Последний урок.

— По легенде, после революции советское правительство вскрывало царские гробницы, но гроб Александра Павловича был пуст. Однако, это всего лишь легенда, а официальная версия гласит, что царь скончался в тысяча восемьсот двадцать пятом году и был захоронен в царской усыпальнице в соборе Петра и Павла. На следующем уроке мы будем проходить правление Николая Первого. А по окончанию темы у нас будет традиционный диспут на тему «Палкин-угнетатель или прогрессивный царь». Урок окончен. Все свободны.

Дети рванули с криками и гамом, достойными дивизии Красной Армии, выпрыгивающей из окопа.

— Так! Выходим тихо, а то мне к завучу по зеркалам придется заходить. Звонка еще не было.

— Игнат Петрович, а по зеркалам это как?

— Подрастешь — поймешь, Гришин. Свободны.

— Маш, ты с нами?

— Нет, девочки. Вызывайте сами, я во все это дерьмо не верю.

— Да ты что? Это же реально работает.

Третья восьмиклассница сделала страшное лицо и завыла:

— Этис атис аниматис! Этис атис аматис! — и, внезапно приблизив лицо к прагматичной Маше, резко крикнула. — Волшебный кролик!

— Это ваш ритуал? — девочка поморщилась.

— Нет. Это видео с какого-то детского конкурса. Уже полгода по сети гуляет. Включай блютуз — передам.

— У меня айфон.

— Ха! Ничего, зато модная.

— Так Бафомета идем вызывать?

— Не, я домой.

— Зассала? Ну и хер с тобой.

Лера посмотрела вслед удаляющейся Маше и, поежившись, произнесла:

— Блин, девочки. Что-то я очкую. Фух, идемте покурим и начнем. У кого сигареты есть?

— У меня. Держи, — прыщавая забитая девочка достала пачку некста.

— Что за дерьмо ты куришь? Юль, может у тебя есть?

— Не, мне папка сказал больше денег не даст пока не брошу.

— Ладно, давай свой некст. Двенадцать рублей пачка. Ну, ясно.

На крыльце девочки чуть не попались завучу по воспитательной работе, что еще сильнее испортило им настроение.

Спустившись в подвал, они расстелили заранее приготовленный лист формата А3, по углам расставили свечи, украденные в храме.

— А где кровь девственницы брать будем? — робко спросила Даша.

Она была девственной, но даже под пытками не призналась бы в этом. Потом от клейма не отмоешься. Девственницей быть стремно.

— Не ссыте, — подмигнула Лера, — я свою целку сберегла. Думаю, хватит.

Из сумочки «хелло китти» был извлечен шприц с иглой, наполненный кровью.

— Ну-с, приступим.

Карандашом под линейку начертили пентаграмму, аккуратно обвели кровью, зажгли свечи.

— Блин, Машка ушла. Кто умеет по-латыни читать?

— Да что там читать! Как английский, Юль, дай сюда, без Маньки обойдемся. Ботаничка хренова, зассала идти.

Странное место эта вторая школа. Когда-то это был дом местного помещика Грядова. Барин очень любил забивать крестьян и пьянствовать. Детей не оставил, в пьяном угаре забив свою жену насмерть. А потом и сам повесился рядом с ней в подвале. Еще, поговаривали, был он сатанистом или масоном из тех, что пьют кровь христианских младенцев. Игнат Петрович в теории заговора не верил, но одно было фактом. Для похода на ежегодное причастие Грядов нанимал лихоимцев или посылал крестьян, что известно из его неотправленных писем к другу с фамилией Бакланов.Во время гражданской войны в этом доме останавливались то красные, то белые. А потом, когда при Сталине вырос город, здесь в этом доме был наркомат внутренних дел. Ох и наворотили они дел в тридцать седьмом. Со всех деревень английских шпионов свозили с троцкистами-бухаристами. Многие остались в подвале.

— Девчонки, там сияние, смотрите! Звезда светится!!!

— Звезда у тебя знаешь где? А это, Даш, пента… А-а-а!!!

Девочки наперегонки с визгом бросились из подвала. Едва не сбив возвращавшегося с перекура завуча.

— Блин, девчонки, я не знала, что это дерьмо работает. Думала, там ветерок подует, еще что-нибудь.

— Бли-и-и-н, что делать?

— Да что тут сделаешь? Идемте по домам и никому говорить не будем, а то Петровна опять разорется из-за мусора.

Из подвала раздался крик.

Игнат Петрович проверял последнюю стопку тетрадей у девятиклассников. Хорошо с ними. Можно просто учить, не надо захламлять им мозги с этим ЕГЭ. Ходят слухи, что скоро введут такой же экзамен для девятых классов. Тогда наступит трындец, как любит говорить молодежь. Все. Еще семь тетрадей и можно к Шурочке заглянуть.

Для школьников она Александра Ивановна, а для него, сорокалетнего мужчины в самом рассвете сил, милая Шурочка.

Внезапно открылась дверь и раздалось хриплое дыхание. Учитель оглянулся. Никого нет. Странно. Показалось. Надо меньше работать. Мало было преподавательской нагрузки, так он еще устроился ночным сторожем. Ничего с тетрадями не случится. Лучше навестить Шурочку, в портфеле как раз припасена белая шоколадка, как она любит.

Уже в коридоре историк услышал из подвала душераздирающий крик.

Черт, опять дети хулиганят. Ничего не поделаешь. Надо сходить, посмотреть. Сколько раз говорили завхозу, чтобы закрывал спуск в подвал. Ему хоть бы хны.

На первом этаже почувствовался запах дыма. Вахтерши нигде не было. Дверь в подвал распахнута, снизу тянет дымом и серой. Телефон, фонарик. Все нормальные раздвижные телефоны называются слайдерами. А у него флиппер. Флай Хаммер. Словно имя голливудского героя.

Хаммера Игнат Петрович любил за основательность и возможность читать книги. Где же этот фонарик? Черт с ним. Пальцы нашли в меню кнопку камеры. Так. Видеосъемка. Включить. Готово!

Неизвестно, как Игнат Петрович не повредился рассудком, когда увидел светящуюся пентаграмму и выходящее из нее существо. Огромный, рогатый, покрытый красной чешуей и слизью. Огромные черные, как у инопланетянина, глаза, источают ненависть, злобу и похоть.

Что делать? Если он пошевелится, демон однозначно его заметит. А если останется здесь? У начальных классов продленка. По позвоночнику змейкой пробежала струйка пота. Как он будет смотреть в глаза родителям? Но эту тварь в одиночку не остановить. Надо дождаться, когда демон уйдет и бежать вверх. К продленщикам. Там же еще Шурочка! Она погибнет.

Демон бормотал что-то ужасное. Послышались слова:

— Sordida meretrix. Sordida meretrix. Me non prohibere sanguine sordida. Puella in asino irrumabo. Sanguine olet sicut feces.

Немного знавший латынь Игнат невольно улыбнулся. Значит, демона вызвала девушка, увлекавшаяся… не время об этом. Надо бежать к продленщикам.

Ирина Петровна, завуч по воспитательной работе, глубоко возмущенная поведением пигалиц, которых к тому же не смогла поймать, зашла в свой кабинет, дверь за спиной захлопнулась. Где-то раздался крик, но взведенная тетка не обратила на него внимания.

— Нет! Это уму непостижимо! Какие-то дети сбивают с ног завуча и бегут, как ни в чем не бывало. Как так?! Это же полное падение нравов! Родители бестолковые и дети в них. Невозможно!

Через какое-то время, успокоившись, пожилая женщина начала проверку журналов. Дверь распахнулась.

— Закрой дверь с той стороны! Видишь, некогда!

— Ирина Петровна. Разве так должна разговаривать интеллигентная женщина с посетителями?

Подняв глаза, завуч увидела импозантного мужчину лет сорока. Седоватые бакенбарды, цилиндр, смокинг и темные очки.

— Ой, простите, пожалуйста. Эти дети…

— Понимаю. Я как раз пришел поговорить насчет ваших учениц. Кажется, из восьмого Б? Дария, Валерия, Иулия.

— А что они сделали? Ох уж эти хулиганки.

Учительница схватилась за сердце. Как бы не из милиции. Тогда же можно попрощаться с карьерой. А она шла на заслуженного учителя.

— Нет, Ирина Петровна. Я не милиционер. Просто эти девочки, — демон принял истинный облик, — вызвали меня из Ада.

Когда учитель выбрался из подвала наощупь, прошло минут десять. Весь первый этаж был в дыму. Что делать? В Первую Мировую от иприта защищались мочой. Игнат развязал налстук, помочился на него и прижал ко рту. Теперь вверх. К детям или к Шурочке? К детям или к Шурочке? Лестницу перегородила вахтерша.

— Игнат Петрович, куда это Вы?

— Там дети, Варвара Ильинична, — убрав для разговора галстук от рта, он закашлялся. — Вызывайте пожарных.

Как она так спокойно стоит в этом дыму? И… что у нее с глазами? Где радужная оболочка? Где зрачки?! Невыносимый ужас пробрал преподавателя. Ужас и отчаяние. Демон не смог внушить того страха. Он казался лишь отражением голливудских фантазий. Он даже ухмыльнулся пошлой фразе беса. А вот вахтерша с бельмами вместо глаз смогла.

— Дария, Иулия, Валерия, — с каждым именем вахтерша делала шаг вперед, — Дария, Иулия, Валерия.

Приблизившись вплотную, старушка раскрыла рот так, что у нее порвались обе щеки, а голова запрокинулась назад.

— Где он-и-и-и?

— Я, я н-н-не з-з-знаю.

Страх, омерзение и стыд. Страх от неестественно раскрытой пасти. Омерзение от вида металлических коронок, кариеса и выползающего из глотки таракана. Стыд от страха перед старушкой. Собрав все силы, учитель резко оттолкнул труп и побежал вверх. Оглянувшись, он увидел огонь. Деревянные стены полыхали, словно покрытые бензином. Еще пара секунд и корчился бы он там в агонии. Остается один путь. Только наверх.

Александра Ивановна тоже проверяла тетради. Если разбудить ее через сто лет и спросить, что сейчас делает среднестатистический учитель математики, она твердо и уверенно скажет «проверяет домашнее задание». В свои тридцать два она проверила столько тетрадок, что из них можно построить самую высокую в мире башню. Интересно, зайдет ли сегодня Игнатка? Он такой смешной, когда смущается. Правда, дело портит эта козлиная бородка… С другой стороны, такой славный мужчина. И, похоже, она ему нравится. Дай Бог, чтобы что-то вышло. Даже волнительно как-то. Ведь у нее никогда не было мужчины. То есть, совсем не было. Сначала учеба. Потом мама заболела. Потом дела, работа. И вот она одинокая тридцатилетняя… женщина? Девушка? Смешно. Тридцатилетняя девушка.

Учительница почувствовала резкий запах дыма. Похоже, ученики бумагу подожгли. Или нет?

В кабинете Игнат Петрович обнаружил всех детей без сознания. За учительским столом сидела, положив голову на руки, Ларочка, любившая вздремнуть на продленках. Решение было принято быстро. Детей шестеро. Все маленькие. Первый-второй класс. Спускать по два человека на улицу.

Как их уберечь от огня и дыма? Точно! Шторы! Учитель содрал их вместе с гардинами, быстро понес в туалет. Как хорошо, что санузел рядом с классом. Осталось как следует пропитать ткань водой.