Персик

Сделав глубокий вдох и испустив вторую струю крови, на этот раз изо рта молодой человек затих, осмотрев мёртвого соперника Певзнер положил его правую руку на обнажённое левое бедро Оксаны, отошёл чуть — чуть назад, подошёл снова, ещё больше раздвинул на теле Оксаны шубу, она мешала прицеливанию, сделал шесть больших шагов назад, вскинул оружие прицелился, а потом плавно, но решительно нажал на спуск. Звук выстрела опять утонул в вибрациях музыкального клипа, в самом центре груди Оксаны вспыхнула красная звезда, превратившаяся в кровавый родник, Оксана испустила последний вздох, похожий на сон, алый ручеек потёк из раны, на диване появилась жидкость, кто-то из жертв, а возможно и оба описались, Певзнер не хотел это выяснять, снова закрыв шубу на теле Оксаны, он положил её левую руку сверху руки Максима и сняв с себя обручальное кольцо, надел его на руку мёртвого молодого человека и вышел из комнаты.

Через пятнадцать минут Певзнер вернулся в дом, держа около двадцати ярко алых пышных роз, которые разложил вокруг мёртвых, четыре же розы Певзнер употребил на лепестки, которыми осыпал тела, окружённые тремя кругами ароматических долго горящих свечей в тёмно-красных стаканчиках из богемского хрусталя.

Похоронили их вместе, в одном широком изготовленном по заказу гробу на два места из красного дерева, опытнейшими мастерами района, на деньги Певзнера, сумевшего выкрутиться из процесса сухим. Да-да, именно сухим, а как же иначе, — ведь какой-то маньяк в городе выслеживает и убивает влюблённых, осыпая при этом тела лепестками роз, входная дверь в дом закрыта не была, обручальные кольца супруги давно уже не носили, ибо неудобно, хранились они на самом виду, в хрустальной, прозрачной табакерке, потому злодей сразу же заметив их решил украсить ими пальцы своих жертв.

И наконец, никогда Певзнер не имел в своём распоряжении карабина CZ-527 калибром. 223 Remington, на его имя зарегистрированы Лось-9—1, Blaser 93, Remington 700, калибра 30—06, но никакой чезетки никогда не было, так что Аркадий так и остался даже вне круга подозреваемых. Через месяц после похорон, он установил на могилу большой чёрный камень, на зеркально отшлифованной грани которого были изображены Максим и Оксана, вполоборота, как бы смотрящие друг на друга, единые в своём порыве даже после смерти. Единственным, не поверившим в невиновность Певзнера был старший брат погибшего Максима, Артём, хотя впрочем, ему никто не верил, да и как можно подозревать в двойном убийстве человека так пышно похоронившего несчастных, который и жену-то свою простил после смерти и даже позволил ей быть навек рядом с любимым. Но Артём всё твердил своё, всё настаивал на виновности Певзнера, но убедившись в инертности и бездействии государственной машины правосудия, стал готовиться к мести.

Ещё через год Певзнер нашёл себе другую женщину, до странности похожую на покойную Оксану, только чуть выше ростом и чуть стройнее. Стриптизёрша Вика ещё более, чем Оксана была охоча до денег и удовольствий, хотя иногда казалось, что она готова совокупляться бесплатно, лишь бы получать желанный член. Поздним августовским вечером в ...

квартире на шестнадцатом этаже раздался звонок. Вика, одетая в короткое алого цвета кожаное платье с длинными рукавами, украшенными рубиновыми застёжками и в то же время имеющие косые вырезы открывающее загорелое тело так, что даже самые маленькие трусы-стринги одеть под него невозможно, зато прекрасно обнажающее при лёгком сгибе выбритый лобок, платье, имеющее несколько скошенный низ, более подчёркивающий левое бедро и как бы специально созданное для похоти и разврата, платье богини соблазна и летних ночей. Ноги Вики украшали такого же цвета туфли на высоченном и тонком каблуке. Никакой другой одежды она не признавала.

Секс начался с нежных поглаживаний, поцелуев которые начались с губ, перешли во французские, с посасыванием языка друг друга, потом переместились на бёдра, штаны Аркадия подобно старой ветоши упали на пол, прикрыв собой снятые носки и туфли, пиджак был брошен на спинку стула, сверху его прикрыла белая рубашка, на которую в конце — концов было брошено алое платье Вики, увенчанное сверху маленькими трусами Певзнера. Теперь влюблённые оказались абсолютно наги, если за одежду не принимать огромные алые туфли Виктории.

Сначала Певзнер одел на ноги Вики наручники отороченные красным пухом, взяв её на руки вынес на огромную лоджию, с которой открывался замечательный вид на город и на соседний дом, расположенный метрах в двухстах — двухстах пятидесяти от многоэтажки, в которой находилась квартира Вики. Сначала Певзнер подвесил голую Вику ногами вверх, за наручники на ногах, пристегнув к крюкам, вбитым в красно-кирпичные стены лоджии, потянув за цепочку поднял её так, чтобы лобок находился на уровне губ и кожаным прутом нанес несколько ударов средней силы по ягодицам девушки, Вика завизжала, испустив из раздвинутой промежности красивую светло-жёлтую струю, большая часть которой улетела вниз, за пределы лоджии, на крыши автомобилей, припаркованных шестнадцатью этажами ниже и на головы их владельцев, однако ни один из них даже не удосужился задрать голову, чтобы посмотреть, что происходит, хотя, впрочем, он мало бы что увидел, ибо разврат происходил большей частью в глубине лоджии. Вика болталась на цепочках, каблуками вверх, над городом, повизгивая от удовольствия, когда Певзнер как кот, шершавым языком пролизывал ей манду и посасывал клитор, а потом опускал чуть ниже/, чтобы она могла отсосать его набухающий, горячий, чуть искривлённый член, хотя ей так и не удалось высосать из него хоть капельку спермы, — может это и к лучшему, — думала Виктория, — глотать сперму в положении вниз головой, не очень то и приятно, а спермы в теле Певзнера ой как много, и она такая горячая и густая.

Любовники не знали, что с пятнадцатого этажа, дома напротив, за ними зорко наблюдает огромное стеклянное око оптического прицела Hakko Hunter 4—12x50, установленного на карабине Sauer 202 Classic XT Excusive, чья серо-чёрная пластиковая ложа с ламинированными ореховыми вставками словно бы излучала любопытство и смерть.

— Пусть побалуются ещё, семь на шестьдесят четыре подранков не оставляет, — шептал про себя Артём, — пусть побалуются, интересно.

Через десять минут Певзнер отстегнув Вику от приспособлений посадил её на край лоджии, чтобы осуществить свой коронный секс — на высоте, а высота шестнадцатого этажа очень даже подходила для такого риска, который щекочет нервы и вместе с тем возбуждает своей остротой.