Пастор евангелической церкви в Германии

О жизни

Я родился в формально православной семье и был крещен в возрасте 5 лет. Тот день я вспоминаю с неким смятением, так как был очень робким ребенком и оказался совершенно не готов предстать перед всеми в оголенном виде.

Помню, как плакал и умолял родителей не подвергать меня этой участи, возможно отчасти тот самый день и заложил во мне равнодушие к традиционной церкви России.

В подростковом возрасте я пришел к вере в одной из протестантских церквей христиан-евангеликов, которых в обществе было принято считать зловредной сектой. Родственники, предсказуемо, пытались вызволить меня из лап «проамериканских мошенников, загипнотизировавших меня и поглядывающих на мой хилый кошелек», но их усилия не увенчались успехом — в нашей общине не было ни американцев, ни выманивания денег, пожертвования были сугубо добровольными, касса церкви была крайне прозрачной, не было ни эмоционального, ни духовного давления. Были лишь открытые, жизнерадостные люди, любящие Бога, читающие Библию и развивающие разные интересные и полезные социальные проекты для малообеспеченных слоев общества.

По окончании средней школы я решил изучать богословие. Свой бакалавриат я начал еще в России, но у меня появилась возможность продолжить обучение на магистратуре в Германии, и я решил не упустить этот шанс. В общей сложности учебный процесс продлился 9 лет. В течение этого времени успел изучить немецкий, английский, древнееврейский, древнегреческий и латинский языки, жениться и завести ребенка.

По иронии то, что в России считается сектой — здесь является ведущим церковным институтом страны.

По окончании обучения я был ординирован в сан приходского пастора (ранг, установленный для представителей духовенства). Протестантская церковь Германии является одной из двух главных церквей Федеративной Республики наряду с католической церковью. 

Родители с большим трудом и досадой приняли мое решение, так как в русскоязычном пространстве принято считать, что в духовенство идут только социальные «лузеры», желающие жить за счет других. Поп в нашей культуре воспринимается как пьющий бездельник, продающий бабушкам разные ритуалы. Это, разумеется, не так, но данный стереотип сидит глубоко в подсознании у многих нецерковных людей. Мне стоило немалого труда донести до родителей, что в европейском контексте общественный статус священника равнозначен статусу судьи, юриста или учителя. Я ни разу не сталкивался с пренебрежением людей, напротив, пасторам в обществе оказывают сугубую честь.

О работе

В первую очередь это не работа и не профессия в строгом смысле этого слова, священник — это призвание, потому что человек является пастором 24/7 все 365 дней в году.

После стрессового рабочего дня я принимал ванну. В этот момент раздается звонок на мобильный телефон. Звонит прихожанка, у которой были большие проблемы с сыном-алкоголиком. Я не стал выдавать свое положение, предусмотрительно выключив воду. Разговор стал изрядно затягиваться, а вода стремительно остывать. Через 50 минут я уже еле сдерживал челюсть.

По условиям контракта я принят на полную ставку, что означает 160 часов рабочего времени в месяц, однако по факту у меня всегда выходит более 200 часов, при том, что переработка не оплачивается.

Наш рабочий день не нормирован, но несмотря на это мой календарь забит на год вперед. Я имею строго очерченные еженедельные обязанности: это посещение больных, которых в приходе всегда хватает; написание проповеди к предстоящему воскресенью; подготовка самого Богослужения и разработка темы Библейского Часа.

Помимо этих, скажем, стабильных обязанностей, у меня есть еще и «плавающие дела»: часы приема, работа над ежеквартальным журналом общины, написание коротких духовных импульсов в социальную сеть общины, организация кафе для беженцев, подготовка людей к крещению, подростков к конфирмации (Конфирмация — обряд в жизни подростка, когда он пройдя курс обучения основам веры сознательно исповедует её, а также свою принадлежность к церкви), консультация пар, желающих вступить в брак, семей в кризисных ситуациях, похороны умерших прихожан, проведение Богослужений в тюрьме и беседа с заключенными, преподавание с другими коллегами урока евангелической конфессии в гимназии, выступление с речами на разных мероприятиях района или города, участие в разных служениях церкви, инициируемых прихожанами.

Однажды получил приглашение от пивного ресторана нашего района совершить в нем Богослужение в честь дня рождения паба. На это Богослужение пришли в основном немцы старшего поколения, не с самым интеллигентным видом, с прокуренными голосами и усами. Они пришли в паб заранее, потому сидели с огромными бокалами пива. Я был уверен, что Богослужение не получится, потому что люди скорее всего далеки от церкви, и выглядели не приветливыми, если не сказать враждебно настроенными. Но моему удивлению не было конца, когда на литургический возглас:
«Господь с Вами!» Они хором и складно ответили: «И с духом твоим!» (Der Herr sei mit euch! Und mit deinem Geiste!) Они прекрасно знали весь богослужебный чин и церковные гимны. Это было одно из лучших Богослужений, после которого я снял свое облачение, сел с ними и пропустил небольшой бокал пива, вдоволь наговорившись и насмеявшись. Через несколько дней, во время Богослужения в церкви, я заметил нескольких человек из паба. Они сказали, что им понравилось то, что я решил остаться с ними, а не научить жизни и убежать.

Пасторское служение нравится мне в первую очередь тем, что я предоставлен самому себе, планирую свой распорядок дня сам и нахожусь в постоянном движении.

Обратная сторона медали состоит в том, что это крайне изматывающий труд. Во-первых, работа с людьми всегда сопряжена со стрессом. Ты себя чувствуешь дирижером огромного оркестра, в котором много несовершенных людей, первый из которых ты сам. Во-вторых, постоянное давление возрастающих или незавершенных дел нередко доводит до бессонницы, что ведет к хронической усталости. Мозг невозможно отключить от текущих дел ни днем ни ночью. Нередко темы проповеди рождаются в голове ночью, во время самых тяжелых бессонниц.

У меня нет выходных в привычном понимании этого слова. Теоретически, я мог бы сделать выходным понедельник, но обычно я разгребаю в этот день корреспонденцию, отвечаю на письма или назначаю встречу тем, кто может встретиться только в этот день. Если сделать этот день полностью выходным, то в остальные 6 дней многократно увеличится нагрузка.

Мой телефон должен быть включён 24 часа в сутки. Иногда приходится глубокой ночью мчаться к тем или иным людям, чтобы оказать им помощь. Только за последние 2 месяца было три случая. Мне пришлось в час ночи снять человека с табуретки. Он хотел повеситься, но перед этим позвонил мне, чтобы предупредить. Я успел. В другой раз мне глубокой ночью звонила женщина, чей муж стал буянить. Она не хотела привлекать внимание соседей, вызывая полицию, потому позвала меня, так как муж, по ее мнению, меня сильно уважал и послушается. Так и случилось. Женщину пришлось отвезти к ее сестре. И последний: в 4 утра меня вызвали в больницу к одному умирающему от рака прихожанину. Палата была переполнена его родственниками. Я исповедал его, причастил и помолился. Через 40 минут он мирно умер.

Финансы

В Германии все трудоспособные члены церкви платят церковный налог, который составляет 8-9% в зависимости от Федеральной Земли. Эти деньги идут непосредственно в кассу той церкви, членами которых эти люди являются.

Зарплата пастора формируется из разных «кастрюль». Главный оклад приходит от головного офиса церковного объединения, но эти деньги в головной офис отправляет бухгалтер конкретной общины. Там они облагаются налогом, из них уходят отчисления в больничную кассу, церковный налог, налог солидарности и остаток (нетто) приходит в конце месяца на счет в виде зарплаты.

Так же я получаю гонорары за Богослужения в других церквях, за работу в тюрьме, дотации за ребенка, возмещение транспортных расходов и отпускные деньги зимой и летом. Размер основного оклада зависит от стажа пастора и повышается ежегодно на 2,5%.

В нашей Земле (области) молодые пасторы получают от 2800 до 3500 тысяч евро на руки. Зарплата взрослых, опытных пасторов с большими семьями доходит до 5 000 тысяч, у епископов до 8 000.

Оставшиеся в кассе общины деньги церковный совет тратит на работу бюро, благотворительность, работу с детьми, поддержку церковного объединения, наших ВУЗов и прочее.

Скандалы

Наше духовенство в основном женатое и люди проходят очень тщательный отбор, прежде чем попасть на должность пастора. Случайных людей или людей с низкой нравственной планкой среди нас практически нет.

Скандалы на почве сексуальных домогательств крайне маловероятны. У протестантских пасторов есть негласное правило — если запланирована беседа с одинокой женщиной мы приходим на нее со своей женой.

В случае, если человек хочет рассказать что-то очень личное, жена может находиться поодаль или в здании церкви. Нередко мы приглашаем таких людей к себе домой на чашку чая.

О встрече с одинокими несовершеннолетними и речи не может идти. Дети всегда приходят группами на подготовку к Конфирмации. Мой сын, как правило, тоже всегда с ними. Это делается не по причине недоверия к пастору, а наоборот — ограждаем себя от опасности клеветы или обвинений. 

Моя жена принимает активное участие в жизни общины и параллельно работает по специальности в одной фирме на пол ставки.

В целом пасторы относятся к среднему классу и не воспринимаются как богатые или состоятельные люди. Все «услуги церкви» у нас абсолютно бесплатные. Никаких обязательных пожертвований для крещения или венчания не требуется. Наше условие простое — хочешь креститься или обвенчаться — приди, вникни в общинную жизнь, пойми суть таинства, пройди подготовку и получишь зеленый свет.

Если кто-то желает поблагодарить меня деньгами, я рекомендую им воздержаться от этого шага. Особо настойчивых людей прошу перечислить свою благодарность на счет церкви. Таким образом стараюсь снизить нагрузку на бюджет общины, восполняя ее расходы. Благодарности в конвертах не приемлю.

За 5 минут до Богослужения забегает в церковь один русскоязычный парень и прямо на пороге спрашивает о том, сколько у нас стоит крещение. Я сказал, что оно не стоит ни цента, пригласил его на Богослужение, которое вот-вот должно было начаться, после которого мы могли бы спокойно поговорить. Он отказался, сославшись на то, что к нему приехали друзья (кстати, это самая частая отговорка людей). Тогда я предложил ему посетить подготовительный курс, от которого он тоже отказался. Позже я услышал, что он назвал нас странной церковью, которая даже за деньги не крестит. Да, мы странные. Мы не крестим людей, воспринимающих крещение как магический ритуал или защиту от сглаза. Это компромисс с совестью, бессмысленная трата сил, времени и воды. К сожалению не все мои коллеги со мной в этом вопросе солидарны.

О прихожанах

Наши постоянные прихожане в основном люди среднего и старшего поколений. Для привлечения молодежи мы решили немного «осовремениться» и основали молодежную музыкальную группу, которая разбавляет наши старые средневековые органные хоралы современными христианскими песнопениями. Это оживило общую атмосферу Богослужения и к нам стали приходить подростки и молодежь. Среди прихожан немало состоятельных людей, которые очень поддерживают общину.

Недавно мы закупали новую аппаратуру. Один из прихожан узнал у бухгалтера стоимость купленной техники и перевел эту сумму на счет церкви.

У церкви есть свой сайт, страничка в известной социальной сети и своя группа в одном из мессенджеров, в которой я оповещаю прихожан о грядущих событиях и рассылаю короткие духовные импульсы каждый день. Таким образом мы охватываем большее количество людей. Нередко к нам приходят русскоязычные люди узнав о моих корнях, чтобы посмотреть на пастора «из своих».

В общине царит семейная атмосфера, в которой каждый принят и любим. Из христиан-протестантов получаются лучшие сотрудники, потому что у нас самая детально разработанная трудовая этика, в основе которой лежит твердая вера, трудолюбие и надежность. Думаю, по этой причине почти все государства исповедующие протестантскую конфессию переживают из года в год динамичный рост экономики.

О разности менталитета

Сказать, что жизнь в Германии радикально отличается от российской действительности — ничего не сказать. Об этом можно говорить часами, но приведу лишь несколько пунктов.

Уровень жизни. Германия — это социальное государство, в котором безработные получатели пособий могут себе позволить больше, чем позволяют себе средние российские врачи и учителя. Безработным государство оплачивает жилье, медицинскую страховку, курсы по повышению квалификации и предоставляет двухнедельный отпуск в году. Каждое лето армия получателей социальных пособий направляется на автобусах или лоукостерах к испанским берегам.

В этой стране рабочий завода может взять ипотеку под 1,9% годовых и построить дом своей мечты, а ежемесячная выплата его займа может быть равна ежемесячной арендной плате снимаемого им прежде жилья. Эта беззаботность и упорядоченность жизни сказываются на духовных потребностях людей — они понижаются.

Если в бедных странах люди ищут островок надежды и утешения в церкви, то в Германии все больше людей отходят от веры, возлагая свою надежду на кошелек или государство, которое в трудной ситуации не оставит человека в беде.

Религиозная жизнь. Люди, посещающие Богослужения, в обществе воспринимаются адекватно и с уважением, если только они не навязывают свои взгляды другим. Мы стараемся выстраивать с людьми отношения и показывать своими добрыми поступками и делами красоту христианской жизни. В этом мы следуем известной христианской поговорке: «проповедуй всегда и везде, и, если надо, используй немного слов».

Ошибка российских евангеликов была в их приторной навязчивости. Им было важно донести свое учение любой ценой, и никого не интересовало, готов собеседник тебя слушать или нет. Человек, как личность, был им не интересен.

Как-то пришел ко мне один, назовем его так, «раздаватель журналов». Я пригласил его к себе домой, решил познакомиться с ним. Попытался построить диалог, но он все время намеревался свернуть на свою протоптанную дорожку. Я дал ему выговориться, а после рассказал, что я тоже христианин, но другой конфессии, и предложил совместно помолиться. На что он ответил, что с не христианами молиться не может. Из уважения к его возрасту, я предложил ему в течение 60 секунд покинуть мой дом. Был бы он моложе — дал бы 10. Ты им как личность не интересен. Твои проблемы не интересны. Христиане забывают, что Иисус Христос любил людей, он интересовался ими и выстраивал доверительные отношения. Потому и шли они за ним.

И — роль государства. В Германии никому не придет в голову защищать церковь на законодательном уровне.

Как-то феминистки запрыгнули полуголыми на алтарь Кельнского Собора, выкрикивая свои лозунги. В другой раз они прямо перед собором прошлись абсолютно голыми. На днях был поставлен мюзикл о папессе Иоанне (по легенде, женщине занимавшем престол папы Римского).
В одной церкви кто-то справил малую нужду на алтарь и Библию. Но никакого общественного резонанса не было, никого не посадили, никто не поднимал волну протеста, хотя люди политически активны и легки на подъем. Мы убеждены, что наша вера — это то, что сидит внутри нас и она охраняется Богом и Его словом.

Никто и ничто не может оскорбить мои религиозные чувства, потому что мои чувства сокрыты в Боге, а Бога оскорбить невозможно. Своих прихожан учу тому, к чему призывал нас Христос: благословлять злословящих нас. Благословлять это и прощать, и попытаться вступить в диалог, чтобы попробовать понять мотивы человека. Мы верим, что Бог не живет в зданиях церквей, потому нечего в них и осквернять. Справили нужду на алтарь — вытри его, постирай скатерть, поставь новую Библию и продолжай молиться.

О ксенофобии

Последние три года страну захлестнула небывалая волна беженцев. Немцы в основной своей массе спокойно относятся к этому явлению, активно способствуя интеграции этих людей, берут под свой патронаж семьи беженцев, помогают им с документами, одеждой, жильем, собирают им бытовые приборы и мебель. Есть только одна категория граждан, которая не может смириться с положением дел — наши соотечественники.

Как нетрудно догадаться, русскоязычная диаспора смотрит только российское телевидение, которое переживает сегодня не самый лучший период своего развития. Бесконечные политические шоу, в которых люди кричат и оскорбляют друг друга, конфликт на Донбассе, антизападная риторика и постоянное выискивание «проблем» Европы — в головах наших соотечественников не проходят бесследно. Люди дезориентированы, полны противоречий, нервозов и ненависти к чужакам (читай врагам). Причем под врагом воспринимается всякий, кто не вписывается в систему координат федеральных СМИ России: Меркель, НАТО, американцы, сексуальные меньшинства, беженцы и многие другие. Особенно достается последним.

Неприятие беженцев нашими людьми иногда приобретает гипертрофированные формы.

Два года назад среди русских мужчин по социальной сети было разослано сообщение об организации отряда сопротивления. По факту — хулиганская группировка, которая хотела прорваться в лагерь беженцев, с целью избить их.

Мы, христиане, проводим очень обширную работу с переселенцами. Организовываем им языковые курсы, кафе, в которое приходят и немцы, и беженцы для общения. Наши Богослужения посещают очень воспитанные и приятные люди из Сирии и Ирана. Они являются неотъемлемой частью общины. Вместо вражды мы избрали путь мира и помогаем государству в процессе интеграции. Мы считаем, что страна столкнулась с беспрецедентным вызовом и она блестяще справляется с этой сложной задачей, а мы пытаемся ей помочь по мере наших сил и возможностей.

О вере

Протестантское вероисповедание возникло относительно недавно в первой половине XVI века и зародилось в Германии. Оно стало протестной реакцией части католического духовенства против злоупотреблений властью церковных иерархов. Церковь называется Евангелической потому что главным источником нашего учения является Священное Писание. С католической, восточными церквями и протестантами всех видов нас связывает общее фундаментальное учение, основанное на Апостольском Символе Веры. В главном мы едины. Различия проходят только на уровне второстепенных вопросов (по крайней мере для нас они второстепенны): Богослужебный чин, убранство церквей, статус духовенства, понимание Причастия и так далее.

У нас нет священного языка церкви, потому наши Богослужения совершаем на понятном всем языке, а Богослужебный чин может быть изменен по усмотрению пастора. Наши церкви из убранства имеют только кафедру, алтарь и крещальную купель. Мы видим в статуях и иконах только произведение искусства и предпочитаем обращаться к Богу напрямую во Имя Иисуса Христа, без иных посредников и заступников. Наше духовенство не принимает монашество и в повседневной жизни мы ходим в обычной одежде.

Выезжая летом на природу с прихожанами, я могу одеться в майку и в шорты, в таком виде совершить Богослужение, а после поиграть в волейбол с молодежью.

Пастор в протестантизме не является посредником между Богом и людьми, он не оракул, обладающий сакральными знаниями и не гуру. Это обычный верующий человек, который прошел процесс обучения и призван церковью руководить общинной жизнью. По этой причине между мной и прихожанами нет барьера или дистанции. Я в доску свой.

Кризис религиозности

Не секрет, что в 21 веке европейское христианство с ужасающей скоростью теряет свои позиции. Сегодня все больше и больше зданий церквей выставляются на продажу.

Причин отхода общества от религиозной жизни несколько: это и вышеупомянутый рост благосостояния людей, это и недавно вскрытые скандалы в католической церкви, но самым главным отталкивающим моментом, на мой взгляд, является неспособность церквей говорить на одном языке с обществом.

Мир стремительно меняется и церковь не всегда готова быстро перестроиться так, чтобы оставаться понятной. Это как проблема отцов и детей. Мой ребенок иногда говорит о технических вещах, которые я не всегда понимаю, хотя делаю вид, что «я в теме». Если родитель не будет развиваться вместе с ребенком, то дистанция между ними с годами будет возрастать и все закончится пренебрежением и отсутствием уважения со стороны детей.

Я отношусь к пасторам новой формации и активно использую современные технологии для блага церкви. В проповедях стараюсь поднимать актуальные и насущные темы. Получив в самом начале вялый приход с «затхлой атмосферой», я широко открыл окна и впустил свежий поток живительного воздуха. Народ это заметил и охотно приходит.

Заключение

Пасторство — это труд на пределе эмоциональных и физических возможностей. Уже два раза был на грани выгорания, но своевременно заметив его приближение предпринимал меры — уходил в отпуск, уезжал жить в монастырь, приезжал в Россию к родным.

Несмотря на перегрузки, меня мотивируют плоды моих трудов: измененные жизни, спасенные браки, интегрированные беженцы, радостные пожилые, которым мы предлагаем интересный досуг, молодежь, которая воспитывается на проверенных временем ценностях и реализовывает свой потенциал в общине и в обществе.

Мне трудно что-либо советовать, так как на этом канале могут находиться представители разных религий или вовсе люди не религиозные. Чтобы ни в ком не вызвать раздражения хочу завершить одним универсальным советом: мы избежали бы множества проблем в семьях и в обществе, если бы у нас были мягкие терпеливые сердца и твердые ноги и руки, готовые прийти на помощь нуждающимся.

Проблема наша часто в том, что у нас все наоборот. У нас твердые сердца и мягкие руки. Пока мы не поставим все в обратном, то есть правильном порядке, не стоит ждать изменений ни в личной жизни, ни в общественной, ни в религиозной. 

Подписывайтесь на канал "Взгляд изнутри" и делитесь статьей с друзьями