Пожарный

– И когда же Джон собирается осчастливить нас своей помощью?
– Через три ночи.
– Мы не можем столько ждать. Сделаем все завтра. Бен, я верю, что вы обойдетесь без насилия – оставьте его на самый крайний случай.
Бен сказал:

– Ясно. Хорошо. Там будет четыре человека – двое на «Скорой помощи», двое в полицейской машине, – значит, нас должно быть пятеро. Джейми стреляет лучше всех в лагере, не считая меня. У Нельсона Гейнриха была личная страница на сайте Национальной стрелковой ассоциации, так что наверняка он хороший стрелок. А Минди Скиллинг может позвонить в «911». Она достаточно взрослая, и меня не будет мучить совесть, что я взял ее с собой. И она актриса. В колледж Эмерсона вроде ходила? Кажется…

– Погодите. Погодите, – вмешалась Харпер. – Кэрол, мы вполне можем подождать три дня. Вашему отцу…
– …почти семьдесят лет. Вы бы ждали три ночи, будь это ваш отец? Если бы могли предпринять что-то немедленно?

Харпер хотела сказать: «Мой отец не хотел бы, чтобы из-за него убивали людей», но у нее язык не поворачивался. Честно говоря, она считала, что Кэрол права. Будь это ее отец, она бы умоляла Пожарного сделать все, что в его силах, и как можно скорее. Джули Эндрюс умолять точно бы не стала, но Харпер была не столь щепетильна.
– Хорошо. Я поговорю с Джоном. Может быть, он перенесет все на завтрашнюю ночь.
Кэрол смахнула черную прядь со лба.

– Джон-Джон-Джон-Джон-Джон-Джон. Если Джон не спешит помочь моему отцу, было бы ужасно его торопить.
– Он откладывает не по прихоти. Кэрол, у него сломаны ребра.
Кэрол сочувственно кивнула.
– Да. Да, конечно, Джону нужно дать отдохнуть. Я не хочу его тревожить. Он нам не потребуется. Сестра Уиллоуз, Бену нужен подробный список всего, что вам необходимо, чтобы обеспечить моему отцу
лучший
уход.
– Это ничего не даст. Я должна сама пойти с ними.

– Ну, нет. Ни в коем случае. Вы очень храбры и добры, но вы должны быть рядом с моим отцом. Мы не можем рисковать вами.
– Придется. У Бена будет всего несколько минут в «Скорой помощи». Вы хотите, чтобы он выискивал среди двух сотен пузырьков нужные, разбирая фармакологические аббревиатуры? Я бы не полагалась на удачу, будь это мой отец, – вставила Харпер, чтобы посмотреть, как отреагирует Кэрол.
Кэрол ответила злобным взглядом.

– Моему отцу нужны не только хорошие лекарства. Ему нужна хорошая медсестра, – сказала она. – Одно без другого бессмысленно. Ваше место в лазарете.
Харпер не знала что ответить. Весь разговор получился запутанным, полным непонятных намеков на неприятные последствия.
Кэрол сказала:
– Бен, я хочу обсудить план с вами. Я хочу знать все. Кого вы возьмете. Как выглядит Верден-авеню. Все. Сестра… – Она зыркнула на Харпер: – Надеюсь, вы сами доберетесь до лазарета.

Харпер удивилась, что ее отпускают вот так просто, без надзора. Она уже считала себя почти таким же заключенным, как и Гилберт Клайн, только в камере поуютнее. Ее привели в Дом Черной звезды под конвоем, и она ждала, что под конвоем отправится и обратно.

Очень хотелось выскочить за дверь немедленно, пока Кэрол не передумала и не решила приставить к ней Боуи или другого дозорного из тех, что околачивались снаружи. Харпер уже предвкушала небольшую прогулку по дороге обратно в лазарет. Но заставила себя помедлить, трогая пальцами черные пуговицы на пальто. Был по крайней мере еще один вопрос, который необходимо обсудить.

– Кэрол… Я хотела поговорить об Алли. Она уже несколько дней ходит с камнем во рту – считает, что должна что-то искупить. И я думаю, это связано с тем, что она во всем берет пример с вас. Она хочет произвести впечатление на вас. Хочет, чтобы все знали, как она предана лагерю. Вы можете положить этому конец?
– Не могу, – ответила Кэрол. – А вот вы можете.

– Разумеется, вы в состоянии заставить ее прекратить. Скажите, что она достаточно себя наказала. Вы ее тетя, и она вас любит. Она послушает. У нее почти никого нет, кроме вас. Вы отвечаете за нее. Вы обязаны вмешаться, пока она не попала в беду.
– Но мы все отвечаем
друг за друга
, – сказала Кэрол с безумно ясным лицом. – Мы словно карточный домик. Если хоть одна карта откажется принимать на себя свою долю тяжести, рухнет весь лагерь. Это Алли и пытается объяснить
вам
. Она носит во рту
ваш

камень. Только вы можете его достать.
– Она ребенок и ведет себя по-детски. А ваша обязанность быть взрослой.

– Моя обязанность – приглядывать за полутора сотнями отчаявшихся людей. Беречь их. Не позволить им сгореть заживо. В каком-то смысле я тоже медсестра. Мне приходится защищать лагерь от заразы отчаяния и эгоизма. Мне приходится защищать нас от секретов, подобных раку. От неверности и неприязни, которые сродни лихорадке. – Кэрол постепенно выпрямлялась в кресле, и ее влажные глаза блестели больным жаром. – С момента, как слег мой отец, я пыталась стать той, кто нужен этим людям. Кого они заслуживают. Отец хотел, чтобы лагерь Уиндем стал надежным убежищем для людей, которым больше некуда податься. Этого хочу и я. Хочу, чтобы лагерь стал надежным убежищем… и эту надежность может нам дать только забота друг о друге. Отец тоже так думал. – Кэрол положила на колени переплетенные пальцы. – Вместе мы сильнее, Харпер. А если вы не с нами, то вы в одиночестве. А в эти дни нельзя быть одному. – Она глядела почти жалобно. – Разве вы не понимаете?

11
Харпер шла по еле различимой тропе под темным небом.
Как она ни пыталась увернуться, ветер бросал снег прямо в лицо. Треснула ветка. Доски качались и гнулись под ногами, приходилось идти медленно, удерживая равновесие.

Когда Дом Черной звезды скрылся из глаз, Харпер оказалась в морозной, пахнущей соснами тьме. Еще через двести шагов она достигнет тропинки среди деревьев, которая сбегает вниз, к галечному пляжу и пристани. Пролив она пересечет за десять минут и расскажет Джону, что налет на «Скорую помощь» состоится завтра, объяснит…
Справа между соснами мелькнул детский силуэт – легкая тень. Харпер повернулась и поняла, что это вовсе не ребенок, а летящий из-за деревьев снежок.
Бац!

Снежок попал в голову сбоку, но Харпер осознала это, только сделав еще два шага. В голове не укладывалось. Она не понимала, что заваливается на бок, что правая нога подкосилась, пока не упала на колени в снег.
Краем глаза она заметила какое-то неясное движение и успела поднять локоть, чтобы защититься от следующего снежка. От удара заныла рука. Онемение разлилось от локтя до кисти. Снежок рассыпался. Белый в пятнышках камень, прятавшийся в середине, упал на снег.

Из-за деревьев со всех сторон выскочили задыхающиеся от смеха девчонки. Харпер показалось, что снежок сейчас попадет ей в живот, она постаралась закрыть его руками, но снежок резко ударил в шею – и шея онемела.
Ее обступили.
Слезы в глазах застывали, превращаясь в лед. Ее окружали белые, неподвижные, бесстрастные лица, как будто на Харпер напали манекены из универмага.
Одна из нападавших толкнула Харпер в спину, повалив на бок.

– Пожалуйста, осторожнее, девочки, – сказала Харпер. – Я беременная. Я не сопротивляюсь.
– Отчистим, отчистим! – пропел голос, принадлежавший, похоже, Эмили Уотерман.
Рука в перчатке ухватила Харпер за волосы, другая рука набрала снега и отерла ей лицо. Девочки зашлись визгливым смехом.

Когда Харпер проморгалась от снега, над ней наклонился Тирион Ланнистер из «Игры престолов». Он смотрел пустым недоверчивым взглядом: дешевая пластиковая маска. Он… нет, она – за маской пряталась девочка – раскрыла ладонь с плоским белым камешком.
– Ешь, – послышался голос из-под маски. – Ешь, сука.
– Заставь ее, – сказала другая девочка.
– Живо жри, живо жри! – запели вокруг.

Харпер лежала в снегу на боку, одной рукой прикрывая тугой живот; вторую она придавила своим телом. Девочка, которая держала Харпер за волосы, дернула раз, потом второй – сильнее.
Харпер разинула рот, как ребенок, показывающий врачу гланды. Тирион Ланнистер положил ей на язык камень – холодную плоскую тяжесть.
За происходящим с расстояния в пять шагов, из-за сосен наблюдал Капитан Америка. Харпер смотрела на Алли, пока от слез картинка не начала двоиться, троиться.

Раздался такой звук, словно кто-то разорвал пополам простыню. Рука потянула Харпер за волосы, откидывая голову назад, задирая подбородок. Другая рука крепко припечатала ей рот. Большой палец тщательно прижал клейкую ленту к губам Харпер.
– Полчаса, – сказала девочка, ухватившая ее за волосы. – Он останется на полчаса. Теперь поднимайся. На колени.
Харпер подняли на колени. Девочки завели ей руки за спину, и снова раздался треск – одна из них оторвала клейкую ленту и замотала запястья.
– 
Мбенок

, – сказала Харпер, прося не навредить ребенку. Вряд ли кто ее понял.
Две девочки, взявшись за руки, плясали, извиваясь и вертясь: на одной была маска Обамы, на другой – Дональда Трампа. И за все это время Капитан Америка не сдвинулась с места между двумя пихтами, неподвижная и немигающая, как сова.

Среди сосен замерцали яркие золотые огоньки. Харпер пришлось вглядываться, прежде чем она поняла, что у девочек нет фонариков. Светились они сами, прыгая, смеясь и бросаясь в нее снегом. Они светились, как во время пения в церкви. Они сияли друг для друга, чешуя пульсировала так, что свет пробивался из-под курток, из-за воротников.

Значит, есть и другой способ войти в экзальтацию Света. Хор или расстрельная команда: чешуя в любом случае будет довольна. Групповое изнасилование ничем не хуже госпела.
Харпер услышала щелканье ножниц. Ее золотые локоны посыпались в снег.
– Ха-ха! Ха-ха! – засмеялась самая маленькая девчонка – это точно была Эмили Уотерман. – Обрезай-обрезай-обрезай! – Она орала, как пьяная.

Ветер с неохотой вздохнул, точно влюбленный, осознающий, что пора уходить. Волосы Харпер лежали вокруг нее, а ножницы продолжали
чавкать
.
– Вкусный камень? – крикнула одна из девочек. – Спорим, не то что член Пожарного?
Девочка, которая остригала волосы Харпер, спросила:

– Ну разве не сексуально щелкают ножницы? – Она щелкнула прямо над ухом. – Просто в дрожь бросает. Мне так понравилось – жалко, волосы кончились. Увы, я вынуждена остановиться. Может, в следующий раз еще отрежу. Надо решать – с нами или против нас. Сиять с нами или вовсе не сиять. Дать медицинский совет? Я бы предложила отказаться от сучьих манер.

Да, они все сияли… все, кроме Алли. Алли сделала шаг и придушенно вскрикнула от огорчения, но, когда Харпер подняла на нее взгляд, Алли застыла на месте. Она даже выставила ладонь, словно Харпер могла подпрыгнуть, освободить руки и напасть.

Харпер подумала, что кому-нибудь может прийти в голову с разбегу ударить ее ногой в живот, просто для смеха. Они уже не ведали, что творят. И, может быть, зашли уже дальше, чем собирались. Может, они просто хотели закидать ее снежками и сбежать. Они забыли себя. Забыли собственные имена, голос матери, лицо отца. Харпер подумала, что они вполне могут и убить ее здесь, в снегу, ненароком. Вскрыть этими же ножницами горло. Когда ты в Свете, все кажется хорошим, все кажется
правильным

. Ты не ходишь – танцуешь. Мир пульсирует в тайной песне, и ты сам себе звезда в собственном красочном мюзикле. Кровь, которая брызнет из ее сонной артерии, покажется им такой же прекрасной, как игристое вино, бьющее светящимся красным фонтаном.
Девочка, все это время стоявшая позади, повалила Харпер в снег на бок. Какой-то пузырь сильных, опасных эмоций дрожал внутри, и Харпер замерла, опасаясь, что он прорвется. Не хотелось выяснять, что это такое… горе, ужас или – хуже всего – капитуляция.

Девочки по очереди, пританцовывая, приближались к Харпер и бросали снег ей в лицо. Харпер зажмурилась.
Девочки стояли над ней, перешептываясь. У Харпер не было сил поднять глаза и посмотреть на окружавшие ее маски. Они говорили тихо, шипящими, неразборчивыми голосами. Харпер трясло. Джинсы промокли, запястья болели, а разбитое лицо горело от снега.
Наконец она решилась чуть приоткрыть один глаз. Шепот продолжался, но девочки ушли. И шептал только ветер, баюкая сосны.

Харпер изогнулась и пошевелила руками. Ленту намотали на перчатки, а не на кожу, и вскоре одну руку удалось освободить. Харпер стянула перчатки с другой и отшвырнула их вместе с лентой. Нащупала угол ленты на губах и, не мешкая, дернула. С лентой она оторвала и кусочек кожицы с верхней губы.
Харпер выплюнула камень в снег. Он стал розовым от крови.

Харпер поднялась на ноги, но голова так закружилась, что пришлось опереться о сосну, чтобы не упасть. Она перебиралась от дерева к дереву, как малыш, который делает первые шаги, держась за мебель. Найдя поворот к побережью, она двинулась вниз с холма. И уже прошла с десяток шагов, когда кто-то окликнул ее.
– Сестра Уиллоуз? – крикнул Нельсон Гейнрих. – Вы куда? Дорожка в лазарет – вон там.

Он стоял на досках с Джейми Клоуз. Джейми была в той же одежде, в какой Харпер видела ее в последний раз, – ярко-оранжевые лыжные штаны и свободная аспидного цвета парка. Одно только изменилось: Джейми сняла маску Тириона Ланнистера.
– Снег вам по шейку. Вылезайте сюда, пока не закопались живьем. – Лицо Нельсона порозовело от холода, и он улыбался, демонстрируя два передних зуба.
От дыхания Харпер поднимался пар. Облизав губы, она ощутила вкус крови.

Минут пять она пробивалась обратно к доскам, по пояс в сугробах, и набрала полные ботинки снега.

– Мы с Джейми собирались помочь дозорным в доме матери Кэрол! Хорошо, что вовремя вышли. Вы бы заблудились. – Нельсон протянул руки, помогая ей забраться на доски. Глаза под хмурыми бровями лучились весельем. – Но посмотрите на следы! У нас ведь есть правила! Ходить только по дорожкам! Мы можем убрать доски, но мы не можем стереть следы. А если охотник на них набредет? Господи, если нас раскроют, то всех отправят в Конкорд! Или пристрелят на месте! Вы подвергаете опасности весь лагерь! Мистер Патчетт и мать Кэрол ясно высказались по этому поводу. Час с камнем напомнит вам о ваших обязанностях.

Джейми Клоуз обошла Нельсона, держа в ладони белый камешек. Она улыбнулась щербатой улыбкой.
Харпер взяла камень и послушно положила его в рот.
12
Ее вели, как арестанта, среди деревьев; Нельсон шел впереди, Джейми позади с винтовкой и спиленной ручкой от метлы. Харпер удивилась, что не так переживает из-за камня во рту, как ожидала. Со временем, возможно, ей даже понравится. Камень призывал к спокойствию и размышлениям. Он требовал тишины – и внутренней, и внешней.

Он требовал полного внимания – и это хорошо, потому что иначе от мыслей ее разорвало бы изнутри: сумеет ли она сохранить жизнь отцу Стори, сумеет ли сохранить жизнь самой себе, что делать, если у ребенка тоже окажется драконья чешуя, что делать, если стресс приведет к преждевременным родам.

Камень отодвинул мысли на задний план, и сначала Харпер подумала: знай она, как легко живется с камешком во рту, не сопротивлялась бы так яростно. Потом решила, что она всегда это знала где-то в глубине души. Всегда понимала, что подчинение станет великим утешением для нее, и именно поэтому сопротивлялась. Чувствовала, что если поддастся один раз, всего лишь раз, то дальше пойдет легче.

Они вышли из леса у церкви. Двойные двери были открыты, из них выглядывали люди. Харпер была уверена, что почти всем известно, откуда она возвращается.
Харпер наградила зрителей холодным, отстраненным, бесстыдным взглядом и с удовлетворением заметила, что некоторые юркнули в тень. Почти все дети, впрочем, не хотели сдавать позиции. Смотреть, как наказывают других, детям всегда очень интересно, это источник величайшего наслаждения.

Алли подошла к нижней ступеньке лестницы, но, увидев Харпер, замерла.
– Шевелите задницей, сестра, – сказала Джейми.
Алли ждала, пока Харпер пройдет мимо, но не выдержала. Побежала к ним по снегу.
– Алли, – сказал Нельсон Гейнрих, – ты сегодня дозорная на колокольне. Отправляйся на пост.
Алли не обратила на него внимания.
– Харпер. Я хочу, чтоб вы знали, я никогда не…

Но Харпер тихонько вытолкнула камень изо рта в ладонь. Набрала в рот слюны и плюнула Алли в щеку. Девочка съежилась, как от удара.
Джейми ткнула Харпер в спину – не разобрать, кулаком или палкой.
– Камень должен быть во рту! – завопил Нельсон. – И должен оставаться там до восхода солнца!
Харпер не отрываясь смотрела в глаза Алли; лицо у той сморщилось от неожиданности и страдания, глаза наполнились слезами. Харпер дождалась первых рыданий Алли, а потом положила камень в рот и пошла в лазарет.

Все материалы, размещенные в боте и канале, получены из открытых источников сети Интернет, либо присланы пользователями  бота. 
Все права на тексты книг принадлежат их авторам и владельцам. Тексты книг предоставлены исключительно для ознакомления. Администрация бота не несет ответственности за материалы, расположенные здесь