Письмо

Светает.

Снега, мороза нет.

Из пустынного одноэтажного дома медленно выползают бездомные и расползаются по объектам добычи средств жизни.

Появился первый из бригады кровельщиков.

Они ремонтируют плоскую кровлю нашей пятиэтажки.

Он смотрит на окно, где живет молодая симпатичная особа.

Возможно, она стягивает с себя ночную сорочку.

Звонила Вера из Берлина: будет в Москве в январе, хорошо бы встретиться.

Звонил Арсений из Доброго: он написал новое стихотворение и дважды зачитал его. И я ответил, что хорошо.

По телевизору показали жизнь человека-отшельника, и я подумал о своем отце.

Живет он в другом городе, не виделись и не общались мы с ним уже лет десять.

Как он там живет? Жив ли вообще?

Давно собираюсь написать ему, но каждый раз останавливаюсь перед чем-то непреодолимым.

Летом видел на даче очень крупную, похожую на орла птицу.

Она вылетела из лесной полосы вдоль железной дороги, опустилась на конек моего дачного дома. Смотрела на меня отстраненно, холодно, сухо. И мне вспомнился взгляд отца.

Подошли еще кровельщики. Один из них взгромоздился с ногами на лавочку, верхняя планка подломилась, и он полетел вверх тормашками. Его товарищи заржали, а вороны заволновались, загалдели, снялись с деревьев и ушли в сторону воинской части.

Скоро День Ракетных войск стратегического назначения. Моя срочная служба прошла именно в этих войсках и…

И что?

Ничего. Прошла и прошла, хотя…

Ладно, как-нибудь в другой раз.

Асфальт, лужи, ветер, редкие островки грязного снега.

На рынке в продаже уже появились искусственные елки.

Когда-то давно замешкались с установкой елки. В сумерках наспех нагреб во дворе мерзлых комьев, живую елку установили в ведро с этими комьями, они стали оттаивать, и оттуда пошла вонь.

То есть нагреб какого-то мерзлого дерьма.

Люди, машины, дома.

Видел Б., который спивался, а сейчас выглядит вполне респектабельно.

Видел В., который выглядел респектабельно, а нынче у аптеки просит добавить ему на «Трояр».

Прогулка по частному сектору за СИЗО.

Дома, домишки, халупы, кошки, собаки, кусты, деревья.

Задумчиво курит у калитки халупы старик в ватнике, в шапке, в валенках. И я вдруг поздоровался с ним, и он радостно ответил. И улыбка озарила его сухое морщинистое лицо. И я снова подумал о своем отце.

Сейчас приду и напишу ему.

Нужно забыть отстраненность и холодность его взгляда по отношению ко мне.

Нужно в самом себе преодолеть сухость и холодность.

Сейчас приду и напишу ему.

Уже пришел.

Уже пишу.