Пост

С их последней встречи прошло уже два дня. Руслан не мог спокойно спать, есть и просто жить, потому что каждый раз, когда он прикрывал глаза, он слышал тяжелое дыхание Максима и его стоны, от чего тут же становилось тесно в штанах. Пархоменко, любящий ночь и тишину, возненавидел любимое время суток, потому что теперь оно давалось ему крайне сложно: было трудно сдержать себя, чтобы не написать или не позвонить старому другу.

Отвлекался он дрочкой: ложился на кровать, закрывал глаза и опускал руку на член, который твердел за считанные секунды, а после, выгибаясь, кончал в ладонь с именем адвоката на губах, которое вырывалось из него вместе со стоном. Было стыдно перед самим собой, что он никак не может себя контролировать, но это было лучше, чем испортить все окончательно глупым сообщением.

«Нам нужно поговорить», — пришло сообщение от Волкова в пол второго ночи, когда Рус в очередной раз зашел в проклятый Tik-Tok, чтобы хоть немного отвлечься. Парень тут же подскочил на месте, открывая диалог с Максом и не веря собственным глазам.

«Я сейчас подъеду», — приходит ему следующее сообщение спустя пару секунд, и он подрывается с места, умывается, накидывает первое, что попадается под руку, а после вылетает во двор в одной футболке, где оглядывается, пытаясь увидеть уже знакомую двенашку.

Волков приезжает через пару минут. Останавливается прямо у подъезда и не выходит. Руслан судорожно выдыхает, сглатывает и садится на переднее пассажирское сиденье, боясь поднять взгляд на парня рядом, но безумно этого желая.

— Тебя на парах не было, — вдруг говорит водитель, смотря в боковое окно, а затем открывает его, достает пачку дешевого LD со вкусом, кажется, зелёного чая и подкуривает, тут же затягиваясь, — Всё в порядке?

— Да, — хрипло отвечает Пархоменко, чуя знакомый запах когда-то любимых сигарет, и сглатывает вдруг образовавшийся в горле ком. Макс протягивает ему пачку, в которой вместе с сигаретами лежит зажигалка, и Рус берет одну «палочку смерти», подкуривает, затягивается полной грудью, и выдыхает, чувствуя, как никотин бьёт в голову после долгого воздержания.

— Слушай, — снова начинает Волков, всё так же смотря в открытое окно, — Мы с тобой с детства дружим, и если ты из «этих», то хуй с тобой, только я нормальный, — парень пытался подбирать слова, но выходило у него это не очень, да и он не знал, что каждое его слово, словно нож в сердце бывшего «ненормального» друга, — Найди себе мужика и делай с ним, что хочешь, а у нас с тобой будет только дружба, — продолжал он, не видя, как парень рядом, отворачиваясь, вытирает с щек слезы, — Если нет, то как бы и друзьями мы не будем.

Макс закончил, затянулся крайний раз и выбросил окурок в окно, после закрывая его. Рус в ответ лишь тихо «угукнул», спешно кивнул и вышел из машины, закрыв за собой дверь и прижавшись к ней поясницей. Он пытался глубоко дышать, смотреть наверх, истинно веря, что это успокоит его слёзы, а после лишь тихо хмыкнул, прекрасно понимая, что ничего, как прежде, уже не будет, даже если они останутся этими долбанными друзьями.

Он потушил сигарету об язык, обошел машину и, постучав в водительское окно, прижался ладонью к стеклу, как делал всегда перед тем, как уйти. Это был их знак прощанья. И в этот раз последний.

Пархоменко не составило труда перевестись из универа, в котором он учился на «отъебись», собрать вещи и съехать с одной съемной квартиры на другую абсолютно в другом районе, где Волков практически не появлялся. Учиться оставалось не долго, он кое-как закончил, собрал последние пожитки и бежал из родного города, где оставалась его первая и последняя любовь.