Под колпаком

— Еще немножко секса, да? Я не против! — легкомысленно отозвалась Маринка.

— Идем-ка на кухню, золотце! — Валик решительно взял ее за руку. — Смотри, какой столик? А что здесь за букашка?

— Где букашка? Где? — удивилась Марина, неосторожно наклоняясь.

Этого оказалось достаточно: Валик ловко завел ей локоток за спину и прижал грудями к шелковисто-гладкой, явно биологического происхождения поверхности. Марина сразу заподозрила неладное:

— Нет! — задрожала она. — Только не так! Со мной этого еще не делали! Пожалуйста!

От объятий Валентина у нее захватило дух, но она все-таки пыталась вырваться. Возбужденный член уже настырно елозил по ее ляжкам и бедрам, Марина ощущала его горячие прикосновения на своих ягодицах, и никогда еще он не бывал таким твердым и непреклонным.

В то время, как она отбивалась, член проскользнул между половинок и Валентин, глубоко взволнованный упругим колыханием плоти, не давал ей шелохнуться, держа вторую руку у низа ее живота.

— Мариночка, лапочка, какая у тебя вкусная попочка, — шептал он в экстазе, и страстно целовал ее затылок и шейку.

Она молча извивалась, чувствуя, что тоже теряет контроль над собой, ощущая гигантский член всем своим крупом.

Валентин ввел ладонь между ее пышных ягодиц и пальцами поглаживал колечко ануса, готовя вход. Марина попыталась свободной рукой отстранить таран, который, она это прекрасно понимала, уже был прилажен в состоянии полной боевой готовности к половинкам. Ее пальцы наткнулись на яйца, но она не в силах была сжать их.

— О, как это ужасно! Как ужасно! — в забытьи восклицала она, чувствуя, как таран разводит ее половинки в стороны.

Разгоряченный член погружался все глубже в теплое пространство между шелковистыми холмами, и мускулистый кружок сам собой раскрылся при соприкосновении со скользкой головкой. Невольно Марина прочнее улеглась на `стол`, отставив свой роскошный зад. Мгновенно головка проскользнула на два пальца в узкую горячую дырочку и Марина ощутила как член, горячий и длинный, все дальше внедряется в ее тело. Наконец, она почувствовала оттопыренными ягодицами его яйца — значит член вошел до конца. Она застыла в оцепенении, потом начала тихонько вращать своим крупом. Оба застонали от наслаждения... Через несколько мгновений Марина почувствовала, что в нее врывается сильная струя горячей жидкости. Она благодарно стиснула ягодицы и благодарно прижала руку Валика к своей промежности.

Они отвалилсь на спины, блаженно расслабленные, с чувством хорошо исполненного долга. Вдруг Марина выругалась и села:

Засов на экранной двери не сдвинулся ни на миллиметр!

— Вот так штука! — пробормотал озадаченный Валентин. — Мы им — такой замечательный актец, а они — не засчитывают! Что за дела?

— Оттрахал в жопу — и все впустую! Не выпустят нас никогда! — причитала вконец расстроенная Марина. — И зачем я тебе дала, дура! — Эврика! — вскричал Валик. — Кажется, я понял! Этим кретиноидам показалось, что настоящее сношение производится длинным отростком, именуемым рукой. А нормальный анальный акт они восприняли как преамбулу, любовную игру. Сечешь?

— Правда? — настроение Марины заметно улучшилось. Она вдруг наклонилась, нежно взяла в ротик пальцы Валентина и начала их сосать со стонами и закатыванием глаз.

— Извивайся, извивайся, осел! — шептала она.

Они совершали этот странный танец, тщательно отслеживая реакцию дисплея. Похоже было, что его поверхность снова залоснилась от удовольствия.

— Еби, еби меня в рот, недотепа! — пришептывала Мариа, постепенно впадая в экстаз настолько правдоподобный, что Валек невольно задумался: а не водила ли она его всегда за нос своими дикими оргазмами? Впрочем, особенно размышлять было некогда, надо было работать. Он постарался представить себе, что шурует пальцами в теплом и скользком влагалище, что ощупывает гладкие стенки, поглаживает, пощипывает клитор. Он вжился в этот образ настолько ярко, что Маринка вдруг зашипела:

— Жубы, жубы выбьешь, идиот!

Валентин бросил взгляд на экран, потом пальцем указал Марине на дверь.

Засов был полностью отодвинут!

Немедленно Марина испустила истошный вопль восторга, который при желании можно было принять и за крик экстаза.

Дверь дрогнула и стала плавно приотворяться.

Маринка забилась в притворных судорогах словно рыбина, не забывая вопить и краем глаза наблюдать за дверью. Она открывалась все шире!

Внезапно сзади послышалось низкое шмелиное гудение. Оба невольно обернулись. Большой экран за спиной странно потемнел, повлажнел, стал походить на садовый прудик. Его зеркальную поверхность нарушило какое-то движение, колыхание и на поверхность вынырнуло довольно крупное лягушачьеобразное существо. Растягивая рот в широкой улыбке, оно благодарно прикладовало лапки к груди и на японский манер кланялось с экрана.

Маринка в ужасе вскрикнула и пулей вылетела в дверь. Валентин выказал больше хладнокровия: он тоже приложил руки к груди и, с достоинством кланяясь и пятясь, задом вывалился наружу.

— О Господи, для жабы ебались! — причитала Марина, сидя на изумрудной траве и раскачиваясь из стороны в сторону.

— Это не обычная лягушка, — поправил ее Валентин. — Кажется, она называется Гигантская Пипа, водится в бассейне Амазонки.

— А кто мне скомпенсирует 10 рабочих дней, пока я парилась в этой штукенции? — яростно вскинулась Марина, оглядываясь.

Но никакой «штукенции» не было. Оба сидели на том самом лугу, в который когда-то забрели, на берегу реки виднелось их одеяло, бело-голубая сумка.

Валентин взглянул на часы и присвистнул сквозь зубы:

— Марин, а ведь сейчас полдень. Тот же час, то же число! Слушай, — неожиданно добавил он. — Выходи за меня замуж, а?

— Это еще почему? — Марина расплылась в улыбке.

— Ну... контактеры мы теперь, надо сохранять контакт!

— А ну тебя к черту, идиот! Ничем тебя не пронять!

И они покатились по траве, хохоча и обнимаясь.