Печенье🍪

Печенье было вкусным: нежное песочное тесто с вкраплениями душистой, с непривычным вкусом, мелко растертой травки. Одно-единственное печенье. Даже если бы я изначально знала, что травка эта – анаша, я бы съела печенье ради эксперимента и удовлетворения любопытства. Ведь о том, что со мной может произойти несколько часов спустя, я и не догадывалась.

Часа через три я проснулась. В моей голове шел яркий, сочный спектакль. В ролях - тяжелые объемные образования бывших ранее, а потому узнаваемых, и нынешних ситуаций и впечатлений. Образы перекатывались, булькали, раскрашивали разными цветами и согревали внутреннее пространство моей, ставшей очень большой, головы. От этого голова ходила ходуном, перекатываясь по подушке. Хотелось что-то предпринять. Я начала вставать и почувствовала, как происходившее в голове стало распространяться по животу. Кишечник заметно увеличился и заработал всеми своими трубами. Я огляделась вокруг: границы предметов расплываются и смещаются. Одна стена поднимается вверх, другая, волнообразно извиваясь, ползет вниз. Я перестала оценивать расстояние и время. Квартира одновременно казалась и большой и маленькой. Звуки сильные, вокруг почти невыносимый шум, хотя всего 5 утра. Мысли четкие, структурированные, но сами по себе. Повлиять на их скорость и последовательность я не в силах. «Пойду почищу зубы…», - я начала движение в сторону места, где можно это сделать. Пока двигалась, уже забыла, зачем шла. Странным образом обнаружила свою голову в холодильнике. Так и не поняла, как я там оказалась и зачем. Пошла в туалет. Раздеваясь, вдруг почувствовала, что ноги стремительно уменьшаются, а туловище увеличивается. Кажется, это называется дисморфомания, всплыли в голове прежние знания. Теперь я точно знаю, что такое бывает. Все свои ощущения и действия я комментировала вслух. Пока говорила, забывала, что и о чем уже сказала, а о чем еще нет.

Кишечник набирал обороты, непонятно каким образом умещаясь в животе. Еще чуть-чуть и вывалится. Подкатила тошнота. Я посмотрела на себя в зеркало. Лицо без мимики (вот она, «маска релаксации»!) , улыбнуться не могу, глазные яблоки уплыли вверх, оголив свою белую кайму над нижними веками. Такое ощущение, что мышцы лица обвисли, особенно мешки под глазами. Я их обозвала глазными мешками. К ним как будто привязаны гири, так сильно тянет лицо вниз. Губы тоже тянет вниз. «Мне бы сейчас в клоуны», - пропела я вслух. Все мышцы тела расслабились. Много непоследовательных действий. Хаос движений.

Начала причесываться и внезапно поняла, что хочу на улицу, гулять с собакой. Как выходила, не помню. Помню, как я умилялась своей собаке и смеялась. Потом подумала: «Пора взять себя в руки», стала наблюдать за мыслями. Вот это поток! Вот что значит - свободные ассоциации. Вот в каком состоянии надо психоанализ проводить. Никакой критики – скажу все что угодно. Одна ассоциация цепляет другую в совершенно невообразимой последовательности. Булгаков отдыхает. Я в этом состоянии такого бы понаписала! Голова, как чужой шар с плотным перекатывающимся ядром, перевешивает и вот- вот ударится об землю. Как смешно! И как кружится голова.

Я вернулась, подошла к столу и кое-что записала. Опять засмеялась. Записала: «Я смеюсь как идиотка…». Пока мы с моим другом завтракали, я смеялась не переставая. «Мне никогда в жизни не было так весело». Александр выглядел серьезным. Это мне напомнило фрагмент из циркового выступления о смешном и грустном клоунах. Я представила нас вместо них и опять засмеялась. Мне хотелось, чтобы и он понял, как это смешно. Меня немножко огорчала предстоящая работа – ехала принимать роды. Я не понимала, каким образом смогу сосредоточиться – это требовало колоссальных психических усилий. В метро мне опять стало смешно. Я увидела даму в потрясающе огромных, розовых туфлях с загнутыми носками. Наблюдать за своими ощущениями было интересно. Вспомнились психиатрические пациенты. Теперь я как будто сама переживала то, о чем раньше слышала от них. Я комментировала вслух все, что видела и чувствовала.

Кажется, мое поведение смущало Алекса. Он сидел, прикрыв глаза. Через несколько станций он вышел. Оставшись одна, я поняла, что мне становится страшно – я плохо ориентировалась в пространстве, голова кружилась и меня тошнило.

Тем не менее, до роженицы добралась благополучно. Усиленно делала вид, как будто я адекватна. Мне помогло то, что она сама была в измененке из-за родов. Голова постепенно прояснялась. Начала нарастать вегетативная симптоматика – потливость, сердцебиение, дрожь в руках, тошнота. Страшно хотелось спать. В 6 вечера мы родили девочку. Домой добралась к 12 ночи. Сразу заснула. Ночью разбудил телефон. Я ответила. Тошнить продолжало. Присоединилась боль в животе. Внезапно на меня нахлынули слезы, жалость к себе, желание сжаться в комочек и превратиться в точку. Никакого смысла жизни. Я начала метаться. Сильное желание тактильного взаимодействия. Может быть это меня возродит? Мне необходимо тактильное зеркало. Может быть кто-то сделает мне массаж? Никого. Опять заснула.

Проснулась не утром, а уже днем. Мне стало полегче. Только боль в животе и страшная усталость. Разговаривать не хочется. Голова падает вниз. Решила напечатать этот текст. Печатаю медленно, делая ошибки почти в каждом слове.

Постепенно возвращаюсь. Смысла жизни по-прежнему нет. А его и так нет. Не только у меня. Значит можно заняться чем угодно, раз все все равно…