Позор

Вика любила воду и умела плавать, но, увидев в траве на берегу сельского пруда лягушку и, узнав от ребятишек, что в пруду водятся и пиявки, так ни разу и не искупалась, сколько ребятишки её ни звали. Пиявок она особенно боялась: ей почему-то казалось, что они могут пролезть в её дырочки и высасывать там из неё кровь. Аргумент, что пиявки и лягушки живут только в экологически чистых водоёмах, на Вику не действовал!

Рабочий — это запруда на краю посёлка, там, где пилорама и летники. С той стороны, где летники, Рабочий зарос камышом и ряской. С другой стороны, была чистая вода и ребятишки там иногда купались.

Воскресным утром два рыбака сидели на камышовом берегу Рабочего с удочками. Семь часов утра. Над водной гладью стелился туман. Было тихо и клёва не было.

Надо сказать, что карась здесь редко ловился, в основном пескарь, а значит рыбаки пришли именно за пескарём. Солнце только-только взошло и было по-утреннему прохладно.

Примерно в тридцати шагах от рыбаков были заросли тальника и через эти заросли шла тропинка, спускавшаяся по берегу к самой воде. Тропинку проторили свинарки: они черпали здесь воду для мытья пола в конторке.

Один из рыбаков. уловив краем глаза какое-то движение на тропинке. повернул голову и обомлел: по тропинке, спускаясь к воде, шла голая женщина. Он потряс головой и поморгал, но женщина не исчезла, а подошла уже к самой воде.

Рыбак толкнул дружка — Смотрии.

Тот повернул голову — Воо бляаадь! Это кто такая?

Туман, перед тем как растаять под лучами восходящего солнца, немного сгустился и с расстояния в тридцать шагов были видны только очертания женской фигуры.

Виктория Сергеевна — а это была она — остановилась перед самой водой.

Два дня назад она получила смс с приложенным фото и предложением искупаться нагишом в пруду, с утра в воскресенье, там, где Рабочий. На фото она узнала себя в кабинете директора школы в тот день, когда забирала из конверта деньги. Предложение заканчивалось фразой — «Если ты не придёшь купаться... « — значит её будут ждать там — «фото увидит участковый».

Виктория, впав в ступор, сидела с застывшими глазами уставившись в пространство. Наконец, придя в себя, она стала смотреть информацию об отправителе, но телефон абонента был скрыт. Она лихорадочно перебирала всех тех, с кем за четыре года работы в школе у неё были стычки. Виктория по характеру хотя и была скромная и неконфликтная, но с гонором. И если её сильно доставали, ответить могла и отвечала так, что оппонент не замолкал даже, а затыкался. Но набралось немного, да и не подходили они под шантажистов. Весь день и, просыпаясь ночью, она всё ломала голову, пытаясь вычислить провокатора. Но к концу дня субботы смирилась с неизбежным. Измотанная мыслями, мечущимися по замкнутому кругу, она мгновенно заснула, лишь голова коснулась подушки и чуть не проспала, вскочив без четверти семь. И как была: в ночнушке и босиком, побежала к запруде. В кустах скинула с себя ночнушку и пошла к воде, прикрывая одной рукой грудь. а другой лобок.

Вика остановилась перед самой водой. Рыбаков она не видела, и из-за тумана, и из-за того, что ей предстояло испытать в ближайшие минуты. Кожа от сырости и прохлады покрылась пупырышками, она вздрагивала и стискивала челюсти, чтобы не клацать зубами.

— Ква-ха-ха! — большая зелёная лягушка, задержавшаяся на листе кувшинки, в отличие от своих подруг, уже с полчаса назад занырнувших на дно и зарывшихся в ил, словно насмехалась над Викиными страданиями.

— Ква-ха-ха — хохотнула лягушка ещё раз и грузно подпрыгнув, шлёпнулась пузом в воду. По воде разошлись круги, какое-то время Вика видела распластавшуюся лягушку, плывущую у самой поверхности, а потом она исчезла.

Вика закрыла глаза и шагнула в воду.

Вода, нагревшись за день, пруд в этом месте был неглубокий, не успевала остывать душными июньскими ночами и была тёплой, как парное молоко.

Вика открыла глаза и сделала ещё один шаг. Дно было илистое и ноги сразу же погрузились в прохладный ил по щиколотки. Вику передёрнуло: она представила лягушек, зарывшихся в ил, которых она сейчас возможно давит. Девушка дёрнулась и, вытягивая ноги из ила, сделала ещё несколько шагов. Вода уже доставала до лобка. Вика замерла, прислушиваясь к ощущениям: ей мерещились пиявки, плывущие со всех ног к её ногам. Она вздрогнула и сделала ещё несколько шагов, с ужасом и отвращением ожидая, когда начнут всплывать кверху пузом, раздавленные ею лягушки. Ещё два шага и вода уже достигла грудей. Раздвигая руками ряску, она оттолкнулась от дна и поплыла.

— «Уж лучше плыть, чем давить лягушек» — подумала Вика.

В это мгновение стебли ряски скользнули по её ногам и промежности, а Вика, решив, что это пиявки нагнали её и извиваясь, заползают в её дырочки, чтобы впиться там и сосать кровь, визгнула и, развернувшись, рванула к берегу.

Рыбаки, разинув рты наблюдали за происходящим, а в камышах сидели ещё два наблюдателя и один из них снимал Викин заплыв на сотовый.

Выскочив на берег, словно ошпаренная, Вика принялась осматривать себя и чуть не лишилась чувств: большая, склизкая, противная, чёрная и жирная пиявка, впилась в икру на левой ноге. Вика задрыгала ногой, пытаясь стряхнуть пиявку. Пиявка болталась как ленточка, но не отцеплялась. Вика, поскуливая от ужаса, наклонилась к траве, выискивая глазами веточку и выставила на обозрение рыбакам свою, изумительной красоты, попу.

Бедные рыбаки, пялясь во все глаза на изящные формы женщины, чуть не захлебнулись слюнями, не успевая их сглатывать, а в камышах, один из наблюдателей давился от смеха, зажимая одной рукой рот, а другой поддерживая живот.

Наконец найдя веточку, Вика стряхнула с ноги пиявку, выпрямилась и убежала в кусты тальника. Натягивая на ходу ночнушку, вздрагивая и передёргиваясь, она бежала домой.

Её бил озноб от мысли, что пиявки заползли-таки в её дырочки и сосут там из неё кровь. Ведь она не почувствовала присосавшуюся пиявку, пока не увидела её. Прибежав домой и заперев дверь на крючок, стянула ночнушку и перед зеркалом ещё раз осмотрела себя: пиявок не было, но вся жопа была в листочках ряски, и она, брезгливо морщась, отщипывала их и бросал на пол. Но мысль о том, что пиявки у неё в дырочках, не давала покоя и, ополоснув руки, она совала пальчики, сначала во влагалище, а потом в анус. Вытащив палец из влагалища и осмотрев его, он был чистый, сунула в анус. Когда вытащила и глянула, сразу же отстранила руку и сморщилась: палец был в мазках кала.

Потом Вика долго и тщательно отмывалась под душем, вздрагивая от воспоминаний и с ужасом думая о том, что ещё может придумать коварный шантажист. Вика не сомневалась, что это только начало; но мысль о том, что можно просто пойти и тайком положить украденные деньги назад в конверт, в голову даже не приходила.

Рыбаки, на следующий день, хотя и рабочий, пришли на берег без четверти семь и минут сорок сидели, ожидая появления таинственной русалки. Не дождавшись и решив, что она видимо является только по воскресеньям, пошли к правлению, где рабочий люд собирался с утра, чтобы получить разнарядку на день.

К субботе уже добрая половина мужиков посёлка знала о видении рыбаков и в воскресенье к семи утра на берегу Рабочего сидело и лежало на траве с полсотни желающих поглазеть на голую бабу.

А что вы смеётесь? Ну, не видели мужики голую бабу!

Аааа, так тож жена!

Жена, не баба!

В семь часов гомон затих и все уставились в сторону камышей. Прошло пять минут, десять, полчаса...

Через сорок минут, поняв, что русалки не будет, мужики загоношились и, подтрунивая над рыбаками, разошлись в полном убеждении, что рыбаки в прошлый выходной наклюкались до глюков самогонки.

...

Она не ошиблась. В среду, когда Вика, погасив свет, улеглась в постель тренькнул сотовый: смс. Уже догадываясь от кого смс она долго лежала, не решаясь взять телефон.

Продолжение ...

Video bot https://t.me/videowebebot