«Попробовал экстази — и понял, что такое секс»

Актер Владимир Епифанцев живет в сумрачном помещении, освещаемом гирляндами. На стенах — дьявольские рога и свастикообразные символы, а на двух двуспальных кроватях стабильно нежатся несколько дам. «Лента.ру» побывала в легендарной обители и публикует вторую часть (первая — ТУТ) размышлений своего героя — о веществах, половых отношениях и борьбе с системой.

«Школа делает людей подонками»

Епифанцев: Мужчину учат быть мужчиной в школе — в этом мудацком, абсолютно ублюдочном месте, где только зависть, только говно: типа когда слабого вычисляет и унижает вот это вот стадо ****** [утраханное]. Школа делает людей подонками. Из нее выходят ублюдки и понимают, что они никто. И от этого им страшно, они всего боятся. Боятся женщину, потому что женщина — это стихия, и если мужик столкнется с этой стихией, он не будет знать, как с ней… Она его накроет медным тазом.

А женщина смотрит и говорит: «***** [Черт]! да мужики-то полу**** [дурки]». И выбирает позицию однозначную — умандохать это чмо. Чем и занимается. И поделом. Они делают то, к чему уже у мужчины инерция — к полному фиаско, к гибели, к самоуничтожению. Баба присасывается к нему и помогает ему сдохнуть.

Он начинает ее винить в этом, а она ведь просто ему говорит, что он здесь нахрен не нужен, потому что за вами [женщинами], за вот этими вот, которые не пойми кто, мы не можем увидеть нормального самца, с которым было бы зашибись, которого можно было бы беречь, говорить ему комплименты. Даже если он бомж.

«Настоящие самцы валяются на помойке»

«Лента.ру»: Даже?

Да. Потому что охренительный самец — это не значит, ***** [блин], вышел в пальто, с кучей бабок, и еще какие-то идеи провозглашает. Это все на комплексах сделано. Настоящие самцы — они на помойке валяются. Потому что им ***** [похер], вообще насрать на это все. И настоящая женщина такого вычислит, скажет: «Эй, ты бог, ***** [блин], ты царь». А он ей — а? я? Ну ладно, раз сказала царь — надо стать царем. И идет и становится, потому что есть в нем эта сила.

А есть еще бабы-дуры. Которые природным чутьем понимают, что надо взять из помойки самца, а социальной системой восприятия они делают одну неправильную вещь: вместо того чтобы говорить «Ты король» — говорят: «Слышь, ты, бомж ссаный! Ты ж ничтожество, ***** [блин], гондон, иди, сделай хоть что-нибудь полезное, заработай денег! Говно ты!» И он такой: «Да, да, сейчас...» — и ничего не делает. Это очень большая ошибка.

Полуголая красотка: Меня тут мальчик спросил, как отключить свой мозг с женщиной.

А никак. Все, мы уже испорчены. Поэтому только наркота. Или, ***** [блин], глубокие медитации, десять лет в Тибете, вне цивилизации, чтобы очистить всю эту херню. Поэтому когда ложишься с бабой в постель — или ты ведешь себя как пацан, но удовольствия от секса не получаешь, или берешь таблетку экстази. Все. Экстази, мефедрон. Но ты можешь стать наркоманом. Рискуешь. Что такое наркоман — это у которого все, жизнь останавливается, остаются только вещества и какое-то странное состояние между. Наркоманы — это люди, регулярно, ежедневно потребляющие наркотические вещества. То есть это либо героинщики, либо алкоголики. Если речь о героине — то здесь развивается толерантность. В таком смысле наркоманы — это уже алкоголики, потому что воздействие веществ уже сведено к нулю, и оно подогревается алкоголем. И именно алкоголь в первую очередь убивает организм.

«Трахаешься на пределе возможностей, но без нюансов»

А вы не наркоман случаем?

Смотря что понимать под наркотиками. Если воздействующие вещества, то на нас воздействует все. На меня, например, некоторые вещества, называемые наркотическими, уже не воздействуют так, как это было в первый раз. Этот опыт пройден, и я исследую эту жизнь в других местах. Я не наркоман, я исследователь. Но кому-то проще называть меня наркоманом, как я в свою очередь могу некоторых людей, даже не употребляющих запрещенные наркотические вещества, называть наркоманами. Я исследователь. Но я стал им спецом, я изучаю этот вопрос. Я попадаю в разные состояния дна. Ко мне приходили заядлые наркоманы, которые по десять лет херачили все, и они говорили: мы только здесь первый раз в жизни поняли, что такое вещества. Потому что принимать их надо правильно. Наркотик — это всего лишь ключ. Дальше дверь открываем и уже шарим сами. Но никто же не шарит, все остаются на уровне ключика.

А что такое дверь? Дверь — это коннект. Вещество — оно внутри, это же гормоны. И где этих гормонов больше всего? Вот здесь (показывает на обнаженное женское тело). Наркотик — симулянт полового влечения, любое вещество, даже героин. То есть он вызывает работу тех же самых гормонов, как и во время влюбленности или полового возбуждения. Поэтому мы закинулись таблеткой — и должны вот здесь быть (ложится на женщину). А лучше нескольких женщин таких ощущать.

Но там есть тоже опасность: опасность попасть в матрицу. Когда ты понимаешь, что находишься уже не в этом изыске, полном образов и каких-то пластических вариаций, а когда ты тупо в матрице, и ты трахаешься на пределе возможностей, но там нет нюансов вообще. Вот тут надо останавливаться и думать, те ли вещества ты принимаешь, правильно ли ты их принимаешь.

«Я охренительный любовник»

Я тоже типичный мужчина с кучей мусора в башке, который никогда удовольствия от секса не испытывал, потому что пацанские понятия — это что? «Бабу надо ******* [оттрахать] так, чтобы она кончила. И задвигать надо сильно, много и чтоб стоял. Блин, а если не встанет?» — вот этот страх: прийти к женщине, а вдруг не встанет, вдруг не кончит, она расскажет другим бабам — и пойдет цепная реакция, потом перед пацанами будет стыдно… Ух, слава богу, встал — и понеслась. Вроде там что-то есть, он что-то испытывает, но он ради того все это делает, чтобы потешили его самолюбие.

И я такой был. Меня всегда хвалили бабы, я думал: блин, да я охренительный любовник!... Эквилибристика это все. Эквилибристика, которая работает только на самолюбии, но не на удовольствии. Удовольствие бывает — вот сейчас я вспомнил, — когда влюбляешься. Четыре раза я влюблялся в жизни. Четыре-пять, может, шесть. Вот когда такая эйфория — забываешь обо всем. Но все равно там включается тоже этот маразм.

А потом влюбленность проходит. И что же — любовь закончилась, и два года примерно должно пройти, чтобы ты встретил следующую любовь. И что мне делать-то? Теперь ведь этого ********* [воодушевляющего] чувства не будет во время секса.

А это очень просто делается. С помощью твоего восприятия человека — умеешь ли ты человека воспринимать или нет. Что ты видишь в человеке и видишь ли ты его вообще. Люди же нихера друг друга не видят. Это не их вина, их так научили. Я бы сказал, виновата система, но сразу вопрос: а что такое система? Это стихийное состояние, его никто не изобретал. Все само собой случилось, случайно.

Так надо сейчас пораскинуть мозгами и понять, что это как во время приема веществ: бывает момент, когда ты уходишь на дно и понимаешь, что ***** [капут], это ад, надо выбираться. Вот сейчас такое состояние у человечества — надо выбираться. И кто-то должен раскидывать мозгами, потому что херня полная происходит.

«Гнилая иллюзия, что что-то можно улучшить»

Есть такое… не заблуждение… как это называется... Что типа десять процентов мозга только у человека работает. На самом деле это не так. Работает весь мозг.

Но человек его не использует.

Этого нельзя доказать, но почему-то такое предположение есть. И это правда. Потому что сейчас мы в том дне, в том аду, когда… истерия. Я включаю телевизор, точнее, он мне попадается где-то — телевизора у меня нет — и думаю: *****! И люди это смотрят. Я все время сетую на то, что люди неправильные, какие-то не такие… Их пожалеть надо, они же телевизор все смотрят, они же радио слушают, они же на выборы ходят, они же избирают, кричат, пытаются что-то улучшить! И живут в этой гнилой иллюзии, что что-то можно улучшить.

А ты такой живешь себе свободно, занимаешься сексом, размышлениями, охренительными состояниями. Иногда че-то снимаешь. И вдруг я попадаю к этим затраханным, пытаюсь им объяснить, что я имею в виду, что я хочу этим сказать. Они не могут этого понять — у них же в башке телек! Они читают журналы, *****, они общаются с друзьями, которые им рассказывают что-то. Они забивают свою голову — и все. Тогда действительно работает десять процентов мозга.

«Убивают людей вместо того, чтобы целовать и сосать им член»

Красотка: А при наркотиках, ты думаешь, работает полностью мозг?

При наркотиках происходит много странных вещей, точно нельзя сказать, что это. Но эти странные вещи определенно заставляют тебя забыть обо всей этой херне. В первое мое принятие наркотика я забыл, что такое телевизор. Это был обычный экстази. После чего я сказал: вы чего, блин, какой телевизор?! Человек может быть таким источником… и за этим так интересно наблюдать.

Мне в детстве внушили, что источники информации — это очень важно. Откуда, мол, человек берет знания? Из книжек. Этому даже в институтах учат. Это система. А так происходит потому, что люди превращаются в стадо, и ими управляет власть. Двигает их на то, чтобы завоевывать территории, отнимать деньги и убивать как можно больше людей. Вместо того чтобы их целовать, лизать им ***** [клитор] и сосать *** [член]. Они стреляют в них пулями, в эти прекрасные тела с тонко организованными внутренними нервными системами.

И ты вдруг понимаешь, что это не просто неинтересно — это кошмар. Это такое как бы одноклеточное состояние.

«Не могу заниматься коллективным сексом так, как я его провозглашаю»

Вот. Единственное, что для меня табу, — это алкоголь и героин, потому что от них умерли мои родные. Я никогда не принимал вещества, два года назад я попробовал экстази — мне показалось, что нужно — и понял, что такое секс. Секс — это состояние, это все что угодно, что открывает тебя, дает возможность жить без границ, заморочек и без мыслительного процесса.

Потому что мозг должен отключаться. Я до сих пор этого делать не умею. Я до сих пор в страшных загонах. Я не могу заниматься коллективным сексом так, как я его, блин, провозглашаю. Не умею. Не научился расслабляться в коллективе. Про свингер-клубы вообще молчу — гадюшники. Но я работаю над этим.

«Молочная вечеринка»

Вот. Но у меня были такие вечеринки — ****** [жесть]! Они все очень разные: начиная от побоищ смертоубийственных в рамках БДСМ и заканчивая эклектикой полнейшей. Например, было однажды человек, наверное, 20, и это был единый организм. Люди общались, разговаривали, тут же кому-то отсасывали, стоял художник и рисовал всех, в одном конце люди катались по полу, трахались, в другом — трахались и общались, там кто-то кушал...

Еще стояла девушка, я помню, а я лежал рядом. И она тоже рисовала все происходящее. Я ей говорю: сиськи покажи. Она такая: «Ну, у меня, знаете, они сейчас… Я, короче, кормлю грудью, и они такие, молоком наполненные». И все такие — ВСЕ, вся тусовка — вум головы на нее. «ДАЙ МОЛОКА!» И все стали пить это молоко.

Мы назвали это молочной вечеринкой. И когда мы все напились, встали две ведьмы, одна из которых спала голая все это время, надели перчатки: «А теперь мы вас всех научим кончать!» — они обратились к бабам. И они всех их поставили на четвереньки и оттрахали этими перчатками до сквирта, до крика, до ора. Они прыгали, как ужи на сковородке. Залили все — засрали, говно летело из чьей-то жопы, но это было счастье, всем было посрать, что это говно. Молочная вечеринка (закуривает). Но это было давно, и, к счастью, я выбрался из этого ада.

«Мы перешли на самый тупой наркотик для секса»

Вот это были вещества. Я очень много иногда покупал разных наркотиков. Последний раз, когда я сказал, что больше не будет так много разных веществ, — а их в принципе не должно быть много разных, должно быть одно — в этот день у меня было семь наркотиков. Я их все в себя принял: мескалин, 2C-B, бутират, кокаин, ЛСД, МДМА, экстази, еще че-то там. Метамфетамин, что вообще ****** [капут]. Еще «Лирика» была! И когда я это все принял — я понял, что да, сейчас я сдохну.

Потом мы перешли на самый тупой наркотик для секса. Но и в нем самое интересное уже закончилось. Когда тупик наступает, ты не знаешь, как оттуда выбраться. Перестать употреблять его не просто, но это необходимо. Для меня это творческий процесс, творческая эйфория. Главное, чтобы рядом были люди, которые тебя на это творчество вдохновляют. Тем более он самый, можно сказать, подсаживающий наркотик. Подсесть и утянуться туда очень легко, в отличие от МДМА при его отходняках странных, которых в принципе не должно быть, если почитать книжку Шульгина, но, видимо, такая Россия — такой тут херовый МДМА.

Воспитание мое было простым: делай нахрен все наоборот. Не будь, как все, мразотой. Почувствовал, что ты как все — меняйся, неважно каким способом, все средства хороши. Главное — отличаться. Представь, что тебе говорят: «Я наркоман, я принимал наркотики, и я тебе говорю: никогда не принимай, никогда. Оставайся чистым! Если бы мне сейчас предложили все это вернуть назад, я никогда не стал бы этого делать».

«Ты кусок засохшего говна»

Как можно давать такие советы? Как можно вообще людей предостерегать от чего-либо? Кого мы делаем таким образом из людей? Мы делаем ведомых. Жизнь останавливается, ощущений больше нет, чувств нет. Ничто больше на тебя не воздействует. Тебя просто пинают. А ты кусок говна засохшего. До всего нужно доходить самому. Ты должен брать и идти в черный лес. ********* [шибануться] об корягу, распороть себе морду, зашить ее себе. А потом выйти и сказать: «Да».

А остальные смотрят и думают: «Не пойдем туда, это хорошо, что ты сходил и посмотрел за нас». И не замечают, как их пинают, как куски засохшего говна. И на них ничего не воздействует.

«Секс, любовь и чипсы»

Наркотики — это вещества, которые воздействуют. При помощи воздействия мы видим. Есть такое мнение, что наркотики за тебя видят. Нет. Мы видим в наркотиках. Есть власть, есть социум, который выбрал для себя, что есть наркотики, и назвал определенный перечень наркотических веществ. Исключив из этого пока еще секс и любовь.

Красотка: И чипсы.

Скоро так сделают, что в этом перечне будут и секс, и любовь, и чипсы. Они сказали — да, это наиболее просто и убедительно: мефедрон, героин на нас воздействует, поэтому их туда включили. А оказывается — на нас все воздействует. Все, что есть в мире, — это наркотики. Книжки, прогулка по парку. Банан скушать. Сперма — тоже наркотик.

Я бы так сказал любому человеку: если ты хочешь прикоснуться к свободе в какой-то ее форме, к какой-то из ее сторон — без веществ этого не получится. Скажут: «Нет! Этого всего можно достичь и без наркотиков! Например, медитациями, занятиями йогой!» Херня. Ничего не поможет.

Все сказанное выше — творческий эксперимент и может не совпадать с реальным образом жизни Владимира Епифанцева.

Покушать принесла Алёна Кожевникова