Победа налоговиков: произошло то, чего все боялись

Фото Chris Ratcliffe / Bloomberg via Getty Images

В конце прошлой недели на сайте ОЭСР появились данные об активации двусторонних отношений по обмену информацией. Автоматический обмен, который обсуждали так долго, что казалось, он не начнется никогда, должен заработать уже в следующем году.

В середине 2014 года, когда уже был опубликован законопроект о деофшоризации и стартовал проект ОЭСР по борьбе с размыванием налоговой базы и переносом доходов в офшорные юрисдикции (BEPS), я был на встрече с клиентом. Там присутствовали несколько налоговых специалистов со значительным опытом работы. Один из них очень уверенно говорил о том, что никакой деофшоризации не будет — это слишком невыгодно верхушке власти и приближенному к ней бизнесу. И уж тем более не может быть и речи об автоматическом обмене налоговой информацией – «иначе накроют всех», театральным шепотом сообщил он.

По правде говоря, в автоматический обмен тогда никто не верил.

Хотя началось всё ещё в 2009 году — когда страны G20 предложили Организации экономического сотрудничества и развития разработать инструмент, который позволил бы в автоматическом режиме обмениваться информацией о банковских счетах для борьбы с уклонением от налогов. В ответ на этот запрос ОЭСР в 2010-м подготовил поправки в Конвенцию о взаимной административной помощи по налоговым делам — сферу ее применения существенно расширили и сняли многие ограничения, которые могли бы помешать обмену. На тот момент о присоединении России к этой работе речь еще не шла, а слово «деофшоризация» в принципе не существовало в русском языке.

В конце 2011 года Россия на встрече G20 в Каннах подписала Конвенцию о взаимной административной помощи по налоговым делам, но этот шаг тогда никто не воспринял как знак приближения новой реальности.

В 2012-м крупнейшие европейские экономики решили воспользоваться опытом США в получении информации об иностранных счетах своих граждан через FATCA и создать свой инструмент для борьбы с уклонением от уплаты налогов. Постепенно проект нескольких европейских стран сильно разросся — к нему присоединились сначала заморские территории Великобритании, читай офшоры, а затем и неевропейские юрисдикции.

Примерно в это же время в России запустили процесс, направленный на повышение прозрачности бизнеса и возврат капитала: в послании к Федеральному Собранию в 2012-м в речи президента впервые прозвучал термин «деофшоризация», который моментально закрепился в медиапространстве. Начались негромкие разговоры о том, Россия на основании «какой-то конвенции» может начать получать в автоматическом режиме информацию о банковских счетах своих налоговых резидентов и компаний, которые им принадлежат. Однако гораздо громче звучали противоположные мнения — мол, для этого требуется огромная работа, политическая воля и заключение двухсторонних соглашений с заинтересованными юрисдикциями.

В 2013 году после саммита в Лох-Эрне лидеры стран тогда еще «большой восьмерки» поручили экспертам ОЭСР разработать технический стандарт и сопутствующую инфраструктуру для обмена информацией.

Через год Россия ратифицировала Конвенцию о взаимной административной помощи по налоговым делам и разговоры об автоматическом обмене стали смелее. Но всё ещё тише, чем громогласные заявления о том, что с Россией обмениваться информацией не будут — якобы она не может обеспечить ее конфиденциальность и гарантию того, что использовать данные будут исключительно для налоговых целей.

В начале следующего года в силу вступили деофшоризационные поправки в налоговое законодательство, и часть российских налоговых резидентов начала декларировать свои контролируемые иностранные компании. Другие пошли на радикальный шаг и сменили свое налоговое резидентство — чтобы избежать раскрытия активов в России.