Пост

И снова дни слились в недели. Всё, что оставалось парню, — это покорно ждать, когда его мучитель снова спустится к нему, чтобы покормить. Именно тогда он и хотел сказать ему своё жалкое «спасибо», на которое мужчине, скорее всего, абсолютно наплевать, а сам юноша просто не мог этого не сделать. Но Он не приходил. Кажется, несколько дней. Вода уже давно закончилась, как и заветренная еда, которую все же пришлось съесть. Парнишка сидел в самом тёплом углу подвала, до которого дотягивалась цепь. Строгий собачий ошейник неприятно царапал кожу, потому что цепь была натянута до предела.

Но он терпел. Грелся, поджимая под себя ноги и заворачиваясь в плед лишь сильнее, смотрел на лестницу из старого дерева и думал над тем, где же тот, кого он так боится. А вдруг с ним что-то случилось? А вдруг его задержали? Что же тогда будет с ним самим? Неужели он умрёт в этом подвале от голода? Но тогда все мучения разом прекратятся. И теперь эта мысль уже не так сильно беспокоила.

На пятый день дверь со скрипом открылась. Послышались уже знакомые тяжелые шаги. Парень медленно открыл глаза и тут же зажмурился, ослепленный ярким светом из коридора наверху. Мужчина подошел к худому телу, поставил что-то на пол рядом с собой, а после расстегнул ошейник на худой шее, отчего юноша облегченно выдохнул и, кажется, даже улыбнулся уголками губ. Что это? Неужели спасение?

Чужие руки раскрыли плед, раскидывая его в стороны. Худое тело сжалось в маленький комочек, пытаясь удержать накопившееся тепло. Мужчина видел, как в грязных от пыли носках сжимаются пальцы ног, как парнишка дрожит, отворачиваясь от света и лишь сильнее прижимаясь к теплой стене.

— Иди сюда, — тихо произнёс он, поправляя испачкавшийся плед, а после поднял худое тело на руки и понёс на вверх.

Парень ощущал тепло чужого дома и слабо улыбался тому, что его наконец спасли. Было больно, но он открыл глаза и наблюдал за тем, как мужчина несет его по светлому коридору в сторону, видимо, входной двери. Резкий поворот налево. Лестница вверх. Дверь, а за ней комната с одной лишь кроватью. Окна закрыты кирпичом, и лишь под потолком висит лампочка.

Он оказался на кровати, а мужчина сел на её край, взял его бледное запястье в свою ладонь и, смотря ему в глаза, нежно коснулся холодной кожи губами. Парня будто обожгло, он вздрогнул всем телом и понял, что это далеко не конец.