Поцелуй

Он ловил себя на мысли, имя Оксана стало вдруг для него сладким и нежным.

Корень тоже спустил Оксанке в рот и косолапя, уступил место Витьку. Тот стоя и наблюдая за процессом со спины, регулярно сглатывал подступающую слюну и подрачивал член, держа его на боевом взводе. Вчерашний опыт уже научил его не торопиться. И поэтому рукой он быстро не работал, но терпеливо ждал влажного теплого рта, и шелковых рук Оксаны.

Он тоже предпочел стоять, а не садиться как Леха на стул. Не давая сосочке взять член в руку, он поводил им по лицу, по губам, провел рукой по ее щеке, размазывая тушь и слезы.

А потом сунул его в рот, другую руку запустил в халат и обхватил грудь.

Оксана завозилась и чуть приподнявшись с колен начала сосать. Регулярно вытаскивая член изо рта она чмокала, постанывала и прижимая тело к руке Витьки, судорожно двигала рукой у себя в паху.

Мысль о том, чтобы подойти и сунуть свой член вторым номером пришла в голову Дрозду, потому что он боялся кончить от своей руки и не получить свою долю удовольствия, которое еще неизвестно когда получит. И он двигая на ходу по члену рукой, придерживая расстегнутые штаны подошел к Витьке и уперся в ухо Оксанке. Та приоткрыла глаза и скосив их на вздыбленный член, бестолково перевела их на Витьку. Как будто очнувшись, она взялась за него левой рукой и стала невпопад водить кожицу слишком сильно оттягивая ее назад.

И Дрозд кончил. Молофья брызнула, стрельнув в носик Оксаны. Белесые капли потекли по редким мелким веснушкам к ярко алым губам. Щеки тоже полыхали огнем, выдавая дикое возбуждение. Витек хитро глянул на Дрозда, вынул своего бойца и повернул рукой Оксанкину голову в сторону отстрелявшегося:

— Дорабатывай нетерпеливому.

У Оксанки одна соска сменила другую и Дрозд томно закатил глаза, пока она облизывала его залупу и щекотала уздечку. (П) Довольный, что не все потерял, он оставил рот Витьке и пошел из комнаты, придерживая член, в поисках ванной комнаты.

Ручка вернулась в складки халата, а ротик привычно заскользил по члену. Витек задвигался навстречу мягким губам и застонал.

Постояв с минуту и потрепав девушку по волосам, оставил ее стоять на коленях.

Пух хмыкнул:

— Ползи суда, малышка.

И Оксана развернувшись на коленях поскользила по полу к сидящему на кровати Пуху. Ее лицо нырнуло к небольшому члену и втянув его в себя тут же получило разряд молодой, душистой спермы.

Пух смачно хмыкнул и скорчил рожу:

— Чья очередь?

Мелкий сел рядом с Пухом и голова Оксанки переместилась на его ровненький и острый член.

Малек блаженно расставил руки и предоставил ей самой поработать головой, руками и языком. Блаженно щурясь и разглядывая комнату, чтобы не кончить раньше времени. Пух в это время пытался ухватиться за грудки Оксанки и пожамкать их.

Митяй завороженно смотрел на трио, удивляясь, что еще не обтрухал трусы. Старался выровнять дыхание и повторить подвиг Дрозда.

На коленях у девушки проступили красные пятна от елозанья по полу и он глядя на них, испытывал желание не дрочить, а целовать ноги и то, что между ними и в голове крутилась мысль о ее руке между бедер. Какой вкус у нее там, и как выглядит ее киска.

Когда Малек закончил, у Митяя отступили позывы оргазма и он подошел к Оксане. Волосы соломенного цвета, с перышками более светлых локонов волной обрамляли чуть вытянутое сердечко лица, Серые влажные глаза с темными кругами от туши, припухшие губы, точеный носик и ровная нежная кожа и капельки спермы на щеках, влекли Митю. Ужасно хотелось поцеловать эти губы и щеки. Пока Оксана расстегивала его брюки, он провел рукой по волосам, задел мочку уха с сережкой. Ощутил нежность ее кожи. Пальцем провел по краю щеки и до подбородка, задевая капли влаги. Руки с тонкими и длинными пальцами торопливо справлялись с его трусами, а он любовался бархатной кожей и кистями рук.

Когда ее губы обхватили его член, Митя закрыл глаза и почувствовал тепло и влагу ее рта. Он гладил ее волосы и мечтал, как бы целовал эти губы и руки. И верил, что сосала она ему по-другому или, вернее, все время, что она это делала, она делала только ему. И Лехе и Витьке и Корню. Всем.

В голове начал набирать обороты гул, сначала тихий и томный, а потом все громче и быстрее. И вдруг, отдался в копчике. Яички поджались и пошли толчки. Длинные, глубокие. Кончал Митяй так, что в глазах кружились звездочки.

На выдохе, вместе с томным облегчением произнес:

— Спасибо.

И нагнувшись поцеловал Оксану.

Никогда больше так искренне и мягко он не целовал женских губ.