Покушение на Петра Столыпина

В этот день Пётр Столыпин принимал просителей на Аптекарском острове. Он прибыл туда недавно вместе со своей большой семьей, но все дети были предоставлены сами себе, т.к. времени хватало только на дела государственные.

Огромная очередь образовалась не только перед кабинетом или в приемной, а и на улице. Многие желали быть услышаны человеком такого ранга. В той самой очереди стояли рядом губернаторы, чиновники, офицеры, простые работники, крестьяне и дети. Всё медленно шло своим чередом.

Эту тихую бюрократическую идиллию нарушило прибытие двоих жандармов с толстым портфелем.

Они целенаправленно подошли к дому, но дорогу им преградил бдительный швейцар и генерал Замятнин. Новоприбывшие утверждали швейцару, что их привело дело невероятной срочности, которое не потерпит промедлений, но упрямый работник их не пропускал.

В это самое время, генерал Замятнин обратил внимание на головные уборы пришедших. Они были в старых касках, хотя незадолго до этого форма претерпела существенные изменения и всем жандармам выдали каски нового образца.

Увидев, что они разоблачены, террористы вначале попытались прорваться силой, а затем, когда их попытка оказалась неудачной, метнули портфель в сторону кабинета Столыпина.

Ни упрямый швейцар, ни бдительный генерал не успели остановить фейковых жандармов, ведь все они вчетвером были мгновенно разорваны на кусочки мощным взрывом.

Пострадали не только «террористы» или «революционеры» (это с какой стороны посмотреть) и генерал со швейцаром.

Взрыв мгновенно забрал жизни 27-ми человек и 33 получили телесные повреждения (включая трехлетнего сына Столыпина и двенадцатилетнюю дочь).

Взрыв был такой силы, что рухнули комнаты первого этажа и подъезд, обрушились верхние помещения.

Единственная комната в доме, которая совершенно не пострадала от взрыва, оказалась кабинетом Столыпина. Сам Пётр Аркадьевич понес минимальные потери: от взрывной волны чернильница на столе опрокинулась ему на колени и испачкала одежду.

По свидетельству В. Н. Коковцова (председателя совета министров), личное поведение Столыпина в минуту взрыва и то удивительное самообладание, которое он проявил в это время, произвело резкую перемену в отношении к нему не только двора, широких кругов петербургского общества, но и всего состава Совета министров.

Словом, Столыпин сразу как-то вырос и стал всеми признанным хозяином положения, который не постесняется сказать своё слово перед кем угодно и возьмёт на себя за него полную ответственность.