Письмо из тюрьмы
Черное Солнце
Считается, что жизнь как зебра, черная полоса обязательно сменяется белой, надо только перетерпеть. У автора письма, которое мне прислали, поначалу так и было: то светло, то темно, но потом опять светло. И вдруг все обрушилось, совсем, беспросветно. Или не беспросветно? Не представляю, как в подобной ситуации сохранить если не оптимизм, то хотя бы желание продолжать бороться с обстоятельствами, но знаю, что это необходимо.
Как я докатилась до такой жизни? Да, наверное, также, как и все.. Наркотики первый раз попробовала в 16 лет, а ведь ни какая-то оторва была уличная, приличная девочка из хорошей семьи. Но на дискотеке в клубе подружка затащила за угол, там компания курила трубку, передавая друг другу и безудержно хохотали. Сунули мне, ничего не объясняя, попробуй. Ребята все знакомые, хорошие, я и вдохнула, ни о чем не задумываясь. Один раз, другой, и вдруг... Стены словно раздвинулись, а потом навалились на меня, пространство поплыло, испугалась ужасно, бросилась вон, домой, дорога то вздымалась под ногами дикими горами, то проваливалась огромными черными ямами, не помню как добежала. Слава Богу, дома была бабушка, она сразу поняла, со мной что-то не так, вызвала скорую. Сделали укол, поставили капельницу, отошло. Я поклялась - больше никогда! Окончила колледж, вышла замуж, родила дочку, все хорошо. Но... опять же, наверное, как у всех, начал заедать быт: дом -работа, работа-дом, на выходных — дача... Муж то ли любит, то ли нет, уже и не понятно. Хочется романтики, нежности, а он — пришел с работы, поел и лег у телевизора.
И тут появился новый сосед, импозантный, солидный, состоятельный, пару раз зашел за тем — за этим. Потом к себе пригласил, вроде как одинокий, женской руки нет, посоветоваться, куда лучше кресло поставить, штору повесить. Ну и закрутился у нас роман. Я расцвела, влюбилась как девчонка, только о нем и думала, а самой уж под сорок. Он и предложил таблетку, сказал — афродизиак. Я поверила, ну а как любимому, самому лучшему человеку не верить? Проглотила. И правда, ощущения в тот раз были фантастические! Вот так и началось, таблетка, две, три, пять, а потом без этих таблеток не то что сексом заниматься, жить стало невозможно, да уж и секс стал особо не нужен... А таблетки — денег стоят, и немалых. Тот же сосед предложил — пять доз продашь, одну себе возьмешь. Клялся, все люди доверенные, свои, ничего не будет. Спустя месяц я попробовала уже почти всё, включая героин... А через полгода меня взяли, оказалось, пасли около месяца. Когда арестовали, я, конечно, была в шоке. Потом прошла ломка, спасибо в СИЗО врачи помогли, позже - прописка на тюрьме, закончились переброски из камеры в камеру подумала: может быть, это все к лучшему. Мама пришла на свидание. Говорит: да ты, я смотрю, не переживаешь совсем, я бы умерла от стыда на твоем месте. Мама не понимала, что я умерла давно. Когда подсела на дурь. И вернуться к живым там, на свободе, у меня не хватило бы сил. А тут ни звонков, ни возможности сорваться по первому зову не добыть препараты, как прежде, в любое время суток, нет их здесь вообще! Потихоньку начала приходить в себя.
Время в Московских тюрьмах от задержания до суда тянется долгие месяцы, а то и годы. Стала мысленно собирать осколки добрых воспоминаний о своей прежней жизни, складывать из них Надежду. Когда-то в школе была лидером, серьезно занималась спортом, судействовала, ко мне приходили за житейскими советами; здесь, на тюрьме, это вернулось ко мне, девочки - сокамерницы стали называть мамой, ответственно и почетно. Мамой звали, может быть, и потому, что на воле у меня осталась дочка. Теперь мечтала о том, как буду растить ее, ходить к ней в школу на концерты, запишу ее в музыкалку, потом сама поеду с ней сдавать документы в институт. Вспомнила свою профессию кондитера, последнее время на свободе тяготилась ею, думала, что за кайф провести всю жизнь на кухне, а теперь на память приходило то, из-за чего собственно и поступила в кулинарный: мечта о творчестве, когда из просто яиц и муки рождается изысканное лакомство, которое еще и красивым можно сделать необыкновенно. Закрывала глаза и рисовала в воображении многоэтажный торт, ярус за ярусом сооружала на нем кружева из взбитых сливок, усаживала лебедей, а потом разрезала этот торт с кем-то. С кем? Жизнь подбросила мне ответ и на этот вопрос. Появился друг по переписке. Он тоже сидел и тоже хотел зажить по-другому после выхода на свободу. Ему нравилось, что я понимаю его, попросил (это меня совершенно подкупило), чтобы я прислала свою фотографию вместе с дочкой. Словом, жизнь выстраивалась.
Когда меня однажды вызвали в медсанчасть, я ничего не заподозрила, сказали, надо повторно сделать анализы, которые у всех берут в обязательном порядке при поступлении. Ну, надо и надо. Хотя, вру, тревожные мысли уже тогда появились. Но я их гнала. Знала прекрасно, нельзя пользоваться одним шприцом на несколько человек, но когда уже невмоготу, а другой иглы нет, да и дозу на двоих делишь, не до соблюдения санитарии. И вот очередной вызов к врачу. Разводящий назвал мою фамилию, и спустя пять минут мне сообщили, у меня СПИД. Конечно, я знала, что это случается с наркоманами, знала и тех, кто от этого умер, но это не должно было случиться со мною. Жизнь изменилась мгновенно. Еще до моего возвращения в камеру диковинный тюремный телеграф донес до моих недавних почитательниц весть о моей "заразности". Оспаривать было бесполезно; от меня не только отвернулись, против меня озлобились, моя беда воспринималась сокамерницами как обман, ведь я должна была знать обо всем и держаться от них подальше. Мне при каждом удобном случае стали указывать мое последнее в мире место. Но не это самое страшное. Я закрывала голову подушкой и пыталась вызвать свои недавние мечты. И, о Боже, какой же болью они оборачивались. Начинаю думать о "своем" мужчине и… осекаюсь Какой мужчина, какие свидания, какая личная жизнь, у тебя же СПИД. В сознании всплывает спасительный образ дочери. И тут же кипятком обдает мысль: В какой институт ты ее поведешь? Сколько жить-то тебе осталось, ты знаешь? И, наконец, последняя ниточка: живут же люди и с болезнями, живут, работают… Ой! Какая работа! Ведь с такими анализами меня не только кондитером, посуду мыть не возьмут. А тут еще по тюрьме пополз слух, что в судах СПИД инфицированным специально побольше дают, чтобы не скоро вышли и померли в тюрьме. Я не знаю как мне жить дальше и на что надеяться, но пытаюсь держать себя в руках и верить в лучшее...