Полина

в расстегнутых джинсах! И каждое, довольно резкое, движение отдавалось так, что округлые груди упруго вздрагивали. Губки Нади были полураскрыты, а глаза — наоборот прикрыты длинными ресницами, и из ротика доносились грудные вздохи, на грани со стоном.

«Он делает ей больно? — замелькали суматошные мысли в голове. — Она же почти стонет. Но почему она тогда это терпит? Это же насилие!». Полину едва не стошнило от происходящего... Однако, как с удивлением поняла девушка, не от отвращения (хотя это чувство тоже присутствовало), но от какого-то странного волнения. Стало чуть-чуть страшно, любопытно и заманчиво, словно перед экзаменом, к которому хорошо подготовилась, и вскоре все должно закончится восторгом и радостью от очередной 5-ки. Вот только при чем здесь экзамен, если Володя творит непристойности в таком месте Нади, к которому она бы никогда в жизни не подпустила бы мужчину?!

Вдобавок скромница почувствовала непонятные стягивающие ощущения в кончиках грудей. Новые заполошные мысли взвихрились метелью: «Я заболела? Что это за симптомы? Почему сейчас?», но тут же испарились, оставив в голове полный вакуум — рядом оказался Евгений. Его взгляд показался еще хуже, чем безобразная сцена, привлекшая внимание поначалу. Полина вспомнила, в каком виде она предстала на всеобщее обозрение, к тому же только сейчас осознала, что на ней нет трусиков, а под тонкой тканью гладко выбритый, ставший таким неимоверно развратным, лобок, а рядом мужчина!!! Щечки тут же залились густой краской смущения, а дальнейшие и вовсе ввергло в ступор — Евгений вдруг приобнял ее за талию, каким-то властным движением прижав к сильному телу, и поцеловал! Его губы были жесткими и требовательными, словно желали заполучить принадлежащее им по праву, язык беспрепятственно раздвинул ровные белые зубки и принялся хозяйничать внутри ротика.

Это уже не лезло ни в какие ворота! Полина отпрянула, отталкивая мужчину:

— Что вы делаете? — пропищала она, чувствуя себя беззащитной жертвой перед довольно ухмыляющимся насильником. Ко всему прочему, к тянущему затвердеванию в сосках добавилась странная тяжесть внизу живота. Болезнью эти ощущения вряд ли можно было объяснить, скорее было приятно, и это вообще выбивало из колеи — как можно испытывать, пусть странное, но определенное удовольствие в такой ситуации?

— Ох-ох, недотрога! — белозубо улыбнулся Евгений. — Где вы такую откопали?

Люда, которая прижалась к мужскому бедру после того, как скромница отскочила, рассмеялась:

— А мы вас предупреждали! Сами просили посмотреть на это чудо.

Как ни странно, со стороны Нади, по-прежнему почти постанывающей от неприличных и, видимо, болезненных манипуляций между бедер, тоже раздался сдавленный смешок, полный ехидства:

— И что теперь будете делать, мальчики?

Евгений пожал широкими плечами и снова улыбнулся, вдруг взяв руку Полины и поцеловав ее, склонившись:

— Извините, сударыня, больше не буду так груб, просто вы ослепительно выглядите!

Девушка была сражена галантностью и, самое главное, смыслом фразы, она вдруг осознала, что Евгений и Владимир, наконец, отвлекшийся от Нади, смотрят на нее так же, как и все те парни в кафе — на небожительниц. Если бы еще не отражение в одном из зеркал: рука Жени, скользнувшая по попке Люды, прильнувшей к нему! Причем она не просто скользнула, а проникла внутрь выреза на спине, заодно непринужденно миновав тесемки трусиков, и сжала ягодицы сокурсницы. Наверное, ей это было неприятно, потому что все ее стройное тело вздрогнуло, а пушистые ресницы опустились, прикрыв нездоровый блеск глаз.

— Ты молодец, Людка! Не ожидал, что тебе удастся так здорово «наладить»... — рука проникла еще дальше и сделала там что-то такое, от чего однокурсница вздрогнула и тихонько застонала, еще сильнее прижимаясь к мужчине. — Ну что ж, Полина, проходи, присаживайся и вообще будь как дома! А ты, Надька, бегом переодеваться!

— Да ну! Мне уже не до этого!

И Надя, вскочив, быстренько содрала джинсы и сбросила блузку, а еще через мгновение расстегнула бюстгальтер, и так, впрочем, не скрывающий ее задорно торчащие вверх прелести с удивительно набухшими сосками, а потом провернулась вокруг себя, игриво отклячивая попку и как-то по-особенному призывно изгибаясь.

— Тогда уж и трусики долой! — крякнул Володя и одним движением сдернул вышеозначенный предмет ниже колен девушки. Скромница едва не зажмурилась, так ей стало стыдно за сокурсницу, представшую перед мужскими взглядами, совсем уж в развратном виде — ее лобок был также полностью лишен растительности, и между бедер можно было разглядеть нежные половые губки. Но саму Надю, похоже, нагота нисколько не заботила. Наоборот, она словно гордилась своим телом — стройным, без капельки жира, с длинными ногами, подтянутой, почти мальчишеской попкой и аккуратными девичьими грудками. Сокурсница заизвивалась, и трусики упали возле ее маленьких босых ступней. Стройные ножки переступили, и предмет нижнего белья полетел куда-то в угол.

— Вуаля!... Тебе понравилось? — воскликнула Надя, раскрасневшись под мужскими взглядами, и снова устроилась на коленях Володи, грациозно изогнувшись, прижавшись к его груди и целуя в мужественный подбородок.

Мужчины одобрительно загудели («Вот так-то лучше!», «Зачем такую красоту скрывать?!»), а Полина, которую сдвинули на середину широкого дивана, сидела ни жива, ни мертва. С одной стороны, ей было неприятно, что сокурсница голышом устроилась на коленях мужчины, взасос целуется с ним, а его рука путешествует по ее прелестям, ничем от такой наглости не прикрытых. С другой стороны, то, какими хищными и жадными стали взгляды, которыми мужчины оглаживали обнаженное стройное тело Нади, поразили ее до глубины души. Ей вдруг страшно захотелось, чтобы на нее смотрели так же, чтобы пожирали глазами, а она бы с гордостью демонстрировала свои прелести. Но, увы, кто они, эти небожительницы, а кто она, замухрышка... Впрочем, вспомнив мужские взгляды в самом начале, Полина вновь покраснела, то ли от смущения, то ли от удовольствия. Ведь в этих взглядах были и жадность, и хищность, заставляющие так волнительно стучать сердечко...

...

Вечеринка набирала обороты. Полина чувствовала, что события только начинают развиваться, хотя и пыталась себя обмануть, повторяя про себя как заклинание: «Они выпьют, помилуются немного с девушками, и мы поедем в общагу».

И хотя скромница ощущала себя чужой на этом празднике жизни, остальные веселились вовсю. И пусть даже вначале, когда мужчины захотели перекусить и выпить, сокурсницы почему-то надули губки с показной обидой, однако когда им сказали, что Володя и Женя остаются сегодня до самого вечера, проворчали что-то загадочное, типа «Ну, тогда мы еще потерпим»...

Все пили, закусывали, сокурсницы иногда исчезали, чтобы принести то или иное, все о чем-то разговаривали... Девушек заставили станцевать зажигательный танец, во время которого Люда эротично разоблачилась, представ перед заинтересованными взглядами в том же виде, что и подруга... Периодически сокурсницы оказывались на коленях у мужчин, целовались с ними и постанывали, когда мужские руки оглаживали их прелести, а то и вовсе оказывались между услужливо разведенных бедер... А один раз митингующую Надю, что-то доказывающую присутствующим, Евгений смачно шлепнул по попке: «Давай, ведь за курочкой собиралась!». Полина чуть не умерла, решив, что сейчас разгорится скандал: ведь это какое оскорбление для женщины, если ее шлепнут по попке!

Но вместо того, чтобы обидиться, сокурсница взвизгнула: «О, да, милый! Я так люблю, когда ты это делаешь! Еще!», и с последними словами Надя повернулась к Жене, наклонилась, уперев руки в колени, и высоко приподняла попку, едва не тычась в лицо мужчине. Скромница думала, что тот снова оскорбит ее шлепком, но вместо этого Евгений прильнул к промежности девушки ртом. Глаза полезли на лоб: «Он, что, целует ее ТАМ?». Девушка пережила шок от непристойности происходящего, но еще в ...