зажал ей рот рукой, а потом они вдвоем потащили Анну в церковь.
Церковь.
Она изменилась со вторника, когда Кори в последний раз была здесь. Пустые оболочки жертв, принесенных Спасителю, теперь были расставлены по периметру церкви и представляли сцены из Священного Писания. Это было прекрасно: воскрешение Лазаря, смерть Иоанна Предтечи, бой Давида с Голиафом… Телам придали удивительно жизненные позы; они были превращены в произведения искусства руками Иисуса.

Кори выпустила Анну, отдав ее в руки пастора, и теперь медленно обходила ямы в полу, идя вдоль стены церкви. Она завороженно глядела на скульптуры, испытывая священный восторг перед божественным вдохновением, создавшими такие чудеса из самого банального материала. Слезы радости текли по ее лицу, когда она узнала нескольких людей, отвергнувших мирскую суету и отдавших свои жизни во славу Христа, и подумала, что сие есть воистину достойный способ избавления от бремени мирской жизни.

Кори добралась до алтарной стены церкви и остановилась там на миг, глядя вверх. На высоком помосте стоял огромный трон, сделанный из людских костей и голов шакалов.
Трон Господа.
Она чувствовала одновременно страх и восторг, глядя на этот величественный трон.
– Иисус ждет, – напомнил ей проповедник.
Звук его голоса отвлек Кори от раздумий, и она повернулась к Уиллеру. Пастор стоял на противоположной от нее стороне первой ямы и обеими руками держал Анну.

Кори кивнула и пошла к нему вокруг провала. Здесь должен был витать ужасный запах, подумала она, проходя мимо бренных останков тех, кто вознесся на небеса; но Иисус каким-то образом преобразовал зловоние мертвых тел в аромат, более приятный, чем запах самого прекрасного цветочного букета, и она, пока шла, глубоко вдыхала этот чудесный аромат. Дойдя до другой стороны провала, Кори протянула руки к дочери, но Уиллер не дал ей прикоснуться к девочке.
– Он пришел, – сказал пастор.

Кори ощутила холод, могильный холод. Так продолжалось всего долю секунды, но этого было достаточно, чтобы она усомнилась во всем, что пережила и увидела здесь. Женщина вдруг подумала, что ей следует немедленно отвезти Анну в больницу, чтобы ей вылечили руку.
А потом эти мысли пропали.

Иисус вознесся из провала в земле в луче света. Его сияние осветило всю церковь, даже ее самые темные уголки. Кори упала на колени, ее сердце бешено колотилось, ускоренный пульс отдавался толчками в голове, в груди, в желудке, она почувствовала возбуждение между ног.
– Я привел их, – сказал проповедник.
– Да. – Голос Спасителя прозвенел, как золотой колокольчик в ясном весеннем воздухе.
Я люблю тебя, хотелось сказать Кори, но ее губы не двинулись, и ни слова не прозвучало.
Иисус улыбнулся ей.

– Я знаю.
Он нежно прикоснулся к ее голове, чуть наклонил ее – и впился зубами в шею женщины.
Умирая, Кори визжала и билась в агонии; все жизненные соки покидали ее съеживающееся тело, высосанное жадным ртом Иисуса Христа.
Стоявший в полутора метрах Уиллер, дрожа от ужаса, наблюдал за этим.
В какой-то момент он отвернулся, не в силах вынести последнюю минуту агонии, но теперь снова глядел, не отрывая взгляда. Он облизывал губы сухим языком – и чувствовал, как в нем растет жажда.
Жажда крови.

Иисус повернулся, все еще держа в руках сморщенную голову Кори, и посмотрел на пастора красными глазами. Потом взгляд Спасителя переместился на Анну. Он кивнул.
Дрожащими пальцами Уиллер вытолкнул девочку вперед. Она всхлипывала, плотно сжав губы, и звуки получались тихие, еле слышные. Девочка не двигалась, очевидно, испытав шок; ее глаза замерли, и она никак не отреагировала, когда Иисус прикоснулся к ее плечу, а потом потянул к себе.

Господь наклонил голову девочки, убрал волосы и оголил шейку. Он укусил ее, но лишь слегка. Темная струйка крови потекла по белой шейке на розовое платье девочки.
– Это ее кровь, – сказал Иисус. – Пей.
Уиллер поспешил вперед и прижал свой рот к ранке. Ему даже не пришлось сосать. Жидкость сама лилась ему в рот; это была горячая, кисловато-горькая субстанция, густая и вязкая, в которой время от времени попадались комки.
И это было хорошо.

В пустыне радио принимало только некоторые станции, передававшие хиты исключительно 60-х и начала 70-х годов. Глен Кэмпбелл. «Карпентерс». «Фифт Дименшн». Мелани. Джо Саут.
Эти песни вызывали у Роберта легкую печаль. Ностальгия, подумал он. Первый признак приближения старости. Роберт не знал, то ли его жизнь была тогда не такой сложной, то ли мир был проще, но те времена были счастливыми и невинными. И он, и мир с тех пор изрядно изменились.

Он побывал в Финиксе и провел утро в федеральном административном здании с Росситером, и того, что ему показали, было достаточно, чтобы голова у него пошла кругом. После того как агент в течение месяца вел себя как примадонна, было странно видеть его таким открытым и готовым к сотрудничеству, предлагающим помощь и информацию. Роберт испытал шок, узнав, что у Росситера имелся файл о вампирах, содержавший длинный список людей, из которых за последние десятилетия высосали кровь. Ни он, ни агент не знали, было ли это работой нескольких вампиров или их вампир просто путешествовал с места на место, но Росситер хотел, чтобы Рич расспросил об этом Сью и ее бабушку.

Роберту нравилось, что он наконец заслужил доверие агента и тот начал обращаться с ним как с равным, но он понимал, что это происходит только потому, что, по мнению Росситера, Роберт может помочь ему сделать карьеру. Агент больше не относился к шерифу грубо и пренебрежительно, но продолжал относиться так к своим собственным подчиненным. Он нагрубил своему коллеге-агенту, вел себя мерзко по отношению к своему помощнику, и Роберт понял, что подобное эгоистичное высокомерие было фундаментальной чертой характера Росситера. Возможно, это делало его успешным офицером и агентом. Возможно, благодаря этому, будучи ровесником Картера, он достиг гораздо больших успехов; но, если именно такие качества необходимы, чтобы пробиться наверх, думал Роберт, он этого не хочет. На самом деле Рио-Верди – совсем не плохое место.

Также было похоже, что Росситер держал в секрете существование вампира. Когда он попросил Роберта поехать с ним в Финикс в местное управление ФБР, тот думал, что состоится совещание с участниками оперативной группы, с участием экспертов в деловых костюмах, которые помогут разработать эффективную стратегию разрешения проблемы. Но вместо этого они прошли в маленькую отгороженную перегородками кабинку, которую Росситер называл своим офисом; никто не обратил на них внимания, и они ни с кем ничего не обсуждали. Вместо того, чтобы подключить к решению возникшей в Рио-Верди проблемы умы мирового класса, агент показал ему отксеренные копии рассекреченных документов и попросил проконсультироваться с членами семьи Сью. Это показалось Роберту странным, и он сказал об этом Росситеру, но агент уверил его, что в течение нескольких дней к делу подключатся важные персоны.

– Это бюрократия, – объяснил он. – Мы работаем здесь не так, как в вашем маленьком полицейском управлении.
Роберт уехал около полудня. Росситер сказал, что ему нужно поговорить с начальством и подготовить отчет, и поэтому он приедет позже. Фэбээровец хотел снова встретиться со Сью и ее бабушкой и спланировать стратегию выслеживания и уничтожения вампира.
Вампир.

Роберта удивляло, как быстро он и все остальные приняли существование вампира. Даже Рич с этим согласился. Сверхъестественное было пищей для дешевых фильмов и романов, и в существование вампиров в реальном мире верили только неграмотные и необразованные люди, взгляды которых считались пережитками суеверного прошлого. Очевидно, что эти пережитки были похоронены не так глубоко, как хотелось бы людям. Или, возможно, все эти книги и фильмы все же способствовали терпимому отношению к подобным идеям.

Какой бы ни была причина, открытие, что вампиры не были лишь продуктами писательского воображения, но существовали в реальности, не привело людей в замешательство. Было несколько человек с синдромом Медузы, но остальные люди готовы были решать проблему с учетом полученной ими новой информации.
Это давало Роберту надежду.

Он въехал в город по 370-му шоссе – и удивился тому, как разрослась черная церковь с тех пор, как он видел ее с трассы в прошлый раз. Теперь она превратилась в доминирующее здание в Рио-Верди; ее черная громада затмила прежнюю доминанту – здание горнодобывающей компании. Церковь стала самым заметным объектом города. Когда Роберт объехал подножие первого холма, она резко выделялась своей чернотой на фоне земли, скал и окружающих ее зданий пастельных тонов. Она выглядела как тень, причем растущая, распространяющаяся, постепенно накрывающая весь город.

Затейливая мысль, признался себе Роберт. Странная, но уместная. Он понял, что его внимание все еще сосредоточено на церкви, когда проезжал первые развалюхи и трейлеры на окраине города и даже когда парковался у здания полицейского участка; он все еще видел ее очертания, запечатленные в его мозгу.

Люди пропадали. Теперь это подтвердилось. Никто не звонил и ничего не упоминалось в отчетах, но Роберт проинструктировал Теда, Стива, Бена и Стю прочесать город, обращая внимания на все подозрительные и необычные происшествия. Они нашли две брошенные машины и несколько пустых домов с открытыми дверями, а также немало мертвых собак и кошек. По всему городу были закрыты коммерческие заведения. Движение почти замерло.

Роберт взял список у Теда. Независимо от того, испугались ли люди и уехали и по собственной воле или же их похитили, – это были тревожные новости.
Росситер приехал после пяти, через несколько минут после Вудса, и они втроем пришли к Ричу в редакцию. Подождали несколько минут Пи Ви, позвонили ему домой – тот не ответил, – оставили сообщение на его автоответчике и пошли к Сью.

Встреча была короткой и абсолютно неинформативной. Старушка, очевидно, сказала, что устала, ушла в свою комнату и не пожелала выходить. Сью и ее родители восприняли это как должное, но Роберта удивило и разозлило то, что такая ее реакция не вызвала ни малейших эмоций у Рича, Вудса и Росситера. Они абсолютно спокойно восприняли известие о том, что сегодня ничего не будет сделано, и потратили пятнадцать-двадцать минут, пережевывая информацию, которую уже обсуждали пятнадцать-двадцать раз.

Неужели они не понимали, что на кону сейчас стоят жизни? Роберт уехал один – обозленный, усталый и раздосадованный. Он мог бы поехать вместе с Росситером, но у Вудса было в машине место для агента ФБР, и Роберт решил: пускай лучше коронер отвезет Росситера в его мотель. Сегодня он был не в настроении общаться со своим коллегой.

Роберт быстро ехал по направлению к своему дому. На улице было холодно, все следы бабьего лета исчезли, но ему было тепло; он даже вспотел и ехал с открытыми окнами. В машине гремела музыка хард-роковой группы «Линирд Скинирд». Роберт вытер пот со лба. Возможно, у него поднялась температура; возможно, это грипп. Или стресс.

Он погнал машину быстрее, когда асфальт сменила грунтовая дорога. Магнитофон играл песню «Я на охоте», и Роберт во всю глотку подпевал. Было приятно проорать пару ро́ковых песен – это очищало голову.

На холме позади его дома маячил какой-то странный белесый объект, резко контрастировавший с окружающей тьмой. Сначала Роберт притормозил, приближаясь к повороту, ведущему к дому, а потом резко надавил на педаль тормоза и остановился. На вершине холма в свете луны он ясно видел что-то яркое, полощущееся на ветру. У этого объекта не было определенной формы – он то вырастал, то сжимался, следуя какому-то странному ритму; что-то вытягивалось из него, а потом втягивалось, извивалось и поворачивалось, танцуя в холодном пустынном воздухе.

От этого зрелища у Роберта мурашки побежали по коже. Еще ему показалось, что он слышит какой-то шепот в порывах ветра. Колеблющийся объект на холме был ему незнаком, но имелось в нем нечто, будившее воспоминания о давно пережитом ночном кошмаре; его постоянно менявшаяся форма задевала в душе какую-то струну.
Роберт переключил передачу и свернул на подъездную дорогу к своему дому, инстинктивно объезжая кочки и ямы. Перед домом замедлил ход и нажал на тормоз.

Пикап Пи Ви был припаркован под навесом.
Роберт вышел из машины и быстро пошел к пикапу. Его сердце бешено колотилось. Пассажирская дверь в машине Пи Ви была открыта, в салоне горел свет, но отставного начальника полиции нигде не было видно. Роберт громко окликнул своего друга, потом еще раз – и отошел от навеса. Он хотел побежать к дому, проверить, нет ли там Пи Ви, но входная дверь была заперта, так что внутрь не попасть.
Горевший в салоне свет беспокоил Роберта.

Пи Ви никогда попусту не тратил электричество.
Он еще несколько раз позвал хозяина дома. Может быть, тот вошел через заднюю дверь? Была ли она заперта? Роберт обежал дом – и замер.

Высокий кактус-сагуаро, росший рядом с дверью в кухню, некогда толстый и здоровый – тот самый, который его отец специально попросил строителей сохранить, когда возводился их дом, – теперь стал тощим и анемичным. Роберт мог видеть это даже при слабом свете луны. Огромный кактус превратился в скелет, и когда Роберт подошел ближе, он увидел его сухую, сморщенную кожу и поникшие иглы.
Он был здесь. Здесь побывал вампир.

Роберт нащупал в карманах распятие и кусок нефрита. Вампир убил Пи Ви или только забрал его? Роберт быстро огляделся вокруг. Трупа не было; но каждый камень, каждый кактус, каждый куст превратились вдруг в потенциальное место для засады. Пустыня была безмолвна. Абсолютно безмолвна. Не были слышны даже обыденные звуки, издаваемые ночными животными.

Роберт посмотрел направо, на белесый объект на холме. Было нечто пугающее в его неестественных колебаниях, и шериф крепче сжал нефрит. Распятие он отпустил, и оно провалилось на дно кармана. Он знал, что ему следует зайти в дом, позвонить в участок, на худой конец взять с собой фонарик, но вместо этого пошел по каменистой почве к холму.

Ветер подул сильнее, когда Роберт достиг подножия холма; его волосы развевались, он чувствовал, как мерзнет его лицо, но не остановился и даже не замедлил шаг. Все кактусы здесь были высосаны. В бледном свете луны внушительная армия кактусов, росших на склоне, теперь выглядела как полк палочных человечков. Опустошение было грубым и очевидным, как будто чудовище специально оставило за собой след – полосу мертвых, высушенных растений во все еще живой пустыне.

Наконец Роберт добрался до вершины, запыхавшийся и усталый. Он глядел на фигуру перед ним. Это был Пи Ви. Такой исход был неизбежен, и это пугало Роберта еще больше, чем реальность. Высоченный мужчина был завернут в прозрачный пластик – какой-то непромокаемый чехол, очевидно, взятый из его же пикапа. Под раздуваемым ветром, хлопающим пластиком Роберт видел мертвое, высушенное тело своего старого друга и наставника, примотанное к ветвистому кактусу-сагуаро. Запавшие черты его лица. Тело, превращенное в скелет.

Вампира здесь уже не было. Роберт знал это, но его пальцы все равно крепко сжимали нефрит. Внизу под собой он видел прерывистую цепочку огней, горевших в домах, которые вели к большему скоплению огней – к Рио-Верди. Лунный свет поблескивал, отражаясь в воде едва видимой реки. Городок был маленьким, отсюда это было хорошо видно. Маленьким и беспомощным. Крохотный оазис света во мраке пустыни.

Роберт почувствовал запах крови и снова повернулся к насаженному на кактус трупу друга, но на нем не было ни капли крови. Даже пластик, в который он был обернут, остался безупречно чистым.
– Пи Ви, – тихо сказал Роберт. – Пи Ви.
И первая слеза скатилась по его холодной щеке.

Они собрались в церкви. Их было чуть более сорока, и Шелли была взволнована и горда тем, что ее допустили в эту группу избранных.

– Он обжора и бездельник, – сказал пастор Уиллер. – И согласно велениям Священного Писания, в котором записано слово Господа, его нужно побить камнями за его грехи.

Шелли перевела взгляд на мальчика, стоявшего на краю провала в земле рядом с мостками из церковных скамей. Восемь или девять лет, коротко стриженные каштановые волосы; его лицо было бы симпатичным, если бы его не искажал страх. Мальчик пытался вырваться, но у него ничего не получалось. Мать с отцом крепко держали его, пока Уиллер связывал руки мальчика за спиной. Теперь дрожащий мальчик покорно стоял на краю ямы.
– Ты ослушался своих родителей, – сказал Уиллер.

– Я не хотел есть морковку! – В голосе мальчика слышался панический ужас.
– Ты ослушался слова Господа.
– Я не люблю овощи!
Проповедник расстегнул и снял с мальчика ремень, потом расстегнул и сдернул с него штаны и трусы, которые опустились на голени мальчика.
– Иди, – скомандовал проповедник.
– Нет!
– Иди! – Отец мальчика вытолкнул своего сына на мостки над ямой.
Тот поковылял по мосткам к другой стороне ямы, опасливо оглядываясь через плечо.

Уиллер взял камень из кучи, лежавшей у ямы, и изо всех сил бросил его в мальчика. Камень попал ему в плечо, он закричал, повернулся и с трудом сохранил равновесие, едва не упав вниз. Страх на его лице на миг сменился выражением боли, но почти сразу снова вернулся.
Другие люди тоже стали бросать в несчастного камни. Мать мальчика попала ему в ухо, и из него потекла кровь; отец попал своему сыну камнем в живот.

Какая-то женщина угодила мальчику камнем прямо в глаз, и из глазницы брызнул целый фонтанчик крови.
Это хорошо, думала Шелли. Это правильно. Теперь мальчик кричал во всю мочь, тщетно стараясь увернуться от все большего количества летящих в него камней и одновременно не упасть с мостков.

Шелли также подобрала из кучи небольшой плоский кусок песчаника, хорошо помещавшийся в ее руке, и запустила его в мальчика. Она обрадовалась, увидев, что камень попал в его маленькие болтавшиеся яички. Мальчик упал, скорчившись и болтая ногами, так, что мостки накренились.
Из провала появился сноп пульсирующего света божественной белизны.

Мальчик попытался встать, но его руки были связаны, штаны спутывали голени, и у него ничего не вышло. Мостки снова накренились, но уже в противоположную сторону, и с диким криком мальчик упал вниз.
Шелли подошла, как и все остальные, к краю ямы. Посмотрела вниз и улыбнулась.
Иисус ел.

Машина Кори не была припаркована на подъездной дорожке, и в доме не горел свет, когда Рич приехал домой. Он посмотрел на часы – уже больше восьми.

Кори пообещала ему, когда он уходил утром из дома, что заберет Анну в обед и приведет ее домой. У нее должен быть выходной. Пастор Уиллер был так доволен работой Кори, что проявил беспредельное великодушие и любезно согласился предоставить ей один дополнительный неоплачиваемый выходной.
Так почему же ее нет дома?
И где Анна?

Ричу пришла мысль, что они могли быть в церкви, и он обругал себя за то, что был так эгоистичен и глуп. Он был так занят тем, чтобы всех проинформировать, пытался играть в героя и спасать проклятый городок, что поверил Кори и не удосужился проверить ее слова.
Ему следовало быть предусмотрительнее и позвонить домой еще в полдень. И в час, и в два часа. В последнее время Кори изменилась; вполне возможно, что она взяла дочь в церковь и попыталась там подвергнуть ее идеологической обработке.

…Почему он думает о Кори как о враге? Неужели их взаимоотношения действительно ухудшились до такой степени?
Рич вошел в дом и посмотрел на холодильник, чтобы проверить, не оставила ли жена записку. Нет, не оставила. Но Рич увидел на кухне нечто такое, что кровь застыла у него в жилах.
Молоко, хлеб и масло после завтрака все еще оставались на столе, и масло уже растаяло.

Кори никогда не оставляла скоропортящиеся продукты не в холодильнике дольше чем на десять минут. В тех редких случаях, когда жена вставала раньше, чем он, и готовила себе завтрак, она всегда убирала еду в холодильник, так что Ричу снова приходилась доставать ее, чтобы перекусить.

Хлеб, масло и молоко простояли на стойке весь день. Что-то должно было случиться с Кори и Анной. Рич знал это так же определенно, как и то, что завтра будет суббота. Он вбежал в спальню. Как и следовало предполагать – и опасаться, – нефритовые бусы Кори лежали на ее комоде.
Анна, как он знал, носила свой нефрит. Будет ли этого достаточно, чтобы защитить их обеих?
Мысли у Рича разбегались, он не мог думать логично и четко, он был испуган, близок к панике и не в силах обуздать свои эмоции.

Все материалы, размещенные в боте и канале, получены из открытых источников сети Интернет, либо присланы пользователями  бота. 
Все права на тексты книг принадлежат их авторам и владельцам. Тексты книг предоставлены исключительно для ознакомления. Администрация бота не несет ответственности за материалы, расположенные здесь