Первый Раз

           - Ключи, где ключи?

           - Да вот же они.

           - Ты все приготовил? Все проверил?

           - Дважды. Нужно выдвигаться.

           - Постой. Может, выбрать более подходящий день? – он почувствовал, как от поясницы вверх по спине побежали мурашки; его плечи задрожали, высвобождая волнение.

           - Ты сам его выбрал. Хочешь отказаться?!

           - Я не уверен. Возможно, нам не стоит этого делать.

           - Нельзя, взять, и передумать! Это все равно, что спрыгнуть с мотоцикла на полном ходу!

           - Даже, если дорогу тебе внезапно преградит дерево?!

           - Хм. Оно уже упало или только начинает?

***

           Портативный фонарь в его руках замигал и погас. Никита остановился в длинном проезде между гаражей, прямо посреди широкой лужи. Исключительно чистое небо украсило отражение молодого человека в ней редкими звездами и яркой луной, почти достигшей своего апогея. Серые чинос, замшевая куртка, полосатый шарф, перчатки в цвет – он был похож на европейского туриста, заплутавшего в спальном районе.    

           Никита постучал по фонарю, открутил заднюю крышку и поменял батарейки местами, нажал на кнопку включения. Прибор отказывался работать.

           - Плевать, - подумал Никита, - так дойдем. – Он шагнул и появившиеся на воде круги смыли его изображение с поверхности.

           Впервые он пришел сюда в возрасте шести лет. Дед подарил ему велосипед, но не разрешил хранить его в квартире, поэтому маленький Никита ставил свой подарок в гараж, вместе с дедовской «волгой». Старик, таким образом, учил его быть ответственным, ценить время, уважать правила.

           Дед не отпускал внука одного, и Никите приходилось договариваться с ним, сообщать заранее, когда он хотел пойти на прогулку и вернуться с нее. Вместе они шли до гаража, малыш брал велосипед, затем дедушка уходил и возвращался к назначенному времени, чтобы открыть двери снова.

           Мальчишка с малых лет был смышленым. После первой же недели, он понял, что это неудобно, дед не всегда мог уделить ему время, ведь, несмотря на преклонный возраст, старик работал на полставки кладовщиком. Никита стал составлять и согласовывать расписание с дедушкой наперед, подстраиваясь под его смены. Став старше и, заслужив доверие, Никита получил разрешение самостоятельно открывать гараж, при условии, что он будет продолжать строго соблюдать график.

           Однажды, он так увлекся катанием, что заехал гораздо дальше, чем планировал и оказался за чертой города. В его возрасте это настоящее приключение, все равно, что попасть на другую планету. Никита опомнился, когда небо стало приобретать розовато-пурпурный оттенок.

           По дороге домой он думал над оправданием, он знал что будет строго наказан, но не нашел достойного и твердо решил - он должен сказать деду правду, ведь, он всего лишь потерял счет времени и задержался на прогулке.

           Никита вернулся в гараж, когда стемнело. Он положил велосипед на гравий и бережно снял с шеи шнурок, прятавшийся под футболкой. Поднося ключ к навесному замку, Никита увидел, что тот висит на одной петле. Изнутри гаража пробивался свет. Он опустил глаза и взглянул на себя; ссадины на ладонях и коленях, грязь на одежде и кедах.

           - Мальчик-дикарь вернулся к цивилизации?! - подумал он за деда.

           Никита тяжело вздохнул и, взявшись за створку двумя руками, распахнул дверь гаража.

***

           Спустя семнадцать лет здесь почти ничего не изменилось - территорию давно собирались отдать под строительство жилых домов, но дальше обесточивания дело пока не зашло. Нескладные ряды проржавевших избушек напоминали жутковатый лабиринт; словно перекошенные разноцветные могилки из листов металла они хранили в себе мужские ценности, весь тот хлам, что жены запрещали супругам приносить домой.

           Никита свернул направо у Т-образного перекрестка, еще пятьдесят шагов и он окажется у того самого гаража.

           Каждый раз, возвращаясь сюда, он чувствовал, что ненадолго становится другим. Это были не воспоминания, скорее нечто инстинктивное, даже животное. Его тонкое чутье, как у детей, сигнализировало ему; ведь ребенку, попавшему в неприятную обстановку, достаточно нескольких секунд, чтобы понять - здесь плохо, сюда не нужно приходить. И в то же время он зависел от этого места. Привычки оседают и пускают корни, как мицелий разрастаются на многие километры. Отказаться от них - невыполнимо. Никита это понимал и поэтому возвращался.

***

           Внутренняя обстановка гаража удивляла несоответствием наружности. Достигнув совершеннолетия, внук унаследовал все имущество и своими руками сделал ремонт. Холодное освещение светодиодных лент, закрепленных по периметру и питающихся от генератора, равномерно падало на скрупулезно спланированный интерьер: гладкий заливной пол, отполированные рабочие поверхности, выдвижные ящики и пронумерованные шкафы. Никита, словно восковая фигура, неподвижно сидел на маленьком кожаном диване в дальнем углу. Сравни подземному пожару, сильное возбуждение полыхало под его неестественно смирной оболочкой.

           Внезапно, Никита как будто включился. Он уже должен был быть в пути - часы на стене показывали 2:38 ночи. И тут его внимание привлек неприятный запах - от журнального стола перед ним поднималась тонкая струйка дыма.

           - Мы ведь договаривались, - подумал он.

           В пепельнице тлела сигарета, напоминавшая обуглившийся прутик. Никита брезгливо затушил ее и осмотрел гараж. На рабочей поверхности стояла кожаная сумка-саквояж. Рядом с ней лежал переносной ящик с инструментами. Все было действительно готово.

           Никита встал с дивана, поднял со стола пачку сигарет и смял ее так сильно, что кожа на перчатке натянулась и затрещала.

           Когда он отключил свет и подошел к вещам, его словно из ведра окатило. Теперь внутри были не только сомнения, появилось что-то еще. Желание. Его приводила в трепет одна мысль о том, что перейдя порог, пути назад не будет.

***

           Напротив гаража ждал черный седан «киа», чей двигатель уже был прогрет. Он положил сумку и ящик в багажник к остальным вещам накрытым покрывалом, и сел за руль. Оказавшись в салоне, он почувствовал дискомфорт, как если бы в его автомобиле ездил кто-то другой. Он проверил все зеркала и поправил настройки сидения.

           - Чертово кресло! – закричал он.

            Будто капризный ребенок, которому жмет одежда, он заерзал в сиденье, и сильно ударил двумя руками по рулю. Волнение опять пробежало по телу гусиной кожей. Никита медленно кивнул головой и глубоко вздохнул. Он поднял глаза к зеркалу заднего вида, чтобы удостовериться, будто давая самому себе команду перед стартом.

           - Я готов, - подумал он.

           Его гладко выбритое серое лицо расплылось в подобие улыбки.

***

           Никита находился в пути уже два часа; оставив за спиной пролив Бьёркезунд и город Приморск, он продолжал движение на север. Еще немного и он будет на месте. Когда шоссе снова вышло к железной дороге, он сбросил скорость и стал всматриваться в темноту - он искал разрыв лесополосы. Завидев его, Никита плавно остановился и свернул с трассы. Грунтовая дорога пролегала через небольшую поляну и уходила в лес. Выключив фары, Никита стал медленно продвигаться вперед, пока не достиг границы лужайки, где он остановился и заглушил мотор. Дальше нужно идти пешком.

           Никита подошел к багажнику и невольно осмотрелся. Подняв крышку, он сразу же сдернул покрывало, под которым был необходимый ему инвентарь. Из старой спортивной сумки он вытащил легкий комбинезон зеленого цвета и натянул его поверх своей одежды. Переобувшись в высокие походные ботинки, он бережно поставил свои кожаные броги в багажник и наконец-то снял перчатки. Его руки были покрыты уродливыми шрамами от сильных ожогов, на двух пальцах не было ногтей.

           Никита взял ящик с инструментами, снабженный кольцами и длинными ремнем и перекинул его через плечо, как и сумку-саквояж. Из бокового отделения в багажнике он вытащил маленький складной нож и положил его в карман. В глубине лежали две десятилитровые канистры - его руки должны были быть свободны, чтобы он смог нести их.

           Пробираясь через лес, Никита смотрел под ноги и старался не увязнуть во влажной рыхлой почве. Поклажа за спиной терлась о водонепроницаемый материал комбинезона и тихонько посвистывала в такт его шагам. Никита чувствовал, что он приближается и ускорил темп, насколько это было возможно. Начинало светать.

           Он шел, пока не уперся в старый деревянный забор, незаметно пролегавший между еще более старых сосен. Никита с легкостью перемахнул через невысокую ограду, предварительно бросив канистры за противоположную сторону. Странная нездоровая ухмылка приклеилась к его лицу. Предвкушение финала было столь велико, что он чуть не рассмеялся в голос.

           - Нельзя забываться, еще не все сделано, - услышал он, - Еще рано.

           Хвойный лес продолжался на территории большой просторной дачи, плавно переходя в некогда ухоженный сад. В центре находилась круглая беседка возле пруда. На неподвижной поверхности зеленой воды лежала одинокая кувшинка. Возле гаража, в глубине участка, стоял брусчатый двухэтажный дом. Напротив него был припаркован минивэн. Никита поставил канистры и опустился на одно колено за беседкой, заглядывая в окна дома. Тишину прервало бульканье в пруду - два толстых карпа всплыли на поверхность. Никита повернул голову на звук.

           - Не отвлекайся! Еще много работы.

            Он снял сумку и ящик, и стал раскладывать инструменты перед собой на земле. В кожаном саквояже лежала катушка со стальной цепью и несколько навесных замков, кусачки по металлу.

           - Две двери и вход с веранды, три минуты на все, - шептал Никита, разматывая катушку. Он отмерял длину по руке и, перекусив шестимиллиметровые звенья, отрезал одну большую цепь и две маленьких.

           - Не забудь про окна! Если понадобится, это немного их задержит.

           - Семь окон на первом этаже. По две минуты на каждое, - шептал Никита.

           - Нужно управиться за десять!

           Пока он говорил со своими мыслями, руки его достали из ящика пистолет для герметика и тубу с быстросохнущим клеем. Ножом он срезал кончик конуса и заправил тюбик в пистолет.

           Затем Никита начал что-то искать вокруг себя. Под ближайшей сосной он подобрал пару шишек и вернулся к беседке. Замахнувшись как следует, он бросил одну о стену дома.

           - Ты ведь знаешь, они никогда не встают раньше девяти. – Никита взглянул на часы. 5:25 утра. Он взял вторую шишку, бросил еще раз и стал смотреть в окна и ждать.

           - Давай же, не тяни! Начни с кухни, как планировали.

           Сложив заготовки обратно в сумку, он перекинул ее через плечо, взял канистры и уверенно направился к задней двери.

           Никита подошел к маленькому крыльцу с тремя ступенями и поставил канистры на землю. Затем, достал длинную цепь и, обмотав ее вокруг круглой ручки на глухой двери, перекинул через перила. Крайние звенья он сцепил навесным замком.

           - Теперь по порядку.

           Он потянулся к канистрам.

           - Оставь их здесь!

           Никита послушался и повернул за угол, где находилось два небольших кухонных окна. Он быстро и аккуратно, словно делал это сотни раз, промазал стыки деревянных окон клеем и двинулся дальше.

           Когда он закончил шансы жильцов выбраться из дома невредимыми, были равны нулю. Он взглянул на часы еще раз - 5:42.

           - Неплохо, - подумал он.

           То ли он возбуждения, то ли потому что комбинезон не пропускал воздух, Никита сильно вспотел и теперь чувствовал, как мягкая хлопковая рубашка стала мокрой и неприятно липла к рукам и телу, сковывая его движения. Он захотел раздеться.

           - Еще не все, потерпи.

           Обойдя дом вокруг, он снова подошел к маленькому крыльцу.

           - Теперь мы должны поторопиться!

           Никита открыл первую канистру и стал поливать бензином дверь, перила, стены и подоконники. Двигаясь по периметру, он старательно поливал топливом каждый дециметр дома, уделив особое внимание открытой веранде и панорамным окнам, выходящим на сад.

           Закончив со второй канистрой, Никита бросил ее на землю и сделал несколько шагов назад.

           Он поднял голову вверх, осматривая свое творение, будто художник перед нанесением финального мазка. Чистый загородный воздух был осквернен едкими испарениями, вдыхая которые Никита представлял, как подтеки топлива на стенах словно перерождаются и начинают беспорядочно танцевать.

           Не в силах оторвать взгляд, он на ощупь находит и достает из сумки фальшфейер. Преодолевая легкий тремор пальцев, Никита откручивает крышку и незамедлительно дергает чеку. Раздается хлопок и фейер как огнедышащий дракон выплескивает красное пламя. Еще пара секунд и шашка уже вращается в воздухе. Она падает на веранду.

           Огонь стал моментально обволакивать деревянный дом, сжимая его в своих крепких объятьях.

           Никогда в жизни Никита не испытывал таких сильных ощущений. Это было невероятно, лучше, чем кислота. Вот только сознание его не затуманилось, напротив, оно прояснилось. Он понял, что больше ни в чем не сомневается, не переживает. Он словно прошел обряд очищения и впервые почувствовал себя полноценным.

           Его работа здесь закончена. Никита спокойно направился в сторону леса.

           Дойдя до беседки, он остановился. Ему показалось, что кто-то шепчет за спиной, кто-то зовет его, и оглянулся. Это огонь разговаривал с ним.

           Пламя охватило весь первый этаж, облизываясь и подбираясь к окнам на втором, где находились спальни, оно шипело и играло с ним, демонстрируя свою силу.

           В дальнем угловом окне Никита заметил движение, чей-то силуэт появился в двухстворчатой раме.

           Это был маленький мальчик. Он только проснулся и, потирая глаза одной рукой, а другой, укрываясь одеялом на манер плаща, смотрел в окно. Никита замер. Казалось, он захотел, чтобы малыш увидел его, захотел заглянуть ему в глаза. Когда ребенок повернулся к беседке и наконец-то заметил его, Никита поднял руку и едва заметным движением помахал мальчику. Затем, он развернулся и, сливаясь с деревьями, ушел прочь.