Полина

Все пили, закусывали, сокурсницы иногда исчезали, чтобы принести то или иное, все о чем-то разговаривали... Девушек заставили станцевать зажигательный танец, во время которого Люда эротично разоблачилась, представ перед заинтересованными взглядами в том же виде, что и подруга... Периодически сокурсницы оказывались на коленях у мужчин, целовались с ними и постанывали, когда мужские руки оглаживали их прелести, а то и вовсе оказывались между услужливо разведенных бедер... А один раз митингующую Надю, что-то доказывающую присутствующим, Евгений смачно шлепнул по попке: «Давай, ведь за курочкой собиралась!». Полина чуть не умерла, решив, что сейчас разгорится скандал: ведь это какое оскорбление для женщины, если ее шлепнут по попке!

Но вместо того, чтобы обидиться, сокурсница взвизгнула: «О, да, милый! Я так люблю, когда ты это делаешь! Еще!», и с последними словами Надя повернулась к Жене, наклонилась, уперев руки в колени, и высоко приподняла попку, едва не тычась в лицо мужчине. Скромница думала, что тот снова оскорбит ее шлепком, но вместо этого Евгений прильнул к промежности девушки ртом. Глаза полезли на лоб: «Он, что, целует ее ТАМ?». Девушка пережила шок от непристойности происходящего, но еще в ...

больший ужас ее ввергло то, что неожиданно между бедер запульсировало, даря восхитительное блаженство, а между нижних губок вдруг просочилась влага, от которой сразу стало неуютно. А Надя между тем стала стонать в голос, чуть раскачивая бедрами, словно (в это невозможно было поверить!) хотела заполучить мужской язык как можно глубже. «Но ей же не может больно от языка и губ! Почему она стонет? Неужели от наслаждения?» — думала Полина, которую немного отрезвили странные пульсирующие ощущения внизу живота. — «Какое же должно быть наслаждение, чтобы стонать от него?». Девушка вспомнила, как сама тяжело дышала во время сладких судорог внутри, совсем так же, как Надя вначале, когда мужская рука забралась ей в джинсы...

Из глубин самокопания ее вывел шлепок, которым все же наградил Евгений довольную сокурсницу:

— Все, иди давай уже.

...

Маленький оргазм (а надо себе отдавать отчет, что именно это с ней и произошло, едва она увидела, как мужские губы впиваются в нежные складочки сокурсницы) успокоил Полину ненадолго. Ее снова стало подташнивать от страха, волнения и ожидания чего-то сладко-запретного. От страха, потому что она уже была уверена в том, что хотели бы сделать с ней мужчины. Конечно, надежда умирает последней, и все еще хотелось верить в то, что они удовлетворятся сокурсницами, а ее не тронут... Волнения, потому что взгляды мужчин все чаще впивались в ее прелести, лаская их, словно руками, отчего соски снова затвердели, а между ног возникло желание... И ожидание, что ее будут так же тискать, забираться между ног пальцами, а вдруг, чем черт не шутит, и целовать ТАМ... А может и... Последние мысли Полина старательно гнала, ведь как это можно — отдаться мужчинам вот так сразу?... этим милым... привлекательным... уверенным в себе мужчинам...

Уже пару минут скромница смотрела прямо перед собой, не желая замечать, что творится на диване как с одной стороны, так и с другой. Шутки и смех смолкли — Надя сидела на коленях у Владимира, а Люда — у Евгения, парочки самозабвенно целовались, а мужские руки совершенно точно находились между бедер каждой, об этом недвусмысленно говорили грудные стоны («Или скорее мычание» — усмехнулась девушка), раздававшиеся и справа, и слева. Кроме того, краем глаза девушка видела, что ручки сокурсниц почти сразу пробрались за ремни и довольно активно там что-то делали. Полина краснела и бледнела, представляя, что они могли там нащупать и в каком раздутом виде, пошлом и непристойном!

Девушка ощущала себя несчастной, и даже больше не из-за того, что при ней разворачиваются совершенно непристойные действия, а, похоже, из-за того, что снова была брошенной и никому ненужной. Но в следующий момент она вздрогнула, и вся заледенела от ужаса. Она почувствовала, как рука Владимира затискивается под ягодицу, властно сжимая. Скромница хотела возмутиться, но поняв, что вместо отповеди сможет только пискнуть, словно загнанная в угол мышка перед кошкой, только нервно сглотнула. Между тем, не удовлетворившись одним тисканием попки девушки, мужчина завел руку за край шаровар и уверено запустил туда. Ее чуть не стошнило, во всяком случае, именно это, по ее убеждению, было причиной того, что она позволила ласкать себя мужчине. Ласкать свою попку! Голую! Но и этого было мало! Пальцы Володи, протиснувшись сзади и снизу, коснулись чувствительных складок, отчего-то сильно увлажненных. Полина едва подавила стон наслаждения, т. к. эти пальцы провели по губкам по всей длине, а потом слегка помассировали клитор. Понятное дело, что теперь затевать скандал не стоит — все увидят, что мужская рука находится внутри ее шаровар! А если еще догадаются, что она практически сидит на мужской ладони, которая так нежно и невыносимо сладко трется о влажные половые губки? Трепеща всем телом, предательски вздрагивающим в такт движениям пальцев, Полина застыла, словно загипнотизированная змеей птичка, ощущающая себя в полной власти хищника, но ничего с этим не могла поделать. Она только и смела мечтать о том, чтобы это поскорее кончилось и... Что «и» Полина додумать не успела, т. к. в этот момент в нее вошел мужской палец, легко и просто, словно так и было задумано. Тут уж скромница не смогла сдержать довольный стон и закусила губку, пугливо скашивая взгляд по сторонам — не услышал ли кто?

Но никому не было дела до ее возгласов. И объяснялось это просто: Надя почти урчала, как довольная кошка, потому что, к ужасу Полины, уже расстегнула брюки Володи, и теперь ее кулачок стремительно двигался на мощном стержне, совершенно неприкрыто восстававшем над густой порослью во всей немыслимой непристойной мощи. Но с другой стороны было еще хуже...

Ощущая всем существом, как в ней ходит чужой палец, Полина чуть повернулась и даже зажмурилась. На мгновение ей даже показалось, что она поймала глюки, потому что этого не могло происходить на самом деле: Люда стояла на коленях перед Евгением, а его член был у нее во рту! Приоткрыв один глаз на узкую щелочку, чтобы убедиться, что ей это не померещилась, скромница увидела, как сокурсница не просто держит член во рту, а усиленно двигает головой. Все было видно, как на ладони — света хватало, кроме того, неизвестно когда Люда успела закрутить хвост на затылке. Ее нежные губки колечком двигались по перевитому венами стволу, глазки самозабвенно закрылись, а тонкие пальчики интимно и изящно придерживали член у основания...

Завороженная невиданным зрелищем Полина даже на какое-то время забыла про пальцы, уже вовсю, без дураков, ее трахающие... Увы, это надо было признать...

— Эй, Людка, а вы почему отстаете?

Полина вздрогнула от неожиданности, со страхом ожидая, что повернувшаяся в ее сторону Надя заметит, что ее имеет пальцами Владимир. Но сокурсница, прекратившая делать ртом непристойные вещи с мужским половым органом, со смешком посмотрела на Люду. Та оторвалась от губ Володи и затуманенным взором посмотрела на подругу.

— И в самом деле! — улыбнулась она. — Ты не возражаешь, милый?

— Как я могу возражать? — нарочито удивился мужчина и вдруг загнал палец так глубоко в Полину, что, кажется, едва не достал до девственной плевы.

Продолжение ...