Пермь
Paste travellerПермь. Пятница. Вечер. Я сижу в "Кофейной чашке". За окном санкционированные вандалы разрушают ледовый городок. Я только что взял интервью и теперь разговляюсь. Красивая официантка с абсолютно русским лицом и толстой русой косой бодро вносит блюда. Я заказал сырный суп, пасту, салат и шоколадный торт, потому что раз в месяц можно, раз в месяц не считается. За соседним столиком сидит парень грубоватой наружности.
Он похож на меня, и поэтому мне странно видеть его здесь. Обычно в "Кофейной чашке" тусуются чиновники из "Лукойла" и другие люди с неуловимыми лицами. Вскоре его присутствие обрастает подробностями. Во-первых, он не сводит глаз с официантки, а когда она проходит мимо, пытается с ней заговорить. Во-вторых, он злобно пялится на меня. Вот буквально злобно, с вызовом прямо, как на врага. В-третьих, он сидит за пустым столиком, и заказывать будто бы не собирается.
Я начинаю наблюдать за русоволосой. Заочно мы знакомы с ней давно. Последний год все свои интервью я провожу в "Кофейной чашке". Оставляю чаевые. Иногда удачно шучу. Если и флиртую, то самую малость. Короче, обычный постоянный клиент, каких пруд пруди в нашем городе.
Русоволосая приносит десерт. Я говорю — спасибо. Она мило улыбается. Я улыбаюсь в ответ. Вдруг странный парень подрывается и садится за мой столик. Напротив меня. От него пахнет алкоголем, а взгляд сулит всевозможные неприятности. Я бесстыдно сыт, но к неприятностям, в общем-то, готов. Мой взгляд тоже наливается красноречием. Пауза затягивается. Тут мне в голову приходит хохма. Я говорю:
— Вот в чем сила, брат? Разве в деньгах? Путин говорит, что в деньгах, а я считаю, что сила в правде. У кого правда, тот и сильней.
Парень кивает. На его лице проступает замешательство. К столику подходит официантка. Мраморные щеки обдает румянцем. Она наклоняется и громко шепчет:
— Толик, что ты делаешь?! Я же сказала — у меня никого нет! Иди домой. Меня с работы уволят из-за тебя.
— Я видел, как ты ему подмигнула! И на работе постоянно задерживаешься. Хули ты мне по ушам ездишь, Лена! Мутишь с ним, да?
— Ни с кем я не мучу. Уйди.
"Извините, пожалуйста" — обращается она ко мне. Я назидательно изрекаю:
— Ревность — демоническое проявление любви.
Мой палец менторски взлетает вверх. Темная свобода затапливает меня изнутри. Мне почему-то хочется избить Толика до полусмерти и трахнуть Лену прямо на столе. Призрак Квентина Тарантино бесшумно входит в кофейню и садится за соседний столик. Он смотрит на меня с веселым прищуром, как бы подначивая к решительным действиям.
Взмахнув указательным пальцем перед носом Толика, я продолжаю:
— У тебя дивная подруга, Анатолий. Высокий лоб, гармоничные скулы, густые волосы. А глаза? Посмотри, какие у неё глаза! У лошадей туркестанской породы бывают такие глаза. Ничего, наверное, нет приятнее, чем видеть эти глаза затуманенными страстью, похотью, желанием... Вас ведь Леной зовут?
После моих слов официантка совсем уж раскраснелась. Она ничего не ответила, но кивнула. Боковым зрением я не отпускал Толика. Он обязан был среагировать, напасть первым, смело ринуться в атаку, чтобы в ту же секунды выплюнуть свои ебанные зубы на этот ебанный стол. Квентин довольно улыбнулся. Ноздри его острого носа затрепетали. "Отмудохаем Толика, выебем Лену, уйдем в федеральный, юга, гастроли, пистолет ТТ, брак был ошибкой, нахуй размеренную жизнь, хватит держать на цепи свою темную сторону, дай себе волю!" — без труда читалось в его глазах. Я выжидал. Адреналин медленно расходился по измученным венам.
Тут в кафе вошел Иисус. Он был в джинсах "Левис" и напоминал молодого Микки Рурка. Квентин поморщился. Я воззрился. Иисус сел за столик Квентина и выписал ему «леща». "Завязывал бы ты, дружище. Понятно, что и Толика наебнуть сладко, и Лену выебать сладко, но ведь не сладостью единой жив человек! Не слушай Квентина, ему всё смехуечки да пиздахаханьки. Меня слушай! Я дурного не посоветуют, сам знаешь..." — как бы говорила его изогнутая бровь. Здесь раскачался Толик. Мои витиеватые словеса достигли его хмельного разума, и он вскочил на ноги.
— Ты чего несешь, это самое!
Я вытащил корочки журналиста и сделал то, о чём давно мечтал — резко раскрыл их и громовым голосом сказал:
— Уголовный розыск! Пошел нахуй отсюда, пока на Подлесную не уехал!
Толика сдуло как ветром. Квентин покачал головой и вышел из кафе. Иисус умилился и тоже пропал. Официантка принесла мне счет. Когда я уже уходил, она спросила:
— Это правда?
— Что — правда?
— Про мои скулы. Они, правда, гармоничные?
Я окинул её пристальным взглядом.
— Гармоничнее некуда.
— А глаза... Они такие, как вы описали?
— В точности такие. Даже лучше.
— Ладно. До свидания.
— Пока.
Я вышел на улицу. Санкционированные вандалы доламывали ледовый городок. Славный парень — этот Иисус. А Квентин постоянно подначивает. Когда-нибудь я ему поддамся. Когда-нибудь, но не сейчас. А в "Кофейную чашку" буду захаживать. Люблю истории. Можно сказать, только ради них и живу. #паста #lurkopub #lm
