Правовой статус криптовалют (цифровых денег) - российский опыт. Часть 2
@PhoenixGruppe“Мы решили не то, чтобы заморозить, а немножко подождать и посмотреть, как будет развиваться ситуация на международном уровне, и с учетом этого принять решение. Общественная опасность всего этого сейчас не слишком велика....” Министра Финансов РФ о проекте закона “о денежных суррогатах”
Цифровые деньги и право: опыт России
Часть III. Crypto и суды
В настоящее время мы являемся непосредственными свидетелями стремительно развивающихся процессов, в результате которых привычные нам категории, например, вещи как объекты гражданских прав в целом, деньги в частности, претерпевают значительные изменения
Зачастую не успеваем дать оценку этим явлениям, определить наше отношение к ним. Не является в данном случае исключением и правоприменитель. Судебная практика, к сожалению, на сегодня попросту не успевает обобщить опыт разрешения споров, возникающих из отношений, которые развиваются стремительно. Отсюда её противоречивый и неоднозначный характер
К сожалению, решение таких споров на практике часто сводится к констатации факта несоответствия сложившихся между сторонами отношений законодательству, а это в большинстве случаев влечёт за собой отказ в удовлетворении исковых требований.
И всё же: анализ практики разрешения судами споров, связанных с обращением ВДС (юристы любят сокращения - будем их использовать, понимая под ВДС, безусловно, виртуальные денежные средства) позволяет сделать, например, неутешительное заключение о невозможности использовать их в качестве предмета займа.
Почему?
Приведу лишь несколько доводов российских инстанций, которые заставят подумать дважды, прежде чем заключить договор займа, в котором используются виртуальные денежные средства:
Первое: средствами платежа, а заодно и предметом данного договора, могут быть рубли. которые в свою очередь в наличной форме представляют банкноты и монеты Банка России, а в безналичной есть некие записи на банковском счёте.
Второе: ВДС не могут выступать предметом займа в качестве денежных средств, поскольку это как раз не предусмотрено действующим законодательством.
Третье: с другой стороны - те же ВДС не могут выступать в качестве вещей, определённых родовыми признаками, поскольку не являются предметами материального мира и не существуют в физически осязаемой форме. Довод спорный (с позиции автора, но не судов).
Четвёртое: к ВДС недопустимо употребление термина “право собственности”, тогда как займ предполагает передачу именно в собственность денежных средств либо вещей, определённых родовыми признаками;
Вот такой подход выбран хранителями Фемиды.
Для того, чтобы убедиться в правдивости сказанного, предлагаю ознакомиться со следующими судебными актами:
● апелляционным определением Белгородского областного суда от 07.08.2012 по делу № 33-2273;
● определением Правобережного районного суда г. Магнитогорска Челябинской области от 07.05.2015 по делу № 11-49/15;
● решением Сызранского городского суда Самарской области от 08.09.2015 по делу №2-3933/2015;
● апелляционным определением Верховного суда Республики Татарстан от 14.09.2015 по делу № 33-13499/2015;
● апелляционным определением Самарского областного суда от 23.11.2015 по делу №33-13104;
● апелляционным определением Санкт-Петербургского городского суда от 17.03.2016 № 33-4472/2016;
● апелляционным определением Ростовского областного суда пот 05.04.2016 по делу № 33-5286/2016.
Учитывая, что в приведённых выше судебных актах выводы судов зачастую повторяются по схеме “слово в слово”, представляется возможным говорить об определённой судебной практике, сложившейся по данному вопросу.
Подчеркну также, что истец, которому отказано в удовлетворении исковых требований, не получает никаких рекомендаций о том, на какой норме права ему основывать свои требования. Что в общем-то предельно странно...
Конечно, справедливости ради необходимо отметить, что несмотря на дружное мнение судов, лишающих судебной защиты займодавца, если в качестве предмета займа выступают ВДС, находятся и удивительные исключения.
В качестве такого можно привести Постановление Президиума Верховного суда Чувашской республики от 29.11.2013 по делу № 4Г-960/2013 (44Г-12/2013), в котором рассматривалась кассационная жалоба на судебные акты нижестоящих судов по делу о взыскании задолженности по соглашению займа титульных знаков (от себя добавлю, что крипто-валюта всё же - несколько иное, но на суть в данном случае это не сильно влияет - Попов В.).
Сославшись на ст. 421 Гражданского кодекса РФ, кассационная инстанция указала, что заключенное сторонами соглашение специально не урегулировано нормами ГК РФ. Вместе с тем оно отвечает требованиям, установленным ст. 420 кодекса о договоре, и к обязательствам, возникшим из него, в силу указанной нормы должны применяться общие положения об обязательствах и договорах.
Суд кассационной инстанции поддержал суд первой инстанции, который удовлетворил исковые требования займодавца, применив нормы, регулирующие договор займа, поскольку возникшие между сторонами правоотношения содержали элементы договора займа.
Указанное постановление примечательно ещё и тем, что в качестве доказательства суд признал выписки по операциям с электронного кошелька, а это - большая редкость для нынешней практики.
В другом случае признание судом в качестве доказательства выписки из журнала операций не помогло займодавцу взыскать задолженность. Так, Ангарский городской суд Иркутской области в решении от 17.04.2015 по делу № 2-946/2015 указал, что выписка из журнала операций удостоверяет, что зарегистрированные системой WebMoney Transfer транзакции являются фактом, подтверждающим принятие и признание сторонами как Соглашения о трансфере имущественных прав цифровыми титульными знаками (WebMoney), так и Соглашения об использовании кредитного сервиса и прохождения всего алгоритма действий, поскольку логика построения программно-аппаратного комплекса не позволяет участниками системы WebMoney осуществить какие-либо транзакции без предварительного акцепта ими вышеназванных соглашений.
Помимо этого, было указано, что договор займа заключен сторонами надлежащим образом, подписан аналогом собственноручной подписи, вступил в силу путём передачи титульных знаков, что позволяет достоверно определить участников сделки.
Однако при этом суд пришёл к “изящному” выводу, что исковые требования о возложении обязанности передать цифровые титульные знаки не подлежат удовлетворению, поскольку они основаны на недействительной сделке.
А ведь блокчейн по своей сути - ещё более сложное явление. И что же, всякий раз признавать сделки на его основе недействительными (комментарий - Попова В.)?
Таким образом, сложившаяся к настоящему моменту судебная практика показывает, что решение об использовании ВДС является довольно рискованным: в случае нарушения обязательств должником рассчитывать на судебную защиту займодавцу не приходится. Если, конечно, в дело не вступим мы:) Но это - совсем другая история…
Пожалуй, можно к ВДС подойти и с другой стороны: со стороны … программ лояльности.
Так, в практике встречаются споры, возникающие из отношений по участию в бонусных программах. Вот несколько примеров: например, суд отклонил довод ООО “М.Видео Менеджмент” о том, что бонусные карты являются именными и могут быть использованы только владельцами, поскольку Правилами участия, опубликованными в свободном доступе в сети Интернет, предусмотрено, что карта выдаётся на предъявителя (апелляционное определение Московского городского суда от 12.04.2016 по делу № 33-24257/2016).
Есть и ещё один, в чём-то похожий, случай: предусмотренное п. 45 Правил оказания услуг подвижной связи, утверждённых Постановлением Правительства РФ № 328 от 25.05.2005 (в настоящее время не действуют), право абонента на возврат денежных средств, внесённых им в качестве аванса (действующие в настоящее время Правила оказания услуг телефонной связи, утверждённые постановлением Правительства РФ от 09.12.2014 № 1342, впрочем, предусматривают такое право в подпункте “д” п. 26), не свидетельствует о том, что внесённые на лицевой счёт оператора сотовой связи денежные средства являются собственностью абонента.
Отсюда следует, довольно интересный, но уж точно не бесспорный вывод, что истребовать бонусы, числящиеся на лицевом счету, абонент не имеет права даже при расторжении договора (апелляционное определение Новосибирского областного суда от 19.04.2016 по делу № 33-3864).
А есть ещё и вот такое решение: поддерживая суд первой инстанции, который отказал в удовлетворении исковых требований о признании недействительными части пунктов Условий банковского обслуживания физических лиц и признании недействительным внесения изменений в Правила начисления миль в программе «Аэрофлот Бонус», суд апелляционной инстанции указал, что банк имеет право в одностороннем порядке определять и пересматривать Правила начисления миль в силу Условий участия держателя карты “Visa Gold Аэрофлот” Сбербанка России в Программе “Аэрофлот Бонус” (апелляционное определение Московского городского суда от 08.06.2016 по делу № 33-22228/2016).
К чему ведёт подобный подход? Пока сказать сложно. Попробуем разобраться в отдельной статье, а пока- обратимся к ещё одному аспекту: к недобросовестному использованию ВДС.
На мой взгляд наиболее яркий - использование виртуальной валюты печально известной финансовой пирамидой («МММ-2011»). Конечно, приведённые ниже данные не позволяют раскрыть правовой статус виртуальных денежных средств, они лишь могут помочь объяснить негативное к ним отношение.
Итак: апелляционное определение Нижегородского областного суда от 18.08.2015 по делу № 33-8156/2015, определение Приморского краевого суда от 28.01.2015 по делу № 33-69/2015, апелляционное определение Новосибирского областного суда от 19.09.2013 по делу № 33-7481/2013, апелляционное определение Алтайского краевого суда от 28.08.2013 по делу № 33-6797/13 - все они говорят о том, что у крипто-мира есть тёмная сторона.
Но как жить с этим?..
Общие подходы
Не раз слышалось на просторах Сети “криптоденьги”, “цифровое золото”, “электронные валюты”: но что это и в чём разница? Попробуем разобраться.
Если открыть знаменитую Wiki, то можно увидеть, что электронные деньги делятся на два типа… Но мы пойдём (на сей раз уж точно) другим путём: законодательным.
Во-первых, существует ФЗ РФ №161, который просто перевернул этот рынок. В рамках ст. 3 данного закона вводится термин “электронные денежные средства” (далее - ЭДС). Если не вдаваться в подробный лингвистический анализ (он будет проведён в рамках другой статьи), то выделю главное: законотворцы пошли простым путём - описали не правовую сущность категории, а те, действия, которые производятся с ЭДС. Ошибка? Безусловно. Но с этим надо жить.
Как рассказали мы с коллегами в статье при рождении звезды Bitcoin’а это вышло боком: и для Минфина, и для Центробанка, и для других важных игроков. В частности, ЦБ ввёл понятие цифровых денег, которые, соответственно, отличаются от денег электронных. Если первые строго установлены по ФЗ “О национальной платёжной системе”, то вторые зародились лишь в 2009 году и по сей день остаются неизвестными для государственных органов России.
Цифровые деньги - это в общем-то криптоденьги. В чём же разница? Скорее в форме, чем в содержании: цифровой означает - использующий технологии дискретной регистрации аналоговых значений.
В свою очередь криптография - наука о методах обеспечения конфиденциальности. То есть в первом случае акцент сделан на общей технической составляющей, а во втором - на специфике, на выделении крипто-денег из всего многообразия мира “электронных наличных”.
ЭДС это: Яндекс.Деньги, Qiwi… Но, к слову, не WebMoney. Точнее не WMR и не WMZ. Вопрос с WME, WMB несколько иной, а WMX - и вовсе квази-криптовалюта.
Цифровые (они же - криптоденьги) это: Bitcoin, Dogecoin и альткоины всех мастей.
Но это - далеко не всё.
Очень часто можно встретить понятие виртуальных денег. В самом широком смысле это все деньги (в том числе - в кавычках), которые есть или могут быть использованы в Сети. Единственное, что тут может помешать столь объёмному толкованию - Конституция и закон о “Центральном банке Российской Федерации”.
Согласно ст. 27 ФЗ №86-ФЗ: “Официальной денежной единицей (валютой) Российской Федерации является рубль”. И в этом смысле ЭДС являются всего лишь безналичной формой рублей. А вот как быть с крипто- или, если хотите, цифро-деньгами? Они ведь не эмитированы ЦБ.
В этом смысле новый подход, который выбрали совсем недавно государственные органы и сопутствующие им эксперты, то есть принятие за btc и иже с ним статуса валют - видится далеко не единственным, но всё же вполне разумным решением.
Доллар - это деньги? Да, конечно. Но доллар - не рубль. Доллар - это валюта. Как и Евро, эмитированное далеко, кстати, не одним государством. Да, “битки” не “производятся” публичной властью, но в остальном на валюту похожи.
Чтобы стало ещё яснее: ГК недаром даёт общий подход, то есть в ст. 140 говорится буквально так “деньги (валюта)”, что означает, что любая валюта - это чьи-то деньги. А если пойти дальше, то можно увидеть, что предельно общее определение очень верно описывает сущностную составляющую сего явления: валюта есть некий товар, что способен выполнять функцию денег при операциях обмена товарами (услугами ли) на рынке, как внутри страны, так и на международной арене. По-моему, вполне подходящая формулировка?
Также хочу сказать ещё о двух важных понятиях: пиринговые валюты и p2p-валюты.
“Пиринговые валюты”: содержание здесь кроется опять же в технологической составляющей, так как пиринговые сети (от английского - соседствующие) как раз лежат в основе подобных средств расчёта, а p2p как раз подчёркивает, что сети эти должны быть от равного к равному, то есть или распределённые, или хотя бы децентрализованные. В то же время безналичные деньги могут существовать в формате p2p и вне крипто-систем: самый простой пример - per-2-per переводы в системах Visa и MasterCard.
Безусловно, что есть и другие подходы к этим же терминам. Например, тот же Биткоин часто называют “цифровым золотом” (в том числе - в англоязычной среде”, а Litecoin изначально выступил “цифровым серебром”, тогда как смешливый Dogecoin взял на себя статус “малой разменной монеты”, если хотите - “цифровой меди”. Но безусловно и то, что подобные интерпретации навряд ли когда-то станут научными, что, правда, не лишает их возможного статуса общеупотребляемых.
Итак,
Предварительные итоги:
● электронные денежные средства (электронные деньги) существуют в рамках норм ФЗ РФ “О национальной…”
● цифровые деньги - не совсем правильное определение криптовалют в понимании, представленном ЦБ РФ в 2014 году (надо сказать, что в Сетевой Энциклопедии цифровые деньги появились раньше crypto: тогда под ними понимались, например, единицы печально известной Liberty Reserve, то есть в широком смысле это могут быть и не деньги распределённых, но и централизованных систем)
● криптовалюты - это то, что мы называем p2p-деньгами (пиринговыми валютами), с акцентом на безопасность
● виртуальная валюта - может пониматься в широком смысле: и тогда это и электронные деньги и криптовалюты; а также - в узком: в этом аспекте это, скорее и чаще всего, именно p2p-деньги (по крайне мере, такой подход использует ЦБ, если провести системное толкование информации от 27.01.2014 "Об использовании при совершении сделок "виртуальных валют"07.08.2015 “О рассылке фишинговых email-сообщений”; кроме того, есть и документы на европейском уровне, где говорится именно о виртуальных валютах, где под ними понимается не только феномен Биткоина, но также и деньги виртуальной реальности, как в игре Second Life)
● есть ещё и “игровые деньги”, то есть некие единицы расчёта внутри игровых сообществ: это может быть “золото” в стратегии, “баланс игрока” и прочее.
Безусловно, анализ выше - далеко не полный. Скажем, виртуальные валюты я бы всё же обозначил как те, что близки к игровым. Для bit-монет и им подобных оставил бы термин - криптовалют, потому как именно благодаря этому подходу они получили одно из главных преимуществ - безопасность, а также возможность эмиссии с помощью точных алгоритмов.
Но всё же: всё же унификацию проводить надо, ведь не за горами время, когда понятий станет слишком много, а явления, которые они отражают - уйдут далеко вперёд, а значит - будет слишком много ненужных пробелов и недопонимания. Цель - его устранить.
Заключение
Итак, причины написания:
1. исследований по Биткоину и криптовалютам в принципе не так много, и большинство из них - на английском языке, хотелось бы их скомпоновать хотя бы в простой форме на кириллице, так как локализация всегда ускоряет процесс познания;
2. как показывает опыт - скомпоновать первоисточники очень важно: какие-то из них удаляются со временем, какие-то видоизменяются; и уже через 5-10 лет тот, кто громко кричал “за здравие!” безудержно ратует за упокой (обратное встречается не реже - подхалимов всегда хватает);
3. для юриста всегда важно сравнительно-правовое исследование, поскольку оно задаёт ориентиры, которые можно использовать не только в теоретических, но и в сугубо практических целях, например, при сопровождении крипто- и блокчейн-стартапов;
4. наконец, bitcoin - пожалуй, та отправная точка, которую автор долго ждал и это главная причина, по которой книга состоялась.
Что интересного можно вывести по итогу?
Скажем, что сегодня даже признание для btc и собратьев не означает чего-то определённого. Судить можно по тому, как определяется в этом случае статус цифровых денег:
1. Финансовый актив (Болгария)
2. Платёжное средство (Германия)
3. Нематериальный актив, имущественное право (Австралия, Канада)
4. Виртуальная валюта (Хорватия)
5. И список можно продолжить..
Собственно, ещё один важный вопрос, который сподвиг меня к анализу материала, это то, что заботит на самом деле и банки, и биржи, и энтузиастов, и простых участников - защита прав потребителей; предотвращение отмывания денег и налогообложение. Не решив эти, насущные, проблемы, нельзя с уверенностью говорить о развития btc, даже если решение будет лежать далеко от области сугубо государственного регулирования.
http://itsynergis.ru/assets/docs/legal_status_cryptocurrency_in_World.pdf