Почему Рафу Симонсу нравится быть дизайнером нижнего белья за 30 долларов?
ÖMANKÖРаф Симонс — бельгиец, который с недавнего времени живет в Нью-Йорке, приехав туда чуть больше года назад. Его задача здесь не могла быть важнее: как креативному дизайнеру, взять под свое крыло компанию Calvin Klein, огромную, с ежегодным доходом в 8,4 миллиарда долларов империю, выпускающую нижнее белье, джинсы, базовую одежду и парфюмерию. Дизайнер должен заложить новую основу компании, дать ей мощный толчок и сплоченность, чтобы в будущем прибыль возросла до 10 миллиардов. Рафу Симонсу был отдан полный контроль над творческим двигателем огромной промышленной машины — и это первый раз, когда Calvin Klein имеет лишь одного человека на посту креативного дизайнера, с того момента, как компанию покинул сам Кельвин Кляйн, в 2003 году продав свое детище действующему владельцу — корпорации PVH.
Ожидания были высоки с самого начала: Рафа Симонса представляли кем-то вроде героя-покорителя, правда еще не взошедшего на какую-либо вершину. Рафа уже обожали за одноименный бренд мужской одежды, значительность проектов которого превышает показатели доходов. По другую сторону модного мира Симонс успел поработать в элегантном Christian Dior в период с 2012-го по 2015 год. Несмотря на непродолжительность, срок работы Симонса в Dior сопровождался большим и критическим, и финансовым успехом (начиная с 2011-го года, продажи модного дома повысились на 60%, сообщил Сидни Толедано, руководитель Dior, во время одного из интервью в 2015-ом году). Все это показало, что Симонс способен добиться всего, что бы он не задумал. В июне этого года на церемонии награждения премии Совета модельеров Америки, 49-ти летний Раф Симонс завоевал высшие награды в области и мужской, и женской одежды — до этого единственный человеком, выигравшим в обеих номинациях в одном и том же году, был Кельвин Кляйн, установив рекорд в 1993. Все вышеперечисленное — веские причины полагать, что столь солидный европеец сможет реанимировать ныне ослабший символ американского нахальства.
В начале сентября Раф Симонс представил вторую по счету коллекцию для Calvin Klein по адресу 205 West 39th Street — в главном офисе компании (Симонс даже переименовал коллекцию, теперь носящую название 205W39NYC; привет, Авеню Монтень! (родная улица Christian Dior — прим. пер.)). Критики отреагировали на новую коллекцию с не меньшим восхищением, чем после первого шоу Симонса на новом посту. В обоих случаях дизайнер прибегнул к американским корням и традициям: ковбои и черлидеры, лоскутное шитье пэчворк и гимн США, деним и полиэстер — вот, что можно было увидеть на показах.
Эти две коллекции были эффектными и забавными, но в то же время совершенно нормальными, если отбросить американскую “клоунаду”, которую европейцы иногда возводят в культ. Представленные вещи оказались потрясающей, пригодной для повседневной носки одеждой, которая заверила всех, что несмотря на лишь начинающуюся американскую идиллию во главе с Рафом Симонсом, большие надежды были вполне оправданы.
Над прерией проплыли также и темные облака — дизайны Симонса отсылают к некоторым более зловещим образам Голливуда — Сисси Спейсек из фильма “Кэрри”, Деннису Хопперу из “Беспечного ездока”. Критики сразу же начали расшифровывать, что бы это значило, часто упоминая слово “антиутопия”, а привидение Трампа смотрело из-за кулис с негодованием. Сам Раф Симонс сказал о своем шоу так: “Это об американском ужасе и американской красоте”.
“Иногда мода пытается скрыть вещи, которые, может быть, не так хороши, — объясняет дизайнер. — Очень наивно отрицать нашу реальность день ото дня. Этот модный дом имеет большой голос, за которым стоит большая ответственность”.
Тем не менее, Раф Симонс не тот идеальный дизайнер, на показ которого вы пойдете, чтобы получить абстрактную теорию и комментарий к социальным проблемам. Он не похож на Миуччи Праду, которая, создавая новые коллекции, придерживается строгой диалектики (Прада также один из тех дизайнеров, за которым Симонс следит и которого уважает).
Под гладким панцирем скрывается тяга Рафа Симонса к романтическим мотивам. “Раф — чрезвычайно эмоциональный человек, — признается Стерлинг Руби, художник, тесно сотрудничающий с Симонсом на протяжении многих лет и чья работа также была замечена в линейке Calvin Klein. — Его характер может быть мягким, но тогда его эмоции превращаются в нечто катастрофическое”.
Существует несколько версий мифа о происхождении любви Рафа Симонса к модной индустрии. По одной версии, Раф разрыдался на первом показе мод, который ему удалось увидеть. Это было в 1989 году, когда друг-дизайнер Симонса привел его с собой на шоу Мартина Маржелы, представившего свою новую коллекцию на детской площадке. В то время Раф учился промышленному и мебельному дизайну в небольшом бельгийском городе Генке. Симонс был так поражен увиденным шоу, что, как гласит легенда, в конце-концов поменял направление своей карьеры. По другой версии, будущий модный дизайнер бросил промышленный дизайн, так как не горел желанием переезжать в Италию.
Симонс работает, впитывая незнакомые впечатления и пропуская их через свою обширную память, к которой дизайнер всегда готов обратиться. Ранние годы его жизни прошли в сельской местности Бельгии, в то время, когда на волне популярности находились New Order, Joy Division и David Bowie, которым Симонс поклонялся годами. Отдельное внимание стоит отвести художникам, которыми восхищается Раф, — это, возможно, самый сильный источник его вдохновения. Как много художников в этом списке? “Миллионы, — отвечает дизайнер. На самом деле я соприкасаюсь с искусством больше, чем с чем-либо еще. Я даже с модой, помимо своей собственной, не особо связан. Путь художника кажется мне более интересным — наблюдать, накапливать опыт, говорить о нем”.
И то, что выходит из этого творческого “миксера”, является отражением нынешнего душевного состояния Рафа Симонса. Америка в первых коллекциях Calvin Klein с Рафом в качестве креативного директора — скорее не социальный манифест, а серия красочных открыток, изображающих пейзажи, которые все еще новы и поразительны для дизайнера.
Он полностью переехал в Нью-Йорк в августе 2016-го (его квартира находится в Вест-Сайде, районе Манхэттена), хотя в действительности дизайнер намного больше интересуется ознакомлением со страной путем исследования ее просторов. Прошлым летом Симонс отправился в 10-ти дневное путешествие по Аляске со своим парнем, Джин-Джорджем Д’Орацио, также ставшим членом команды Calvin Klein. “Все твердили мне: “Если хочешь отдохнуть, то поезжай на Гавайи”. Я отвечал, что не хочу. Мы хотели поехать на Аляску. Какие люди там живут? То, что мне интересно в работе в Calvin Klein — это исследование неизвестных мне вещей и их сопоставление с уже мне знакомыми, — говорит Раф Симонс. — То, что пока для меня неизведанно, кажется американцам вполне нормальным — будь то бутылка молока, виды местности, язык или абсолютные глупости — сарай, каноэ, река. В Европе нет сараев. У нас нет каноэ, таких, как тут. Не спрашивайте, почему такие вещи вдохновляют меня.
“Мы поехали к семье моего парня во Флориду, — продолжает дизайнер, говоря про родственников Д’Орацио. Поездка стала очередным этапом осознания того, что они больше не в Бельгии, и это привело Симонса в восторг: “Это место так отличается от других. Я спросил местных девушек: “Покажите ваш университет. Покажите мне, где вы встречаетесь со своими компаниями, красуетесь перед другими”. Я поднял эту тему еще в первой коллекции, так как я хочу получить этот опыт. Почему? У нас есть все то же в Европе, но там все совсем по-другому”. После путешествия во Флориду вышла серия брюк из тяжелой шерстяной ткани с широкими полосами смелых цветов по бокам. Они созданы для того, чтобы напоминать о Флориде Гейторс,но у Симона нет ничего однозначного: если вы выйдете в этих брюках на улицу, то никто и не подумает, что вы практикуете марширование (Флорида Гейторс — марширующий оркестр по Флориде — прим. пер.).
Наш разговор произошел в главном офисе Рафа Симонса на 205 West 39th Street. Мебель здесь отличительная — диван от Jean Royère, кофейный столик от Джо Понти — однако комнате все еще удается быть легкой и скромной. На стене висят большая фотография Синди Шерман, а также картины и настенные скульптуры от Стерлинга Руби, который проектировал шоурум Calvin Klein на 12-том этаже и придал черную окраску нижней части фасада здания. Но ни Симонс, ни Руби не смогли скрыть истинную душу здания архитектора Дэймона Раньона. “Здравствуйте, меня зовут Фрэнки, — встретил меня при входе коротышка-охранник, совершенно не интересуясь, кто я вообще такой. — Проходите направо и расскажите Рафу, как Фрэнки встретил вас”.
Такое общение явно не свойственно таким людям, как Раф Симонс. На первый взгляд кажется, что он похож на Горация, с его благородной римской челкой и его неукротимой манерой поведения. Это первое впечатление улетучивается, когда дизайнер начинает говорить: при разговоре становится ясно, что он прежде всего хочет быть правильно понятым. Симонс говорит слегка осторожно, с неким подозрением, сознательно учитывая, что его тщательно изучают, что существует множество людей, способных наброситься на любое небрежно брошенное слово. Однако то, что для Рафа важно на самом деле — в работе в модной индустрии, с мыслящими подобно ему деятелями искусства, в интервью — наладить связь, и чем крепче, тем лучше. Как только он находит контакт с художником или музыкантом, то уже не важно, насколько хороши их работы, говорит дизайнер. Главное, что между ними поддерживается связь.
Знаменитая цитата Э.М. Форстера из романа “Хауардз Энд” “Только соединить” и правда могла бы послужить девизом для Рафа Симонса. Вот что об этом думает сам дизайнер: “Конечно же, у вас есть другие обязанности, но я твердо убежден в том, что на самом деле вы спрашиваете меня, как творческого человека, о том, как связать свой разум с сознанием других людей”.
В этом году, одной жаркой июльской ночью, Раф Симонс устроил на открытом рынке манхэттенского Чайна-тауна настоящий переполох. Это место было выбрано для показа новой коллекции бренда Raf Simons, начавшего свое существование 1950-ом году — задолго того, как сами бельгийцы узнали, кто такой Раф Симонс. С тех пор он занялся созданием одежды — в том числе с более широкими бюджетными рамками при работе в Jil Sander, Christian Dior и теперь Calvin Klein. Здесь же мы видим Симонса без каких-либо сковывающих рамок, свободным для того, чтобы вдохновляться темами, которые очаровывали дизайнера всегда: неловкость и храбрость молодежи, музыка и фильмы, которые нравились Рафу в подростковом возрасте. Отражение всего этого мы увидели на июльском показе. “Именно здесь я могу сказать, что это будет так, и никто не сможет мне возразить, — говорит Раф Симонс. — Когда ты только креативный директор, и у тебя есть коллеги по работе, то это совсем другая история”.
За эти годы творчество Рафа Симонса превратило его в настоящего хип-хоп героя, причем достаточно значимого для культуры, хотя и не той, к которой приобщает себя сам дизайнер. Рэпер A$AP Rocky, соавтор трека-оды Рафу Симонсу (“Please don’t touch my Raf”), также появился на показе в Чайна-тауне, чтобы продемонстрировать бельгийцу свою любовь. “Бежевое пальто из коллаборации со Стерлингом Руби с пэчворком, насыщенными цветами и полосами просто идеально! Я гоняю в нем постоянно, — говорит рэпер. — Работы Рафа всегда бунтарские, в духе юношеского максимализма, и мне близко это настроение даже сейчас. Один из моих ребят даже набил татуировку с Рафом на весь живот”.
Шоу под Манхэттенским мостом стало очередным успешным проектом Симонса, однако некоторое недовольство все же было: со стороны красиво разодевшихся людей, которым пришлось провести время, стоя в лужах. Китайские фонарики по всему периметру подиума, шляпы, блестящие унисекс дождевики, светодиодные лампы со словами “replicants” на них — все это стало гарантией того, чтобы никто из присутствующих не пропустил отсылку Рафа Симонса к легендарному фильму “Бегущий по лезвию”.
Здесь же снова фигурировало слово “антиутопия”.
Сам дизайнер не то чтобы не согласен с критиками. Он отмечает, что люди настолько глубоко погружаются в его биографию, что практически не замечают, что большинство из его работ рождаются под впечатлением от того, что дизайнер видит вокруг себя. Симонс словно губка. Унисекс одежда на его моделях вовсе не является реакцией на популярную нынче тему размытости границ между гендерами, говорит Раф. “Недавно мы были в Азии, и я лишь хотел показать, во что там одеваются люди! Я был сильно вдохновлен красотой и обыденностью этого, — говорит Симонс. — Люди видят только “Бегущего по лезвию”, но идеи множества образов берут начало именно оттуда, где люди действительно носят такие наряды. Здесь была и отсылка к моему собственному миру: в большинстве своем шоу было о том, как я рос в окружении трудолюбивых родителей”.
Раф Симонс провел детские годы в Нерпелте, небольшом городе в Бельгии, где родился в 1968-ом году. Отец Рафа, Жак, проводил много времени на военной базе неподалеку, а мать, Алда Беккерс, была домохозяйкой. Симонс всегда имел с родителями тесную связь, сохранившуюся до сих пор (они приходили на все его шоу в Париже, когда дизайнер работал в Dior). Но Нерпелт обделен богатой культурной жизнью, поэтому юность Симонса сопровождалась скукой, от которой будущего дизайнера отвлекали лишь поп-группы 80-х годов, творчество которых проникло в Бельгию из продрогшей Англии. Этим группам до сих пор отведено отдельное место в работах Рафа.
И лишь школа промышленного дизайна в Генке сумела вытащить юного Рафа Симонса из зыбучих песков Нерпелта. Затем судьба свела его с другими членами знаменитой Антверпенской шестерки, состоящей из Анн Демельмейстер, Дриса ван Нотена, Вальтера ван Бейрендонк и других молодых выпускников Королевской академии изящных искусств Антверпена. Благодаря ним Бельгия стала центром моды в 80-х годах. Там же, в Антверпене, Симонс познакомился со многими людьми, которые поддерживали его в начинаниях, и кто находится рядом с ним и по сей день, словно вторая семья.
“В те времена Раф был немного застенчивым. Для него все происходящее вокруг было в новинку. Но зато вы можете видеть, насколько сильным было его стремление понять язык моды”, — отмечает фотограф Вилли Вандерперре, с которым Раф Симонс сотрудничает уже больше 20-ти лет, включая последние рекламные кампании для Calvin Klein. Партнер Вандерперре, Оливер Риццо, стилист, который частенько работал с Симонсом, — другой его товарищ. Они оба были рядом с Рафом на протяжении всего его творческого пути.
Впечатляющая история дизайнера о том, как получить работу, которой никогда не занимался прежде, началась в Антверпене. Он думал насчет поступления в Королевскую академию изящных искусств, но вместо этого Линда Лоппа, глава отделения моды академии, убедила Симонса пойти по собственному пути — создать свой бизнес. В начале карьеры у дизайнера были не очень удачные работы, но все же некоторые из его ранних коллекций — Summa Cum Laude 1999-го года,, Riot, Riot, Riot 2001-го, Virginia Creeper 2002-го — помогли стать ему одним из фаворитов уличной моды. Суперхиты тех лет до сих пор можно увидеть на Рианне, Канье Уэсте и других знаменитостях.
В 2005-ом году Раф Симонс заменил на должности Джил Сандер в одноименной компании, в то время принадлежащей Prada. До этого Раф никогда не занимался дизайном женской одежды. Сандер была воинственным минималистом. “Джил — это черный, бежевый, белый и грязно-белый, — говорит Питер Мулир, нынешний креативный директор Calvin Klein, помощник Рафа. — Из уважения к ней Раф также решил идти по пути минимализма, однако через три года, покупатели устали от простых двубортных кашемировых пальто”. Внезапные яркие вспышки цветов в новых коллекциях начали намекать на более смелые стремления Рафа. “Это стало похоже на игру в пинг-понг между Симонсом и потребителем — как сильно дизайнер сможет отбить?”
Джил Сандер основала ателье в Гамбурге, и именно здесь, среди 35-ти швей, Симонс узнал об искусстве шитья и пошива одежды, говорит Мулир. Когда японская компания в 2012-ом году купила Jil Sander, и сама Джил вернулась в компанию, Раф Симонс решил двигаться дальше. Что действительно вызвало у Рафа негодование, так это решение Сандер закрыть гамбургское ателье.
В 2012-ом году Симонс стал креативным директором Christian Dior. Он был нанят на должность тогдашним заместителем генерального менеджера, Дельфин Арно, дочерью Бернарда Арно, чей конгломерат LVMH владеет Dior. Ранее этот пост занимал Джон Гальяно — дизайнер такой же экстравагантный, как Симонс — строгий. Это событие стало крутым, но чрезвычайно удачным поворотом в жизни французского модного дома. Раф Симонс снова погрузился в ранее неизведанные воды. “Высокая моды — это что-то новое для меня”, — немного смущаясь, признался дизайнер на первых порах работы в Dior.
Этот момент был запечатлен в документальном фильме “Dior and I”, который показывает боевое крещение Рафа Симонса — работу над первой коллекцией для Dior. В фильме можно увидеть, как раздражен был Раф, когда в последние дни перед шоу, во время финальной примерки, главный концертмейстер швейного ансамбля Dior улетел в Нью-Йорк на встречу с богатым клиентом. Как говорится, c'est la vie (“такова жизнь” — прим.пер.). На экране вы видим также Питера Мулира, выступающего в роли сглаживающего-все-острые-углы человека, который разбавляет накаленную обстановку. “Это был плохой полицейский, хороший полицейский — это моя работа в Dior, которую я очень любил”, — говорит Питер.
Документальный фильм заканчивается на моменте, когда модели Dior проплывают по комнатам Hôtel particulier в Париже, стены которого были украшены тысячами цветов, “словно “негатив” скульптуры Джеффа Кунса”, вспоминает Раф. Само шоу было триумфом, и в течение следующих трех лет Симонс продолжал доказывать снова и снова, что существует множество навыков, которые он с легкостью может освоить. Он создавал поистине красивую одежду. В фильме мелькает несколько изящных платьев, цвет ткани которых вдохновлен колоритом мечтательных картин Стерлинга Руби. Однако Раф Симонс не смог создать эмоциональную связь с аудиторией, с которой он никогда полностью не был в гармонии.
“Я никогда не смогу просто заполнять чей-то гардероб одеждой. Я не могу создавать вещи, замысел которых не вписывается в образ моих мыслей, — говорит дизайнер. — Когда я пришел в Dior, самой большой проблемой для меня было то, что работа здесь отличается от всего, о чем я думаю и чем интересуюсь. И я спросил себя: “Могу ли я делать что-то элегантное, изысканное?” Довольно скоро я задался другим вопросом: “А осчастливит ли это меня?”” В октябре 2015-го года Раф Симонс заявил об уходе из Dior.
Для такого человека, как Раф Симонс, переезд в Америку и работа в Calvin Klein — поступок в стиле Дон Кихота, отправившегося искать творческую свободу в Голливуде. Бренд Calvin Klein — огромное промышленная машина, основной доход которой идет от продажи недорогого нижнего белья, джинсов и духов. Основной бизнес компании — объемы производства. В 2003 году конгломерат Phillips-Van Heusen (который ныне известен как PVH Corp.) купил Calvin Klein у главного директора и его делового партнера Барри Шварца за 430 миллионов долларов наличными.
Однако даже после этого большая часть судьбы бренда осталась в руках ее лицензиатов: Кельвин Кляйн навсегда останется в истории модного мира как мастер картинки. Его дерзкие рекламные кампании с участием Кейт Мосс, Брук Шилдс и Марка Уолберга надолго останутся в памяти поколения. И вплоть до 2012 года, когда PVH купила ее за 2,9 миллиарда долларов, компания Warnaco по-прежнему контролировала производство джинсов Calvin Klein и управляла около 1760-ти магазинами Calvin Klein по всему миру.
Раф Симонс говорит, что ему не приходилось настаивать на абсолютной творческой автономии, прежде чем приступить к работе, которая ранее в Calvin Klein была разделена между тремя людьми — Франциско Костой (женская одежда), Итало Зуккелли (мужская одежда) и Кевином Керриганом (помимо всего прочего, дизайнер Calvin Klein Jeans). Симонсу не потребовалось много времени, чтобы научиться тому, что раньше было для него неизведанно. Он изменил логотип Calvin Klein, сделав это в сотрудничестве с графическим дизайнером Питером Савилем, который создал обложку для альбома Joy Division и плакаты для манчестерского клуба Haçienda в 1970-х и 80-х годах. Вместе с Рафом они сделали все буквы на эмблеме бренда заглавными и чуть более мягкими. Возможно, не такое уж и большое изменение, но сейчас логотип явно выглядит более свежо.
Также Раф Симонс обратил внимание художника Стерлинга Руби на единственный флагманский магазин бренда в Нью-Йорке. Архитектор Джон Поусон, гуру минимализма, создал здание магазина в соответствии с незамысловатым стилем бренда. Руби же, напротив, настоящий максималист, — он украсил фасад магазина гигантскими мягкими скульптурами и лоскутными одеялами. Грубые красные манекены разместились на строительных лесах, а стены внутри приобрели ярко-желтую окраску (нынешний дизайн магазина — временный; окончательная версия будет воплощена в жизнь в течение следующих нескольких лет).
Руби и Симонс имеют между собой прекрасные деловые отношения; впервые они встретились в 2005-ом году. Стерлинг родом из небольшого городка в Пенсильвании. Его мать — голландка, а тетя недавно переехала в родной город Рафа Симонса Нерпелт. “Мы оба выросли в условиях низкого культурного уровня, а затем, через года, — высокого. И если вы не проходили через этот нелегкий путь, то вам трудно будет понять, о чем я”, — говорит Стерлинг Руби.
Цена за столь мощные, дальновидные шаги Calvin Klein — нависшая туча американской корпоративной бюрократии. Симонс знает, что рано или поздно ему придется заплатить, но его это не волнует. “Это все из-за огромной разницы в менталитете, — говорит Раф. — У нас, в Европе, нет такого количества деловых встреч. Эти отчеты тому-то, эти — другому. Иногда я знакомлюсь со 150 людьми в неделю и затем думаю: “А что я? Что сделал я? Продвинулся ли я за эту неделю вперед?” Шоу, которое я организовал для своего бренда, потребовало три деловые встречи за неделю. Это достаточно эффективно”.
В течение карьеры Раф Симонс нередко останавливался, чтобы оценить, стоили ли потраченные силы того или нет. Так он обдумывает все. Чем выше дизайнер поднимается по карьерной лестнице, тем больше вопросов на него сваливается. Весь модный бизнес резко изменился со времен показа Мартина Маржелы на детской площадке.То шоу показало Симонсу, что мода может “лопнуть” изнутри. Раф считает, что все изменилось не в лучшую сторону.
“Сейчас мода стала до ужаса систематической, — говорит дизайнер. — Она приобрела техническую структуру производства, что делает ее чрезвычайно сложной. Я начинаю терять интерес. По десять раз в день я спрашиваю себя, что, черт возьми, такое мода. 10 или 15 лет назад все было совсем по-другому. Люди просто занимались своим любимым делом”.
Иногда Раф Симонс чувствует себя загнанным в ловушку. Тогда он звонит Руби, и они оба мечтают о том, чтобы выйти из этой игры. “Два года назад мы с ним говорили о том, чтобы купить большой фермерский дом в Бельгии и послать все к чертям, — говорит Руби. — И мы все еще раздумываем над этим”.
Однако этим размышлениям есть сильный противовес. Это образ ребенка в маленьком городке, например, во Флориде. Ему скучно, и у него мало денег в кармане. Этот ребенок очень похож на того Рафа Симонса, каким он уже был однажды.
“Когда я был моложе, мне нравилось смотреть на рекламу бренда Helmut Lang. Я не мог потратить ни цента на фирменный пиджак. На футболку и на джинсы. Тогда я хотел быть фанатом Хельмута Ланга — и люди говорили: “Ого, он весь в Хельмуте!” Но нет. Может, в одной единственной вещи. Все остальное не брендовое. Но меня все устраивало”.
“Я знаю, что я — бренд высокой моды с соответствующими ценами, но что мне нравится в Calvin, так это то, что мое мышление может быть схожим с мыслями какого-нибудь ребенка из Флориды. Он может потратить лишь 30 долларов на нижнее белье, но он или она все равно связаны с тем, что видят в этом мире. И я способен создать это”.
Перевод: Дарья Лобанова