Порно

Несмотря на понимание того, что «свет во тьме светит, и тьма не объяла его», графомания будет окружать поэзию. Её, как и, например, преступность как таковую, «ликвидировать в пятилетку» невозможно, хоть и очень хочется иногда.

Чтобы не тратить на неё драгоценные капли ненависти, в ход нужно пускать иронию. Когда я понимаю, с какими рукописями приходилось сталкиваться поэту Юрию Кузнецову, становится не так страшно. Вот выдержка из его рецензии на рукопись одного «поэта». Примеры просто волшебные. Это круче порно.

«Скажу сразу, рукопись творчески несостоятельна. Достаточно открыть её на любой странице, чтобы убедиться в этом… А ведь автор пишет давно… Автор не владеет формой, сбивается с размера, его рифмы режут слух, настолько они непрофессиональны. Часто он никак не рифмует, нельзя же считать рифмами такие окончания строк, как: волшебнее-шелест, предан-верую, сладким-лакомой, резвые-лесом, сопричастен-скучаю, московские-в росах, лунные-юность, и т. д.

С русской грамматикой он решительно не в ладах, допускает вопиющие грамматические ошибки (и это бывший учитель!). Например, пишет: больной биллютень, не зная, что бюллетень - это не больной, а больничный листок. Он пишет: "по эстокадам", "карпел над чертежами", "реабелитирован", "акселерад", "костёр догарает", "я не растерен", "себя почетаем", "за лугавинами", и т. д. В рукописи сплошь и рядом безвкусица, смысловая невнятица, безграмотный набор слов, а нередко и просто абракадабра. Вот образчики:

На старте девочка упала…

С трудом - а всё-таки - привстала…

Какие-то ей силы помогли:

Да вот же, в роще пели соловьи,

И небосвод был синий-синий.

В висках стучало: бег, бег!..

И ещё:

Не так-то просто трудному подростку

Себя обжать и заточить резец…

Есть у ребят и свой армейский счёт:

Винтовку любят, освоились в машине боевой.

Мне верится, на будущее в роте

Зачтётся им работа и любовь…

А вот о школьнике, пишущем сочинение:

И всё-таки он поднял перо,

Окунул в смутные чернила,

Мусолил про зло, про добро,

Школа добром его всё-таки осенила.

Сжимал ручонку мальчонка, ротик,

Хотелось выразить правду, очень…

А вот о мировых парнях:

Городские, улицей учёные,

Из заводов, в сумеречный час,

В шереёмочку, в свою вечёрочку,

Из рабочего, шли в рабочий класс.

В школьный шли и обживали парты,

физику учили дотемна…

Не зазнавались мировые парни,

Что их так прозвали…

Солона

Выносила их волна морская

На матросских голубых руках…, и т. д.

А вот о Ленине:

Он детство, мир Земли любил.

В своих натруженных штиблетах

Ильич в грядущее вступил.

Трудом приоткрывая дали,

Весь в напряженье и борьбе…, и т. п.

А вот, так сказать, о друге:

Не бойся, беспутные ошибки века

тебе, мой друг, не принесу.

Я кровь тебе отдам из чистой вены,

Я чистую хочу отдать тебе слезу.

И соль Земли из крепкого посева.

Ты не ленись, подставь надсаде грудь…, и т. д.

Ещё о друге:

Всю жизнь о друге я скучаю,

Он умер рано так в тайге.

Я до сих пор хожу печальный

В его приспущенной пурге…

А вот то ли о любви, то ли ещё о чём, набор слов невнятен:

Тоскуют люди по любви,

приличные, с тобою рядом.

Не уходи от их судьбы,

Приди к ним с радостным нарядом.

Да не с нарядом, броским пиджаком,

С душой приди, с лицом открытым.

Неважно - с ними не знаком -

С музой приходи, с молитвой…».

Кузнецов резюмирует, что это всё «находится далеко за пределами поэзии».

«Это стихи для себя, стихи любительские. Молодые люди и люди пенсионного возраста часто "грешат" такими стихами, не имея ни малейшего представления о поэзии. Никто им не возбраняет писать для себя. Но вот зачем свои "опыты" представлять на суд другим, предлагая их для печати? Странно, что автор данной рукописи - член СП (мне не странно – М.Г.). С такими стихами его никак нельзя принимать в члены СП».

Наконец – классика: вся трудность состоит в том, подчёркивает Кузнецов, что автор не понимает и, более того, не хочет понимать, что он пишет плохо, из рук вон плохо. Это да. Не хочет.