Подруга

Её слова не сильно меня обрадовали. В детстве я действительно мечтал о собаке, против которой решительно возражала сестра, испытывая боязнь после нападения бродячего пса. Повзрослев, она преодолела свой страх, но и я в свою очередь вырос и уже имел другие интересы. Краем глаза я взглянул на Грету, желая оценить её реакцию на своеобразное приравнивание к животному, но девушка ничем не выдала своих чувств.

Увиденная интимная сцена наложила печать молчания на мои уста, нельзя было допустить, чтобы сестра узнала о моём тайном соглядатайстве, иначе я бы провалился сквозь землю от стыда. Сама же она также хранила молчание, для меня это означало, что выкинутый Гретой фортель пришёлся ей по душе.

* * *

Нашей новой гостье отвели место в большой спальне сестры, где стояла ещё одна кровать, когда-то бывшая моей в раннюю пору детской невинности — возрасте, не способном к пробуждению новых неведомых страстей. Тогда матери было удобнее укладывать и убаюкивать детей одновременно. Когда мы подросли и фигура сестры обрела вполне зримые и притягивающие моё любопытство формы, я переселился в другую спальню, имевшую собственную кровать. И сейчас, лёжа в ней, я долго не мог уснуть, представляя в своём горячем воображении, что могло твориться в ТОЙ спальне. Сцена, подсмотренная днём, не оставляла сомнений, что Грета продолжит свои поползновения, а реакция сестры не свидетельствовала о грядущем горячем сопротивлении с её стороны. Казалось, две родственные души, объединённые одинаково неприязненным отношением к сложившимся устоям, нашли друг друга. Получалось, что подарок предназначался мне, а достался моей сестре.

Внезапно я почувствовал страстный порыв выбраться через окно своей спальни (благо она находилась на первом этаже) и вскарабкаться до окна спальни девушек на втором, но вспомнил, что сестра и прежде тщательно завешивала своё окно, при данных же обстоятельствах трудно было рассчитывать на её случайную забывчивость. К тому же если что-то и произойдёт, то наверняка при погашенном свете, поэтому я вряд ли смогу что-либо разглядеть в эту тёмную безлунную ночь.

Томимый любопытством и жаждой сильных ощущений, я представил себе легко одетых девушек, застывших в долгом страстном поцелуе. Эта относительно невинная картинка повлекла за собой более фривольные и возбуждающие, где главная роль отводилась голубоглазой Грете, уже проявившей днём свою властную сущность. Разыгравшаяся фантазия одаривала меня живыми картинами женских потаённых развлечений, в которых моя соблазнённая сестра податливо трепетала в объятиях уже совершенно голой Греты (поначалу образ обнажённой ближайшей родственницы я стремился зрительно полностью вымарать из этих сцен, как нечто кровосмесительно-постыдное, представляя её только полуодетой, но от этого картинка становилась даже более возбуждающей).

Мне вспомнилась история двух студенток, учившихся курсом выше, которые, возмутившись новым законом, отвергли ухаживания парней и переключились друг на дружку. Тогда слухи об их запретной связи и детали, описываемые более сведущими приятелями, показались мне противоречащими природному естеству и в высшей степени отвратными, однако подсмотренная днём живая сцена не просто поколебала мои взгляды, но и в корне изменила отношение к лесбийской любви. Вместо чего-то грязного и низкого мне открылась удивительно прекрасная и крайне будоражащая чувства картина, от созерцания которой я возбудился так, как не возбуждался прежде.

Между тем фантазия моя распалялась, смывая преграды даже в отношении родственных уз. Возникали варианты возможного развития событий. В одном из них Грета встаёт с постели и тихо крадётся к не спящей в тревожном ожидании сестре. Она набрасывается так же стремительно, как и днём, между девушками возникает лёгкая борьба, знающая себе цену Анна не хочет сдаваться без боя. Но вот коварная рука Греты, сминая тонкий подол ночной сорочки сестры, победоносно проникает в центр обороняемого бастиона, захватывая вражеское знамя. Анна тщетно пытается сомкнуть свои обнажившиеся бёдра, захватчик уже внутри, и его агрессия сокрушительна... Не давая опомниться, Грета опрокидывает ошеломлённую сёстру на спину, чтобы полностью насладиться добытым трофеем.

Теперь я представлял свою взрослую и довольно самоуверенную в быту сестру, смиренно раскинувшуюся на кровати в закрытой сорочке с задранным подолом, водрузившую безвольные длинные ноги на плечи властно нависшей над ней грозной Греты, уткнувшейся жадным ртом между покорно раздвинутых бёдер и бесстыже выставившей, словно напоказ, аппетитную попку, манящую и одновременно негостеприимную для мужских вторжений. Утолив свой оральный голод промежностью возбуждённой Анны, Грета переворачивает её послушное тело, выставляя на свет божий такую же восхитительную голую попку... Да, я помню эту попку с раннего детства, она созревала, словно наливаясь соками, у меня на глазах, но теперь эта выпяченная попка в полном распоряжении чужих умелых рук. Грета припадает своими тонкими губками к спелым налитым ягодицам, осыпая их поцелуями, а затем медленно проникает между ними с намерением продегустировать сестрёнку с другой стороны... К сожалению, я не имел ещё достаточного представления о том, как это бывает у девушек, когда им становится совсем хорошо, и фантазировал наобум. Возможно, мои фантазии заходили дальше разнузданных поступков самой Греты, но, вдохновлённый увиденной

реальной сценой, я уже не мог остановить поток возбуждающих образов. Всецело увлечённая попкой Анны, Грета теряет контроль над собственной и не замечает, как я подбираюсь сзади, готовый ответить насилием на насилие, отомстив за покорённую сестру. И я достаю своё орудие мщения, словно разящий кинжал из ножен, и... От жарких грёз меня отвлекла реальность, поскольку тот самый «кинжал» естественным образом налился кровью и восстал, требуя дани, словно древний титан, скинувший оковы. И я угомонил его тем самым способом, каким обычно пользуются мои сверстники, ещё не познавшие женщин.

* * *

Утром следующего дня начались хлопоты, связанные с приготовлением к празднику. Родители всегда пышно отмечали наши дни рождения, отчего-то суеверно полагая, что это благотворным образом скажется на дальнейших судьбах детей, хотя мне не очень нравилась подобная помпезность. Дом приводился в порядок, а на кухне начиналась праздничная стряпня, наполняя воздух ароматами блюд.

Встретив сестру, я испытал неожиданное смущение, будто и вправду стал свидетелем её ночных забав с Гретой. Вероятно, моё лицо раскраснелось, потому что Анна взглянула на меня с удивлением, но ничего не сказала.

Среди этой суеты не сразу обнаружилось исчезновение Греты, которая появилась ближе к полудню с небольшим свёртком в руках. По её словам, она не удержалась и решила проведать своего отца незаметно для него, просто заглянув в окно. Отчего-то я ей не поверил, меня изумило, с какой смелостью такая красивая девушка решилась в одиночестве выйти из дома. К этому её могло понудить только очень важное дело. К тому же я заметил, как она пыталась укрыть свёрток от посторонних глаз.

Вероятно, родители решили обратиться к властям по поводу незаконной продажи позже, когда улетучится праздничная атмосфера. А возможно, они и вовсе не планировали этого делать, чтобы не поднимать скандала, затрагивая чувства Греты, из-за относительно небольших денег, которые вполне могли стать своеобразным пожертвованием больному старику. Его дочь успела понравиться всем, разве что мама относилась к ней с прохладцей, временами испытывая ревность, когда подмечала восхищённые взгляды отца, но я не исключал ей тайного намерения в конце концов свести девушку со мной, оправдав тем самым затраты на покупку.

Не знаю, шестое ли чувство потянуло меня на кухню сразу после возвращения с прогулки, даже не дав времени переодеться. Войдя, я обнаружил Грету, в одиночестве стоящую возле кипящих кастрюль. При моем появлении она быстро отскочила от них к окну, что-то быстро спрятав в кармашек платья, но, видимо, поняв, что такое поведение может вызвать подозрение, обернулась и шагнула ко мне.

Впервые оказавшись с Гретой наедине, я неожиданно для себя начал испытывать робость. Бравый кинжал, так дерзко терзавший её в недавних ночных фантазиях, теперь таился в ножнах, не решаясь выглянуть наружу. Должно быть, она угадала или почувствовала моё состояние своей женской интуицией. Её смущение при моём появлении теперь сменилось решительностью уверенной в своей неотразимости женщины.

— Значит, ты мечтал получить меня в качестве подарка? — спросила она с какой-то неестественной улыбкой на губах. Я молча кивнул, от волнения утратив дар речи и неожиданно почувствовав себя на месте покорённой Гретой сестры. Как будто угадав чужие мысли, девушка начала действовать так же стремительно, как и вчера. Быстро расстегнув ремень моих брюк, Грета запустила в них изящную, но словно обжигающую своими прикосновениями ручку и, оттянув резинку трусов, бесцеремонно обхватила мой вялый после ночного бдения стебелёк. Впервые почувствовав чужую ладонь, он мгновенно очнулся и снова расцвёл в полный рост, даря мне небывалые сильные ощущения, несмотря на то, что в эту ночь я изрядно потрепал его.

Продолжение ...

Image bot http://t.me/imagesfebot