pods

Подсудность.

Младшая сестра подведомственности, разграничение дел внутри судебной ветви власти (а подведомственность – разграничение дел между ветвями власти вообще).

1. Подсудность есть компетенция суда рассматривать дело по первой инстанции (в терминологии законодателя). Первый вид подсудности, о котором следовало бы говорить, это функциональная подсудность – подсудность в зависимости от выполняемой функции (напрямую наш закон её не знает). Подсудность нужна на всех уровнях в этом смысле. Например. Решение вынесено Василеостровским районным судом СПб, а апелляционную жалобу принял Хабаровский краевой суд. Может ли такое быть? Нет, не может – нарушена функциональная подсудность, апелляционный суд в этом случае – Санкт-Петербургский городской суд. Но: ст. 23-33 ГПК – компетенция выступать в качестве суда первой инстанции. Такое определение игнорирует существование функциональной подсудности, но опирается на закон (т.к. он говорит о подсудности только применительно к первой инстанции).

2. Подсудность – это свойство дела подлежать рассмотрению в соответствующем суде соответствующей инстанции. «Дело подсудно».

3. Второй элемент процессуальной правосубъектности суда (наряду с подведомственностью).

4. Институт процессуального права, совокупность норм, ст. 23-33 ГПК и иные федеральные законы, регулирующие подсудность.

5. Рабочий механизм распределения дел между судами различных уровней.

Виды подсудности.

1. Функциональная. Закон её не знает.

Закон говорит о подсудности только для первой инстанции. Дальнейшие 2 вида подсудности описывают её только применительно к первой инстанции.

2. Родовая (распределяет дела по вертикали, в зависимости от рода дела). Ст. 23-27 ГПК.

3. Внутри родовой – территориальная, это поиск суда по горизонтали. Ст. 28-33 ГПК. Потребность в территориальной подсудности возникает потому, что районов много, субъектов много. Это только ВС один, других судов много. Позволяет найти суд среди судов данного уровня, который будет рассматривать дело.

Ст. 24 ГПК – общее правило родовой подсудности – это районный суд, в качестве суда первой инстанции. «В качестве суда первой инстанции» подчёркивает, что эти статьи говорят о судах только первой инстанции, поэтому функциональная подсудность здесь не участвует. Общее правило территориальной подсудности – иск предъявляется в суд по месту жительства (месту нахождения) ответчика – ст. 28 ГПК.

В свою очередь, внутри территориальной подсудности различают общее правило территориальной подсудности – ст. 28 ГПК, исключительную подсудность (исключение из общего правила) – ст. 30 ГПК, ст. 29 ГПК – подсудность по выбору истца (альтернативная подсудность), ст. 31 ГПК – подсудность нескольких связанных между собой дел, ст. 32 ГПК – договорная подсудность. Правила о подсудности сами по себе носят технический характер, это поиск суда, который компетентен рассмотреть дело, а т.к. это поиск суда внутри судебной системы, то тех сложностей, которые мы испытывали с подведомственностью, быть не может, правила должны быть понятными и тупыми – открыл и понял, в какой суд надо идти. Что мы имеем?

Ст. 23 ГПК говорит о гражданских делах, подсудных мировому судье. Там нет такой категории дел, как моральный вред. Вечный вопрос: а что с моральным вредом? ВС: если моральный вред связан с имущественным (а он связан с имущественным в потребительских спорах), то всё дело у мирового судьи. Т.е., если имущественный вред на 5 тысяч, а моральный на 1 млн., то мировому всё равно. А если потребитель предъявил только моральный иск? Тогда в районный суд, т.к. у мирового – до 50 тысяч рублей, а имущественного требования у истца нет. Насколько это адекватно, каждый может судить сам. Что-то же разъяснить надо, вот ВС и разъяснил. Правильно сделали.

Ст. 28 ГПК – иск по месту жительства ответчика. Что такое место жительства? Студент живёт в общежитии, приехал к нам откуда-то. Общежитие – это место проживания. В Таганроге, дома, жилая площадь не потеряна. И куда предъявлять? Там или тут? А к тем, которые в тюрьме? Пленум сказал: предъявлять иск по такому месту, с которого отбыли в тюрьму, где жили до того, как были осуждены. Вроде и правильно, тюрьма – не место жительства. С другой стороны, общежитие, это место жительства/пребывания. Чувствуем, что за всем должен стоять некий здравый смысл. Ст. 47 Конституции – каждый имеет право на рассмотрение дела тем судом, к подсудности которого оно отнесено ФЗ. И уже одно это конституционное положение должно исключить всякую произвольность в толковании как подведомственности, так и подсудности. Если каждый имеет право на законный суд, то как можно говорить о том, что вышестоящий суд не должен отменять акты нижестоящих судов, если нарушены правила о подведомственности и подсудности? А Шварц только что нам (выше) говорил, что суд должен при определённых условиях закрывать глаза на нарушения правил подведомственности и подсудности. П. 1 ч. 4 ст. 330 ГПК – что включает в себя незаконный состав суда? Он включает в себя всё: и подведомственность, и подсудность в том числе. Это безусловное основание к отмене. КС выпустил определение: суды обязаны отменять судебные акты по п. 1 ч. 4 ст. 330 ГПК, т.к. речь идёт о Конституции. Т.о., соблюдение подведомственности/подсудности становится императивом, вопреки тому, что было сказано выше. Но формализм Конституционного Суда не оправдан. Подчеркнём: КС не связал применение п. 1 ч. 4 ст. 330 с позицией стороны в первой инстанции, он сделал это формальным императивом (вышестоящие суды обязаны, ex-officio, отменять решения нижестоящих судов, если были нарушены правила подведомственности и подсудности). Согласиться с КС невозможно. Да, 330-ую нужно прочитать в системе, а не буквально. Буквально получается – отменяйте ex-officio, а по смыслу так нельзя.

Второе – как читать эти правила? В чём смысл? А смысл в ст. 47 Конституции и в ГПК один: исключить произвольный выбор суда. В чём смысл того, что подсудность должна регулироваться ФЗ? Почему она упомянута самой Конституцией, которая не знает термин «подведомственность». Конституция знает только термин «подсудность», и в частности, в ст. 125, 126, 127 – ВАС, ВС, КС, она говорит о делах, подсудных этим судам. В ряде постановлений КС не использует термин подведомственность и говорит о предметной подсудности. А это подведомственность. А раз Конституция не знает термина «подведомственность», это означает, что она вкладывает в понятие подсудности и подведомственность, и подсудность, и законность личного состава суда (всё то, из чего складывается надлежащий, законный суд). Смысл в том, чтобы исключить произвольный выбор суда. Мы видим, что подсудность, подведомственность – это системообразующие гарантии доверия к суду. Эти гарантии заранее предопределяется законом, фору определяет не истец, фору определяет закон. Процессуальная форма – это система гарантий доверия к суду, и начинается эта система гарантий с компетентности суда, которая заранее предопределена законом, чтобы было исключено влияние заинтересованных лиц на выбор компетентного состава суда. Если с этой точки зрения смотреть на проблему, то получается вполне определённое понимание этой ситуации: конечно, если ты живёшь в Петербурге, то иск предъявляется по месту пребывания, в Петербурге. Главное – чтобы не было произвола со стороны истца, чтобы он не к удобному себе судье подавал, а по заранее определённым правилам. И предъявление иска в Петербурге также не нарушает прав ответчика, ему судебная защита также будет доступна в Петербурге. Предъявлять надо в суд там, где живёт. В общежитии, в Петербурге. Нужно исключить произвол заинтересованного лица, и именно в этом смысл ст. 47 Конституции.

Скоро мы переходим к теме иск. Нам понадобится:

1. Постановление Пленумов 10/22.

2. Информационное письмо ВАС № 126, п. 1 (по виндикации).

3. Информационное письмо по отступному и информационное письмо по новации (по 413, 414 статьям ГК).

4. Информационное письмо № 65 по зачёту.

И мы начнём заниматься темой иск…

Лекция № 13.

Остановились на территориальной подсудности, на вопросе о том, можно ли предъявить иск к ответчику, место жительства которого неизвестно. Да, можно. Далее охарактеризуем договорную, альтернативную и исключительную подсудность.

Ст. 30 ГПК: на первом месте в исключительной подсудности находятся споры о правах на недвижимость. Исключительность этой подсудности состоит в том, что такие иски предъявляются в суд по месту нахождения объекта недвижимости. Вопрос: а какой иск считается иском о правах на недвижимое имущество? Вещный (негаторный, о признании, виндикационный), или и обязательственный тоже (о расторжении договора, о признании договора недействительным)? О каких правах говорит эта статья (о вещных, или не только о вещных, но и об обязательственных тоже)? А она молчит, поэтому спросим себя: что за ней стоит? Каковы предпосылки исключительной подсудности? Каковы цели, которые достигаются включением этого института в закон? Цели 2:

1. Концентрация доказательств. Рассматривать дело в том суде, где находится большинство доказательств. С точки зрения этой предпосылки, речь идёт о вещных исках, потому что история объекта недвижимости, история передачи прав на него прослеживается там, где находится объект (как письменные, так и все прочие потенциальные носители этой информации).

2. Обеспечение вовлечения в процесс максимально широкого круга лиц, права и интересы которых могут быть затронуты судебным актом, и которые по этой причине нуждаются в том, чтобы быть привлечёнными к участию в деле. Опять же, мы склоняемся в пользу только вещных споров, т.к. вещные права суть абсолютные, и затрагивают права всех третьих лиц. Если мы расторгаем договор, такой потребности не возникает, т.к. это сугубо личная правовая связь, индивидуальная.

Но вообще, закон молчит о том, какие это иски – вещные или обязательственные, и позволяет читать его широко: любые, как вещные, так и обязательственные. С этой точки зрения важно понимать, что законоположение не может и не должно читаться буквально, оно должно читаться сквозь призму целей, ради которых оно было введено. Пример. Расторжение брака. В период брака супруги имели неосторожность нажить квартиру в одном районе Петербурга, квартиру в другом районе Петербурга и коттедж в одном из районов ЛО. Если читать статью буквально, то каждый из объектов недвижимости надо будет делить в разных судах. СК устанавливает свои правила и требует выявить круг объектов, подлежащих разделу, определить их совокупную стоимость, доли супругов (предполагаются равными), соответственно в пределах стоимостного выражения доли раздать каждому из супругов имущество и прекратить режим общей собственности. Раздел супружеской собственности не может состоять в переходе от общей совместной собственности к долевой, это прекращение общей собственности и возникновение долевой. Наши объекты находятся в разных местах города и ЛО, но судить нужно где? В одном суде. Суд должен видеть все объекты, подлежащие разделу, иначе каждый суд каждый объект будет передавать в долевую собственность, что неверно. Поэтому нужно одну квартиру отдать мужу, другую – жене, а коттедж перевести в долевую. А так все три объекта окажутся в долевой. Необходимо учитывать интересы супругов, и соблюдать принцип равенства. Жена (она и предъявляла иск): сначала предъявила иск по всем трём объектам недвижимости в один суд. А потом увидела, что дело идёт плохо. И сказала, что нарушена подсудность и растащила в два других суда квартиру и коттедж. Шварц: обратно надо. Суды с ним согласились и передали обратно, в первоначальный суд. Она обжаловала эти определения: ч. 3 ст. 33 ГПК – обжалование (на определение суда может быть подана частная жалоба), иски вернули в разные суды. Потом областной и городской суды согласились с ней, а в надзоре у Шварца ничего не получилось. А через 2 года Президиум понял, что делить нужно в одном суде. Но это только через 2 года, а пока, на тот момент, пришлось делить объекты недвижимости в разных судах. Конечно, дело идёт к тому, кто кого. Стороны дошли до мирового соглашения. Как его утвердить? Суда-то 3. Мировое соглашение должно быть по всем вопросам. Пока едем во второй суд, думаем, что оппонент отзовёт свою подпись под первым мировым соглашением. Гарантии и контр-гарантии. Кое-как подписали в итоге. Это всё свидетельствует о неправильном прочтении закона отдельно взятыми судами в РФ. Делить супружескую собственность необходимо в одном суде, и в этом смысле невозможно читать положения процессуального закона так, чтобы сделать невозможным выполнение предписаний материального закона (положения СК). Деля собственность в разных судах, мы не сможем выполнить предписания материального закона, а это выхолостит сам институт. Сейчас практика поменялась: иски о разделе супружеской собственности вообще предъявляются в суд по месту жительства супруга (ответчика), неважно, делится недвижимое имущество или наряду с ним ещё и движимое. Практика к этому склонилась потому, что вообще можно поставить вопрос: что такое иск о правах (в 30-ой статье)? Это суть само право должно быть спорным. Но супруги не спорят о наличии права у одного или другого, они хотят его разделить, сама принадлежность объекта не является объектом (предметом) спора (право – то не оспаривается). Судья: идите в суд по месту нахождения ответчика, потому что здесь нет спора о праве. Только делим, но не устанавливаем и не утверждаем само право, значит, нет оснований для ст. 30 ГПК, не говоря уже о том, что в конечном итоге это позволяет реализовать положения СК: предъявляются иски в суд по месту жительства ответчика и объединяются в одном деле (в одном суде) все объекты, которые подлежат разделу. Представленное выше прочтение закона – это только одно из возможных, оно исходит из целевых установок (в супружеских делах ни одной из двух мы не имеем: ни третьих лиц не надо, ни доказательства концентрировать). Т.о., 30-ая статья ГПК говорит только о вещных исках, и обязательственные иски сюда не подпадают.

Исходя из этих двух предпосылок, классических, следует сказать, что имеются в виду в 30 статье только вещные иски, обязательные сюда не попадают. Такое классическое, может быть – правильное прочтение не всегда удобно (в арбитражном процессе). Комментируя соответствующую статью АПК в 54-ом Постановлении ВАС, суд сказал, что руководствоваться нужно внешним критерием – а это «чем закончится дело?» - если: 1. Таким решением, которое потенциально подлежит отражению в ЕГРП, то по месту нахождения недвижимости (исключительная подсудность), а если 2. Тем, что не влечёт изменение в ЕГРП, то по общим правилам подсудности. Т.е., пленум ищет внешний критерий, а не классические 2, внутренние. Пленум нашёл внешний критерий – результат процесса. Это неправильно догматически, но с этим можно согласиться потому, что это поиск внятного, наглядного, показательного критерия, который ясен и понятен при истолковании понятия «спор о праве на недвижимость». Иными словами, что такое спор о праве на недвижимость? Это то, что закончится внесением изменений в ЕГРП. Такое прочтение тоже имеет право на существование.

Ст. 32 ГПК. Договорная подсудность. Возможность передать спор на разрешение какого-либо конкретного суда согласно договорённости. Всё понятно, кроме двух обстоятельств: безобразно сложная норма в техническом смысле. Создаётся впечатление, что предметом договорной подсудности вообще может быть только родовая подсудность. Ведь нельзя менять такую, которая в 26 (суд субъекта) и 27 (Верховный суд). А что, можно изменить подсудность мирового судьи? Может мировой судья на 500 тысяч принять к своему производству иск, потому что мы заключили об этом договор? Буквально читая закон, скажем, что да (т.к. нельзя менять договором буквально только подсудность суда субъекта и Верховного суда). Но это безобразие. Родовую подсудность менять договором вообще нельзя, родовая делит дела по вертикали. В частности, наше дело подлежит рассмотрению мировым судьёй. Мы заключаем договор о том, что наше дело будет рассмотрено ВС (потому что мировой судья – это для нас несолидно). Обязан ли ВС? Нет, т.к. родовая подсудность – не предмет договора и не может им быть. Помимо ст. 26 ГПК и ст. 27 ГПК там должны быть прописаны и 23 ГПК, и 24 ГПК, и 25 ГПК, потому что никакие правила родовой подсудности менять договором нельзя.

Вернёмся в ч. 4 ст. 33 ГПК – споры о подсудности не допускаются; по смыслу регулирования споры о подведомственности также не допускаются (суды не имеют права футболить дела между собой). Если один суд передал дело другому, то второй не может отфутболить дело обратно. Но это тоже надо прочитать системно: вот мировой судья берёт дело и думает: а что это, собственно говоря, дело какое-то сложное? Передам-ка я его по подсудности в ВС РФ, который, как известно, рассматривает дела по первой инстанции. Ч. 4 ст. 33 ГПК: ВС не может вернуть обратно, т.к. споры о подсудности не допускаются. ВС в обзорах практики разъясняет: ВС имеет право вернуть дело обратно, если им забросили сложное дело. Это правильно, хотя и закону противоречит. А дальше любой вышестоящий суд начинает так рассуждать. Мировой мировому не может обратно отфутболить, это суды одного уровня. Ещё немного, от ч. 4 ст. 33 ничего не останется. Получается, что вышестоящий суд, который не может вернуть дело в силу ч. 4 ст. 33 ГПК, связан позицией нижестоящего? Но можно и так сказать: это не вышестоящий связан позицией нижестоящего, это первая инстанция, значит, вышестоящих и нижестоящих здесь нет, тут все равны, на то она и первая инстанция. Заварилась каша. Массово это проявляется во взаимодействии районных и мировых судов. Так что же это такое – запрет споров о подсудности? (ч. 4 ст. 33). Должны ли мы сказать так: споры о подсудности между судами одного уровня не допускаются, а споры между судами разных уровней допускаются? (Если ты вышестоящий в иерархии судов, то ты можешь спихнуть дело обратно). Тут ещё подключается ст. 47 Конституции – каждый имеет право на законный суд (а как мы помним, подсудность в Конституции это и подведомственность и подсудность). Если вышестоящий видит, что допущена ошибка, то он спихивает его обратно вниз? Есть право обжаловать (могут обжаловать участники процесса, которые не согласны с передачей дела). А если они не обжалуют, значит, согласны? Может ли согласие поменять подсудность, исцелить нарушение правил подсудности? Должно ли нарушение подсудности влечь безусловную отмену судебного акта, или только при условии, что участники процесса обжаловали, возражали против таких нарушений (аналогичные проблемы были у нас при изучении подсудности). Надо безусловно, ex-officio, спихивать обратно, или только если участники дела не согласны? Как соотнести диспозитивность, воплощаемую в жалобе участника процесса с императивной нормой ст. 47 Конституции РФ (каждый должен быть судим законным судом)? О подведомственности договариваться в принципе нельзя, о подсудности – можно, но тоже есть пределы (нельзя договориться с мировым судьёй о том, что он закинет дело в другой суд, а участники процесса не будут жаловаться – это обход установленной законом подсудности). Приходим к выводу, что запрет споров не исключает исправление допущенных ошибок вышестоящими судами в иерархии судов по отношению к актам нижестоящих судов, хотя бы жалобы и не было. Но это, конечно, применительно к ситуации родовой подсудности (когда мировой отправляет в районный, в Верховный). Но если это передача дела между судами одного уровня, то споры о подсудности однозначно запрещены. Договорной подсудностью можно изменить только территориальную, родовую менять нельзя, текстуально статья изложена плохо (упомянуты только 26 и 27 статьи). В субботу нашим магистром был задан вопрос относительно того, что такое пророгационное соглашение – соглашение об определении подсудности спора? Такое соглашение может быть включено в договор, может быть заключено отдельно. Современная практика знает случаи борьбы с договорной подсудностью: например, в договорах присоединения, в потребительских договорах, где сильный навязывает слабому условия договорной подсудности. В частности, банки пишут в своих кредитных договорах, что все споры рассматриваются судом по месту нахождения банка, чтобы не ездить в суд по месту нахождения заёмщик. Такие условия признаются в качестве навязанных (реально повлиять на их условия заёмщик не может), по сути – это злоупотребление сильным положением в правоотношении, и в соответствующих информационных письмах ВАС пишут, что банки привлекают к административной ответственности за это. Не должна быть навязана договорная подсудность, ограничена свобода договора. Это в наши дни пресекается.

Автономность пророгационного соглашения. Что, если договор признаётся незаключённым? Какова судьба пункта про суд, который будет рассматривать дело? Пророгационные соглашения, как и соглашения о передаче споров в третейский суд, характеризуются автономностью. Они автономны, т.е. их действительность не зависит от действительности договора, в который они включены. Если договор признан незаключённым или недействительным, пророгационное соглашение или третейское соглашение продолжают жить. Это означает, что вывод о незаключённости договора (например, не был согласован предмет), о недействительности договора будет делать «пророгационно-определённый суд» или третейский суд. Но есть исключения, которые касаются пороков воли. Если весь договор был навязан (с точки зрения слабого и сильного), либо он был совершён в результате насилия, обмана, угрозы, заблуждения, то пророгационное соглашение также будет порочно, и им нельзя связывать сторону. А вот если не прошёл регистрацию, не соответствует закону в каких-то частях, или предмет не согласован – значит пророгационное и третейское соглашение будут жить. Выводы о юридической силе пророгационных соглашений никак не могут предрешать выводы по материальному существу спора, т.к. первые автономны, независимы. Т.е., повторим, может быть так, что сам договор не заключён, а пророгационное соглашение имеет юридическую силу, оно заключено.

Что такое место жительства ответчика? Некоторое время назад в Василеостровском районном суде СПб Шварц предъявил иск в защиту интересов граждан, живущих на третьей линии. Гражданка сделала ремонт так, что всё провалилось в квартиру тех граждан, которые жили ниже, которых и представлял Шварц. Подали в суд В.О., где написали – место жительства ответчика, т.к. квартира у неё на третьей линии. Защитники ответчицы принесли копию её паспорта, где было написано, что она живёт в Тамбове. Василеостровский суд отфутболил дело. Не надо доводить всё до абсурда. Прописана в Тамбове, но ясно, что квартира на территории В.О., и по этому месту жительства нужно предъявлять иск, не говоря уже о том, что тут все доказательства. Отправить истца в Тамбов – это цинично издеваться над его правом на судебную защиту. Городской суд, в который было обжаловано определение Василеостровского суда, согласился с аргументацией Шварца, и сказал, чтобы Василеостровский суд рассматривал дело по существу. Таким образом, надо понимать место жительства широко, не привязывать к регистрации. Смысл этих правил и смысл строгости этих правил в том, чтобы исключить влияние заинтересованного лица на выбор суда, это мы уже отмечали на прошлой лекции.

Дело гражданки Филипас. Заключение научно-консультативного совета при ФАС СЗО 1998 года. В районных судах в 90-ые годы очередь к правосудию была фантастическая, дела слушались по 12 лет, а в арбитраже – 1-2 месяца, и дело рассмотрено. И тогда (в 90-е) появилась практика: заключать такие цессии, по которым физические лица уступали свои права требования юридическим лицам (и к юридическим лицам), чтобы дело было подведомственно по субъектному составу арбитражным судам, чтобы хоть как-то вырваться из СОЮ и получить в обозримые сроки судебное решение. Практика была массовой до такой степени, что суды поняли, что это притворные цессии (ничтожные), за которыми стоит соглашение об изменении подведомственности. И научно-консультативным советом при ФАС СЗО было указано, что в делах, где субъект обосновывает свою легитимацию в процессе такой цессией, необходимо посмотреть, а действительно ли за этой цессией стоит уступка права? Если не стоит, то эту цессию нужно считать притворной и необходимо руководствоваться правилами о прикрываемых сделках – а прикрываемая тут – сделка о подведомственности (а это компетенция государственных органов, которая не может быть изменена соглашением сторон), поэтому цессия, за которой стоит соглашение об изменении подведомственности, ничтожна, следовательно, в принятии иска отказывать, производство по делу прекращать и отправлять всех в общую юрисдикцию (договариваться о компетенции государственного органа нельзя!), имея в виду, что истцами должны оставаться по-прежнему граждане. Сегодня в судах общей юрисдикции – одно удовольствие (история совершила на наших глазах круг). У судьи есть свободное время. А вот арбитраж перегрузили (хотя Кудилинский говорил, что в арбитраже сейчас тоже всё очень быстро): по 80 дел в аншлаге. В 90-е годы с такими цессиями боролись, чтобы из общих судов не бежали в арбитражные. А сейчас ВАС сказал: та, изначальная, потребительская цель, не перешла в новые отношения, и значит – арбитражные суды, всё нормально. А вот в 90-е годы такую цессию признали бы ничтожной.