Поехали!

Вы когда-нибудь задумывались о том, чтобы выйти из дома за хлебушком в соседнюю страну? Ах, эта романтика спонтанных путешествий а-ля пакуй зубную щётку, хватай меня за руку и поехали, куда глаза глядят... Давайте-ка я вам расскажу, куда могут завести эти гляделки.

У нас в универе зачем-то преподавалась совершенно бесполезная философия, целых две пары, чем наводила страшную смертную тоску на нас, утончённых, нежных и творческих натур. Разбавить эту угнетающую атмосферу удавалось только распитием вина под партами. И как-то раз в один из таких тоскливых вторников, спасаясь от тоски в стакане, захмелев и раздобрев, мы с моей авантюрной одногруппницей решили расправить крылья и стряхнуть с себя пыль рутины. Мы забились уехать в никуда, сразу после пар, прихватив вино.

Ехать в никуда казалось заманчивой идеей, но в эвклидовом пространстве мы вынужденны ограничить наш бурный порыв хоть какой-то конкретикой. Конечной точкой нашего приключения мы решили наметить монастырь возле Сорок, по словам одногруппницы в монастыре давали приют путешественникам.

Было решено. Мы вышли на большую дорогу и быстро поймали фуру с широкой души человеком, который угостил меня пивом. И вот мы рассекаем по шоссе навстречу неизвестности, я попиваю пивас со вкусом свободы, полностью растворяясь и растекаясь в моменте. В следующей машине я была близка к тому, чтобы растечься уже не во времени, а в пространстве. Одногруппница остановила маршрутку до Флорешт, уломав водителя взять нас нашару. Употреблённая внутрь свобода стала очень настойчиво проситься наружу. Так как мы ехали на льготных условиях, у нас не было морального права запросить остановку. Я как могла сдерживала в себе порывы к свободе, но потом поняла, что моя душа больше не в силах терпеть этот противоестественный гнёт. На следующей остановке в какой-то ноунейм деревне я пулей выскочила из маршрутки, забежала за остановку и стала реализовывать свой искренний порыв. Я настолько растворилась в процессе, что меня даже не смутил гневный силуэт моей одногруппницы с нашими вещами наперевес. В ответ на её возмущения по поводу проссанного транспорта я поспешила успокоить её самой подходящей в данных декорациях фразой:

Ой, да не ссы!

Разобраться с последствиями моего свободолюбия нам удалось только с божьей помощью. В следующей машине я насчитала 11 икон. На фоне играл жизнеутверждающий молдавский рэп.

Астазь сярэ ной бем тот че се ынчепе ку литера "щи": щи водка, щи коньяг, щи жин...

Нас довезли до поворота до развилки на Флорешты, до Сорок оставалось всего ничего. Начинало понемногу смеркаться. Машины не останавливались. Этот холодный безжалостный игнор задел мою одногруппницу, и она решила приветствовать проезжающий транспорт прыжками и взмахами рук. Нам остановила легковушка с тремя мулями. Они ехали в село неподалёку, но мы решили сесть к ним, опасаясь остаться на трассе в темноте. По дороге выяснилось, что маршрутки к монастырю уже не ездят, смеркается и вообще нашим планам вряд ли суждено осуществиться. Известно, что молдаване — самый радушный гостеприимный народ. Подтверждая этот статус, один из пассажиров предложил нам остановиться у него взамен на то, что мы поможем ему с уборкой. Мы переглянулись, оценили ситуацию и решили заехать переночевать к незнакомому мужику в деревню. Была упомянута какая-то придомовая женщина вроде жены или сестры, поэтому мы расслабились.

Дом находился в процессе ремонта, нам нужно было вымести остатки строительной деятельности. Все удобства отремонтировать ещё не успели, поэтому высвобождать себя надо было в уличном туалете. Спустя некоторое время после облегчения одногруппница озадачилась местоположением своего телефона. Попросила набрать, идут гудки, телефона в доме не видно. Мне приходит смс-ка с автоответчика, что абонент не может говорить, потому что занят. Автоответчик не соврал. Абонент действительно был занят, всматриваясь в бездну. Бездна тоже смотрела в одногруппницу светящимся экраном телефона. Мы сконструировали молдавскую противопехотную мину, связав грабли и сапу, которой получилось достать телефон. После всего этого нас угостили плациндами с вином, а потом внезапно выяснилось, что спонтанный приезд той самой придомовой женщины помешает нас вписать. Честно, я уже не помню, как точно был мотивирован отказ. Нас решили повезти в другой дом в соседнюю деревню. Вкус свободы начал отдавать неожиданной горечью. По дороге наши спасители попросили нас поставить какую-нибудь музыку. Поездку с мулями по раздолбанным деревенским дорогам под звучание Crystal Castles я считаю одним из моментов, ради которых стоило здесь рождаться.

Мы приехали в совершенно непригодный для ночлега дом. В нём были только голые серые стены, наспех сколоченный строительный стол и поначалу даже не работало электричество. Но нам сказали, что сейчас всё будет на высоте, вкрутили лампочку и быстро расстелили поляну с вином, домашними котлетами и плациндами. Вина было очень много. Моя одногруппница не справлялась в одиночку, и я, как настоящий друг, помогала ей, опустошая каждую половину её стакана. Градус беседы рос, одногруппница захотела в туалет, я была призвана охранять её снаружи. Один из наших благодетелей решил нарушить наше уединение и попутно границы моего личного пространства, что мне не совсем понравилось. Мы решили уйти. Наше решение встретило протест у самого темпераментного товарища, который стал возмущаться пустыми потерями вина и котлет. Самый трезвый старался его успокоить, говоря, что к девушкам так нельзя обращаться, подкатывать нужно постепенно. Мы спешно попрощались и вышли из дома, когда во всех окнах погасли огни. Серьёзно, это была ночь в деревне, все уже спали и вокруг была кромешная тьма. Из-за своих альтруистических порывов помочь одногруппнице справиться с вином я плохо могу восстановить следующие события, но с её слов мы спрятались в кустах неподалёку, потому что наши хосты бросились нас искать. Это был, на секундочку, ноябрь, так что я без понятия, каким чудом нас не обнаружили.

Устав от поисков, разочарованные казановы завели машину и уехали. А мы вышли в ночную тьму. Одногруппница предложила стучать в дома, объяснять ситуацию и просить ночлега. В первом доме была одинокая старушка, которая не решилась на столь отчаянный поступок. Во втором доме добрый мужик поначалу даже впустил нас внутрь, но грозная хозяйка в окружении всей многочисленной семьи устроила нам допрос с пристрастием, по итогу которого предлагалось вызвать участкового. В следующем доме нам снова предложили помочь властей, и мы уже согласились. За нами приехал мэр этого села, отвёз нас в примэрию, где участковый попросил описать наших спасителей. Выяснилось, что они знают этих мужиков, посмеялись, сочувственно покивали и решили разместить нас в котельной при здании. Это было маленькое тесное помещение с односпальной кроватью и печкой. Находясь в полной прострации от шквала нахлынувших событий, я не придумала ничего лучше, кроме того, как начать заниматься йогой на глазах у изумлённого провинциального участкового. Ещё раз посмеявшись, нас заперли, пообещав выпустить к пяти утра, когда будет автобус на трассу. Пожалуй, это одно из самых эпичных мест, где мне доводилось ночевать. И тем не менее, после пережитых скитаний, было довольно умиротворяюще находиться в отапливаемом помещении под тёплым кусачим одеялом.

Утром мы решили всё же добраться до конечной точки нашего плана, чтобы хотя бы посмотреть на эту знаменитую крепость. Мы легко доехали до Сорок, но крепость открывалась только в 10 утра, поэтому нам надо было как-то скоротать время в условиях промозглого ноября. Одногруппница предложила следовать за школьниками, чтобы провести время в здании школы. Смешавшись с толпой детей, мы легко осуществили план проникновения на заповедную территорию, но к середине урока нас обнаружили в коридоре и культурно пригрозили охраной. Крепость по-прежнему была предательски закрыта, выяснилось, что она вообще не работает в ближайшие месяцы. Мы допили остатки вина на берегу Днестра и решили завершить наше путешествие. Домой добрались до безобразия скучно: быстро и без приключений.