Приключения бешеной матки

Существует довольно обширная группа амулетов византийского происхождения, в русской историографии называемых "змеевиками": чаще всего они свинцовые, иногда бронзовые или золотые, с греческой магической надписью. Иконография может быть разной, - на самых выразительных образцах это обвитое змеями лицо, порой очевидно напоминающее Горгону, или фигура, которую в античной археологии принято называть "змееногой богиней", или просто змеи; с другой стороны может находиться изображение конного святого, побеждающего некую демоницу, или образы Богоматери / Христа / святых.

Тот тип надписей, из которого можно вывести относительно устоявшуюся формулу, обыкновенно начинается словами "υστέρα μελάνη μελανωμένη" (буквально: "матка чёрная, почерневшая"). Ни на одном из амулетов не соблюдены правила орфографии, и в особенности это затрудняет чтение глаголов. Попытки определить их время и наклонение, предпринятые Дестунисом и Нейкирхом, выглядят, мягко говоря, натянутыми, а местами не выдерживают критики - Нейкирх игнорирует синтаксическую структуру предложения, а Дестунис самовольно меняет альфу на иту просто because fuck you.

На мой взгляд, стоит вслед за Дж. Спайером (Spier, Medieval Byzantine Magical Amulets and Their Tradition, 25-29) принять чтение "2 л. наст. времени изъявительного наклонения".

Я переведу заклинание так: "Матка чёрная, почерневшая, как змей ты извиваешься, как дракон ты шипишь, и как лев ты рыкаешь, и, как ягнёнок, ляг спать / ляжешь спать". 

Формула "чёрная, почерневшая" сразу же отсылает к представлениям о хтонических силах. Дальше идут сравнения с опасными существами: змеёй, драконом, львом, которые также связаны с хтоническим началом, а последнее - ягнёнок - обладает сотерическим, "светлым" значением. Хтоническое подчиняется сотерическому и смиряется, в этом и заключается смысл заговора.

Приведённая формула не является канонической. Это просто самый сбалансированный вариант заклинания, но количество импровизаций на тему стремится к бесконечности. Есть амулеты, где матке предлагается "успокоиться, как море", есть версии, где льва замещает бык; есть варианты, где матка "пьёт кровь", бывает, что заклинания сожительствуют с цитатами из Писания. Это нормально. В народной магии нет жёстких рамок. Отталкиваться нужно от простейшего: есть некая злая матка и есть попытка её усмирить.

Материалистический подход, сводящийся к тому, что матка не может извиваться, шипеть и рычать, хорош только если представлять матку как "ну просто матку".

У Спайера на этот счёт своё мнение. В своей замечательной работе он вспоминает Платона:

"Вот почему природа срамных частей мужа строптива и своевольна, словно зверь, неподвластный рассудку, и под стрекалом непереносимого вожделения способна на всё. Подобным же образом и у женщин та их часть, что именуется маткой, или утробой, есть не что иное, как поселившийся внутри них зверь, исполненный детородного вожделения; когда зверь этот в поре, а ему долго нет случая зачать, он приходит в бешенство, рыщет по всему телу, стесняет дыхательные пути и не дает женщине вздохнуть, доводя её до последней крайности и до всевозможных недугов, пока наконец женское вожделение и мужской эрос не сведут чету вместе" (Pl. Tim. 91). 

Но эта "рыскающая матка" - отнюдь не изобретение афинского философа, и не стоит думать, что именно благодаря его "Тимею" она закрепилась в народной магии. Наоборот: Платон и сам опирался на народные магические представления.

Я не буду пересказывать все изыскания Спайера; интересно другое. Изучая варианты и позднейшее развитие формулы, он приводит начало эрлангенского астрологического текста со словами "Αστέρα μελανέ, μελανωμένε αίματος" (звезда чёрная, очернённая кровью). Мне удалось найти этот текст целиком и немного помедитировать над ним. 

Спайер полагает преобразование υστέρα в αστέρας всего лишь искажением, но мне так не кажется. "Просто" искажений в заклинательных формулах не бывает. Какое связующее звено можно найти между маткой и звездой, если не углубляться в абстрактные разглагольствования о связи звёзд с женскими божествами? 

На этот вопрос нам отвечают диалекты греческого языка. 

В одном из трудов основателя греческой этнографической науки Никоса Политиса читаем:

"Мне свело "άστέρα" значит попросту "у меня болит живот". Это слово в таком значении (как искажённое γαστέρας [желудок, чрево, живот]) употребляется во множестве мест." (Ν. Γ. Πολίτου Λαογραφία τ. Α'-Β', 1909. Σ. 389) 

Что γαστέρας мог обозначать не только желудок как орган пищеварения, но и всю брюшную полость, мы прекрасно знаем; ясно и то, что живот традиционно рассматривается как синоним матки, как место вынашивания ребёнка: в конце концов, матка и на самом деле находится в животе, а не на коленке. Поэтому, например, полным аналогом русского "брюхатая" в значении "беременная" выступает греческое "γαστρωμένη". 

Итак, наша матка не превращается в звезду: она теряет анатомическую точность и превращается в чрево. 

Тогда эрлангенское заклинание следует переводить так:

"Во имя Господа нашего Иисуса Христа, истинного Бога нашего. Утроба чёрная, очернённая кровью, ты пьёшь кровь и забираешь сердца добрых людей; но я заклинаю тебя, утроба, троном Господа непоколебимого миновать раба (рабу) Божия (Божию) имярек. Заклинаю тебя, утроба, многоокими Херувим и шестикрылыми Серафим, поющими пред лицем Божиим, миновать раба (рабу) Божия (Божию) имярек. Заклинаю тебя, утроба, архангелами Михаилом, Гавриилом и Рафаилом миновать раба (рабу) Божия (Божию) имярек."

В другом месте Спайер приводит (но никак не интерпретирует) ещё один уникальный бронзовый ранневизантийский амулет с надписью: "[Σ]τόμαχε, αντιστόμαχε, ως αίμα έφαγε[ς], ως αίμα έπιωκες, ούτω καταδώ σε" (Spier, op. cit., 46). [Σ]τόμαχε - это именно "желудок". В примечаниях автор выдвигает предположение, что желудок в данном контексте может обозначать шейку матки. 

Я же думаю, что такая анатомическая детализация здесь неуместна, и подозреваю, что он опять-таки синонимичен утробе вообще. 

Впрочем, всё ещё веселее: в путаной, едва согласованной форме ранневизантийский заговор дожил до наших дней и был записан этнографом А. Марулисом в работе "Заклинания" (цит. по Αναστασία Κωνστάν - Λιαργκόβα, ΣΥΓΧΡΟΝΗ ΛΑΪΚΗ ΘΕΡΑΠΕΥΤΙΚΗ ΚΑΙ ΣΧΕΤΙΚΕΣ ΔΟΞΑΣΙΕΣ, 1° Πανελλήνιο Συνέδριο Ελληνικής Εταιρείας Γονιμότηταs και Στειρότητας 21-23 Νοεμβρίου 1997, Αθήνα), перевод мой: 

Εις τ' όνομα του Πατρός αμήν και του Υιού αμήν και του Αγίου πνεύματος αμήν. Αστέρα ανεμοστέρα, μελάνη μελανωμένη αδελφή των χαρόντων, έξελθε και αναχώρησε από το νήπιον του θεού ότι δεν ειμπορεί να βαστάξει τον πόνον σου ούτε μέρα ούτε νύκτα, ούτε ώρα, ούτε μισή ώρα, ορκίζω σε είς τον θρόνον του Θεού τον ασάλευτον, τον ανεκτίμητον και εις των αρχαγγέλων, τον Μιχαήλ, τον Γαβριήλ, τον Σεραφείμ, τον Ραφαήλ...., έξελθεν από το νήπιον του θεού και άπελθε εις άνυδρον, αγεώργητον τόπον

(Во имя Отца аминь и Сына аминь и Святаго Духа аминь. Утроба ветровая, чёрная, почерневшая, сестра харонов, изыди и удались от младенца Божия, яко не может вынести боль, тобой причиняемую, ни день, ни ночь, ни час, ни полчаса, заклинаю тебя троном Божиим непоколебимым, бесценным, и архангелами Михаилом, Гавриилом, Серафимом (видимо, имеется в виду Селафиил), Рафаилом... изыди из младенца Божия и уходи в места безводные, невозделанные).

Здесь интересно сразу несколько моментов. Во-первых, несогласованность родов: при мужском роде слова αστέρας сохраняется женский род прилагательных, как напоминание о том, что в изначальной формуле была таки матка. Во-вторых, связь с ветром (типичная для архаичных представлений о природе заболеваний). В-третьих, "сестра харонов" - это, пожалуй, самое грубое, но и самое выразительное указание на положение демонического существа, оно же матка, оно же брюхо, в картине мира греческого экзорциста: нет, это не то чтобы смерть как таковая, это начало, родственное смерти.

Signifer Legionis @signleg